Подруга смерти - Роберт Говард

В это мгновение в таверну ввалилась толпа солдат в доспехах и шлемах, и итальянец проскользнул мимо них, закрыв за собой дверь. Крепко выругавшись, Стюарт рванулся вперед, но солдаты загородили ему дорогу. Вперед вышел высокий человек в сверкающих доспехах. Он встал на середине комнаты, окинул всех суровым взглядом и громко сказал:

– Агнес де ля Фер, вы арестованы за убийство Жака Пелиньи!

– Что это значит, Тристан? – в ярости крикнула я, вскочив на ноги. – Я не убивала Жака Пелиньи!

– Эта женщина видела, как вы убегали из аллеи, где был убит Жак Пелиньи, – сказал он, указав на высокую стройную девушку в бусах и перьях. Она съежилась от страха в руках свирепого вида солдата и старалась не встречаться со мной взглядом. Я прекрасно ее знала – это была одна куртизанка, с которой я недавно познакомилась, но я никак не ожидала, что она даст против меня ложные показания.

– Тогда она должна была видеть и меня тоже, – вмешался Джон Стюарт, – потому что я был вместе с Агнес. Если вы арестуете ее, то должны арестовать и меня, но, клянусь святым Андреем, мой меч скажет в этом деле свое слово!

– Мне об этом ничего не известно, – ответил Тристан. – Я получил распоряжение арестовать лишь эту женщину.

– Потому что ты осел! – воскликнул Стюарт. – Она не убивала Пелиньи. Но даже если бы убила – разве этого негодяя не приговорили к смертной казни?

– Это должен был сделать палач, а не кто попало, – возразил Тристан.

– Слушай, – продолжал горячиться Стюарт, – его убили разбойники, которые потом напали и на Агнес. Она случайно проходила в это время по аллее. Я пришел к ней на помощь, и мы убили двоих из нападавших. Неужели вы не нашли их тел? На их лицах – маски, что свидетельствует об их кровавом ремесле!

– Ничего подобного мы не находили, – ответил Тристан. – Вот эта женщина видела, как Агнес де ля Фер гналась по аллее за Пелиньи, а затем убила его. Поэтому я обязан отвести ее в тюрьму. А вас, сударь, там никто не видел, так что ваши слова можно считать ложью.

– Я прекрасно знаю, почему ты хочешь меня арестовать, Тристан, – холодно сказала я, легкой походкой приблизившись к нему. – Я отказалась стать твоей любовницей, и теперь ты мне мстишь. Глупец! Я стану любовницей только самой смерти!

– Хватит болтать! – рявкнул Тристан. – Хватайте ее!

Это были его последние слова на земле, потому что мой меч пронзил его прежде, чем он поднял руку. Солдаты тут же бросились ко мне, и я начала рубить их мечом направо и налево. Я заметила, что Джон Стюарт тоже сражается рядом со мной. В одно мгновение таверна превратилась в дом для умалишенных – топот ног, падающие столы, крики, проклятия и звон стали. Затем нам удалось прорваться к дверям. Оставив после себя груду трупов, мы выбежали на улицу. В последний момент я успела увидеть, что девушка, которую привели свидетельствовать против меня, спряталась за перевернутой скамьей. Я схватила ее за русые волосы и выволокла ее на улицу за собой.

– Бегом по аллее! – крикнул Джон Стюарт. – Сейчас сюда подоспеют другие стражники! Клянусь святым Андреем, Агнес, неужели ты потащишь с собой эту девку? Из-за нее мы можем застрять!

– У меня с ней личные счеты, – зловеще сказала я и резко дернула девицу за волосы, заставляя поторопиться. Мы пробежали по аллее и остановились, чтобы перевести дух.

– Посмотри, что там на улице, – велела я Стюарту, повернулась к пленнице и свирепо взглянула на нее. – Марго, – тихо сказала я, – если явный враг заслуживает удара мечом, то какой участи заслуживает тайный предатель? Четыре дня назад я вырвала тебя из лап пьяных солдат и дала тебе денег, потому что твои слезы тронули мое глупое сердце. Клянусь святым Триньяном, за это я сейчас оторву тебе голову!

– О, Агнес, – всхлипнула она, упав передо мной на колени и обнимая мои ноги. – Прости меня, будь великодушна...

– Я пощажу твою никчемную жизнь, – с презрением сказала я, начиная расстегивать свой широкий ремень. – Но сейчас я задеру твои шуршащие юбки и отхлещу тебя ремнем так, как это не делал ни один школьный надзиратель!

– Нет, Агнес! – взмолилась она. – Сначала выслушай меня! Я не лгала! Я действительно видела тебя и шотландца! Видела, как вы выбежали из аллеи с обнаженными мечами в руках. Стражники нашли три мертвых тела; двое из них были в масках, какие бывают у грабителей. Тристан сказал, что, кто бы их ни убил, он сделал хорошую ночную работу, и спросил меня, видела ли я кого-нибудь. Я подумала, что не будет ничего страшного, если я скажу, что видела тебя и шотландца Джона Стюарта. Но когда я назвала твое имя, он улыбнулся и сказал своим людям, что давно мечтает посадить Агнес де ля Фер в тюрьму и увидеть ее беспомощной и безоружной. Затем он сказал мне, что мое свидетельство против тебя он принимает, что же касается Джона Стюарта и двух грабителей – я должна молчать о них. Он пригрозил мне смертью, если я проболтаюсь, и я не осмелилась сказать правду.

– Пес поганый, – сквозь зубы пробормотала я. – Ну что ж, теперь им придется назначить нового командира стражи.

– Но ты говорила о трех телах, – вмешался Джон Стюарт. – А их было четыре. Пелиньи, Костранно и два грабителя.

Она покачала головой:

– Я видела троих. Пелиньи лежал в глубине аллеи, полностью одетый, а другие два – возле ниши, и тот, что повыше, был обнажен.

– Как? – вскричал Стюарт. – Клянусь небом, это итальянец! Только теперь я понял! Скорей, к дому Франсуазы де Бретань!

– Это еще зачем? – нахмурилась я.

– Когда итальянец в таверне встал, чтобы уйти, я заметил, как под его плащом мелькнул обрывок золотой цепочки с большим красным камнем – помнишь, Пелиньи сжимал его в руке? Я думаю, тот человек – друг Костранно, такой же черный маг, который теперь хочет отомстить Франсуазе де Бретань. Пошли!

Он стремительно помчался вперед, и мне ничего не оставалось делать, как броситься за ним, оставив Марго. Она тут же побежала в другую сторону, радуясь, что осталась цела.

Стюарт молча летел впереди; я следовала за ним, несколько сбитая с толку его мрачным молчанием. Улицы тоже были почему-то странно безмолвными – ничто не нарушало тишины, повисшей над городом. Я не видела ни подвыпивших гуляк, ни потасовок и ссор. Невольно я даже начала немного дрожать, хотя ночь все-таки была теплой. По дороге мы не встретили ни одной живой души, даже солдат, которые обычно все время попадаются на пути.

Ее дом, как ни странно, оказался совсем недалеко от таверны, притулившейся в самых грязных трущобах города, – дом одной из богатейших женщин Франции! Когда мы приблизились к нему, то не увидели ни единого огонька в окнах; точно так же были погружены во мрак и соседние дома. Мы остановились, прислушиваясь к ночной тишине, но так ничего и не услышали.