Рильме гфурку - Юрий Нестеренко

— И это обстоятельство позволяет землянам делать неплохие деньги на межзвездных перевозках, — заметил Фрэнк.

— Да, и другие расы нам платят, рассчитав, что содержание собственного звездного флота обошлось бы дороже. И они правы. Мы летаем не потому, что нам это выгодно — до установления контакта с другими цивилизациями звездные экспедиции были абсолютно убыточными — а потому, что стремление к звездам, к новым мирам заложено в нашей психике. И, между прочим, многие расы считают эту нашу особенность комплексом, извращением. Так вот, возвращаясь к элиантам. С тех пор, как они в последний раз применяли Е-технологии, прошли многие тысячелетия, и если анализировать этот период с нашей точки зрения, то это классическая деградация. Утрата научных знаний, распад общества. Но за это же время элианты создали восхитительно совершенное искусство. Их музыка — это что-то невероятное. Их стихи поражают сложностью и в то же время изяществом, но не просите меня что-нибудь процитировать — это нельзя перевести на английский и вообще на земные языки. Это язык, созданный специально для поэзии и очень сильно отличающийся от современного бытового языка элиантов. Конечно, происхождение этих языков общее, но размежевание произошло так давно, что родство может быть выявлено только специальными лингвистическими исследованиями.

— И все же объективно упадок имеет место, вы сами недавно упоминали о нем.

— Да, — вынужден был согласится Моррисон. — Объективно раса элиантов угасает. Но этот процесс может продолжаться очень долго, возможно, они еще нас переживут, учитывая, как неторопливо все у них происходит. И создадут еще множество шедевров. Знаете, это вообще общая тенденция: умирающая раса или нация способна дать культуре больше, чем развивающаяся. Впрочем, это верно ведь и для личности, не так ли? В молодости человек озабочен достижением материальных благ, а под старость начинает задумываться, как говорится, о душе.

— А сколько, кстати, живут элианты? — спросил Фрэнк.

— Трудно сказать определенно — мы еще не настолько долго контактируем с ними, чтобы проследить путь отдельного индивидуума от рождения до смерти, — усмехнулся Моррисон. — Предположительно этот путь составляет 400–500 лет. По внешности взрослого элианта никогда нельзя сказать, сколько ему лет. Но, во всяком случае, они не бессмертны. Это совершенно точно.

— Странно, что даже они, с их Е-технологиями, за столь длительный срок так и не победили смерть.

— Не знаю, насколько это вообще возможно. Существует такая теория, что цивилизации, заметно опережающие нас по уровню развития, решили эту проблему, однако тщательно скрывают это от остальных. Причины понятны: просочись такая информация наружу, мы все потребуем, чтобы с нами поделились технологией бессмертия. Ясное дело, что отказ — а у них может быть множество оснований для отказа — повлечет за собой в лучшем случае разрыв отношений, а в худшем — войну, порожденную элементарной завистью. Но я не слишком верю в эту гипотезу. Вы ведь знаете, с какими проблемами столкнулись мы, земляне. Продлить жизнь до 120 лет оказалось сравнительно легко. После этого, до 140, каждый год давался с боем. А на 140 наступил стопор. Ресурсы организма оказались выработаны полностью, без остатка. И сколько бы мы не пересаживали органы, сколько бы не вводили искусственно ферменты и гормоны — мозг все равно превращается в кашу. (Кстати, элиант сейчас бы упрекнул меня за неизящный натурализм.) Так что, на этом фоне, достижения элиантов выглядят довольно впечатляюще. 400–500 лет для гуманоида — это срок.

— А откуда эта предположительность? Почему не спросить у них самих?

— Потому что элианты не говорят о смерти. Говорить о смерти — это гфурку, неизящно. Они даже не пользуются словом «умер» — они говорят «ушел от нас».

— Но ведь они должны различать праздное любопытство и научный интерес!

— Фрэнк, если человек, не знающий обычаев элиантов, говорит или делает гфурку, ему вежливо объяснят, что это гфурку. Если он настаивает, это означает, что он сам гфурку. И тогда его просто перестают замечать. А профессия его при этом не имеет никакого значения.

— Гм… похоже на табу у дикарей.

— У дикарей табу имеет религиозную природу, и нарушителей табу убивают. А элианты просто игнорируют тех, кто некрасиво ведет себя в обществе.

— И тем не менее, вы говорите, они описывают всякие древние кровопролития в своих балладах.

— Это другое дело. Недаром у них для поэзии существует отдельный язык. Впрочем, в их балладах тоже нет смакования насилия — скорее оно выступает как эмоциональный фон драмы.

— Кстати говоря, а проза у них есть?

— Новой нет. Они считают, что все, что можно сказать средствами прозы, уже сказано за все эти тысячелетия. Так что есть только древняя классика, по своему объему в несколько раз превосходящая всю литературу Земли. Парни из Торгового Отдела все уговаривают их купить у нас компьютеры и перенести эту информацию на них, а заодно и нам предоставить к ней доступ. Если уговорят, вам придется этим заниматься.

— Да, это был бы грандиозный проект, — подумал вслух Фрэнк. Перекодировать многие миллионы древних книг… потребуется куча техники, работающей одновременно.

— Но я не уверен, что до этого дойдет… во всяком случае, скоро, сказал Моррисон. — С элиантами чертовски трудно вести дела, которые касаются не отдельных личностей, а расы в целом.

— Ну да, у них ведь нет центрального правительства.

— У них нет никакого правительства. Никаких общественных структур, даже полиции. Собственно, современное общество элиантов — это даже не общество в нашем понимании, а аморфный конгломерат отдельных индивидуумов, семей и лантинов — это что-то вроде сообщества друзей… хотя и семьи, и лантины весьма неустойчивые образования, и отношения, связывающие их членов, куда более холодны и рассудочны, чем земные любовь и дружба. Сильные эмоции это гфурку, это ришмаэр — варварство. Биотехнологии давно избавили элиантов от необходимости массового производства — представьте себе ферму, где не надо заботиться ни об урожае, ни о скотине, ибо они заботятся о себе сами. Элианты живут в гармонии с собой и окружающим миром, поэтому общественные институты им просто не нужны.

— Однако у них есть средства коммуникации, хотя они и далеки от наших компьютеров.

— Да, весь континент опутан оптическими кабелями, проложенными в незапамятные времена. С их помощью элианты передают как аналоговую, так и цифровую информацию — соответствующие приборы тоже идут от древних веков. Но это только средства передачи, а не обработки информации. Элианты не создали компьютеры — или, во всяком случае, не сохранили памяти о них потому что их собственный мозг во многом справляется с теми функциями, которые у нас выполняют машины. Их интеллектуальный уровень примерно такой же, как у землян, но возможности мозга они используют гораздо полнее. Разумеется, это тоже результат Е-технологий.