Ушедшая певица (СИ) - "Elen Garshick"

— Бабушка, где ж ты нашла мастеров граффити? Я тоже хочу! только не совсем такое… Точнее совсем не такое! — произношу вслух открывая громадные ворота, которые, на удивление, очень плавно открываются несмотря на вес и размер.

— Чай покажу тебе мальчиков. Таких мастеров граффити у нас в городишке много, только и плату они берут соответственную. А чтоб граффити вдруг не стёрлось, покрой воском. У меня уже лет шесть такая красота! - подаюсь в сторону при звуке громкого звонкого голоса бабушки. Она пугать умеет уж очень хорошо. Даже слишком.

— Впечатлил тебя мой красивенький заборчик? — ехидненько интересуется эта. эта…блин, выражаться плохо…старая гадина, змеюка подколодная!

— Впечатлил, бубушка-старушка. А тебе тут как, ещё не прибили? М? — интересуюсь и взгляд такой невинный-невинный. Наверное.

— Дык, за что. Заабор у меня отпугивает воров от домишки моего. Да тут и воровать-то нечего. А сад со множеством сомнительно неядовитых растений для защиты от маньяков и убийц, которые осмелились перелезть через забор. И не сломали ничего себе. И как им не страшно, — всплеснула руками в прошлом известный скалолаз без страховки. Она раньше просто брала и лезла на гору за травами. Максимальная её высота — 500 м над уровнем моря или 700 м вообще. Ну нормальная ли? Травы ей видите ли срочно тогда нужны были!

— Легко ба. А как растения-то отпугивают гадов?

— Как, как… за ними не видно моих малышей, — подозрительно произносит Графиня (прозвище), — ко мне!- говорит и тут на поляну выходят пять "малышей", на лапах которые пол метра в высоту и больше. — Тут у меня немецкая и чёрная немецкая овчарки, ротвейлер, бульмастиф и Кане Корсо. Все эти породы собачек невероятно опасны для тех, кто входит не через дверь и без моего непосредственного присутствия. Знакомься. Это Майло, — взмах на бульмастифа, — это, — немецкая овчарка, — Бетти, а это, — чёрная немецкая и ротвейлер, — Каспер и Тайгер, ну и, — Кане Корсо, — Кана. Последнее не очень оригинально, но её всё устраивает.

Даа, меня бабушка не перестаёт удивлять. Конечно собаку устраивает: кормят, поят, гладят, гулять с друзьями дают, грызть сомнительных личностей тоже. Игрушки тоже наверняка есть. Что ещё нужно собакенам для счастья?

— Пошли в дом. Нечего стоять у ворот. К тому же у меня для тебя есть подарок.

— Очередная ведьминская штучка? — противно интересуюсь и достаю упаковку вкусных, нежнейших и воздушных, клубничный кексиков, травы, которые купила для бабушки, современную одежду по её просьбе и другие странные безделушки по заказу. Что ж, логика этой ведьмы меня всегда поражала. Чем меня сегодня удивит?

— О, спасибо, — улыбается Энди будто кот, объевшийся сметаной. Мм, сметана…

— У тебя есть сметана? — интересуюсь я.

— Есть. Пончики к ней тоже. Будешь кленовый сироп?

— Почему нет? И всё-таки меня смущает обилие пончиков в штате Луизиана.

— Солнце, не зря наш штат называют штатом пончиков, — усмехнулась тётя, — а теперь держи!

— Судя по твоему довольному лицу и непонятно чему в руках, это меня может обрадовать? — с сомнением произношу я.

— Конечно может. Вот, — торжественно произносит и достаёт из-под ткани…цветок!- Это гибискус. Его зовут Скунс! Тебе он понравится. Он заговорён от комаров, поэтому они тебя не потревожат!- радостно произносит эта…эта…гадина! Кажется, у меня глаз дёргается.

— Сейчас осень, — медленно говорю сквозь стиснутые зубы, — какие к черту комары?! И почему Скунс? — выжидательно смотрю на довольную моей реакцией старуху. Полторастолетнюю!

— Комариков я на тебя наговорю, поэтому Скунс тебя от них спасёт. Правда специфическим способ, — она закусила губу, чтобы не рассмеяться, — он отгоняет комаров отвратительным запахом гниющего навоза!

Свет на секунду померк и я чуть не грохнулась в обморок от радости обладать этим…чудом. А ведьма громко и заливисто захохотала:

— Ой, вот умора!..хах…Ты бы себя видела!..ох…Это ж надо так… авхахаваха… — смеялась бабууля. — А вообще это обычный цветок. Просто гибискус. Скунс, потому что… я так захотела!- произносит как раз в тот момент, когда у меня чувство справедливости и чувство мести боятся против совести. Раз бабуля до сих пор жива, значит совесть пока ещё побеждает. Но это, судя по всему, ненадолго.

Спустя полчаса я кидалась в старуху всем, что под руку попадётся, а спустя час уже набросилась для удушения. Она меня достала со своими прикольчиками про то, каким я в детстве была карапузом, как выдрала кучу волос тёти Клерк, как залезла в зоопарке в загородку к пингвинам в реалестичном костюме пингвинчика, когда меня около часа не могли найти, принимая за животное, как съела три перца чилли и не подавилась, как выдрала на груди у дяди Винстоу волосы полоской для эпиляции и как после этого раза я научилась материться.

Особенно ей нравился рассказ про меня и бультерьера.

Мне тогда было всего два. Я очень любила гулять по Нью Йорку, особенно по папкам и проулкам. И вот однажды, гуляя в папке с мамой, мы увидели привязанного к дереву бультерьера. Ну, я сразу и побежала к собаке, а мама не успела меня догнать. Значит, подбегаю к собаке, а она на меня: "Гав". Я остановилась и ошалело на неё посмотрела. Точнее на него. Пёс тявнул снова. Я яростно топнула ногой по земле и закричала: "Сидеть, мой конь!". Пёс округлил свои глаза, а я уже залезла к нему на спину. Короче говоря, когда пришёл хозяин собаки, я счастливо каталась "на лошадке", а собака обиженно дулась. Вы спросите: а мама?! А она сидела на скамеечке и предала мороженое, которым пыталась отвлечь меня от бедного собакена. Но не тут то было. Хозяин пса долго смеялся с открывшейся картины и сейчас он и его семья — друзья нашей семьи. Они даже хотели сосватать меня и их сына, но мальчика перехватила дочь Дафны и Винслоу — Каллиста. Она сразу приметила парня и решила ему понравится. Ну, собственно, сейчас трое карапузом радуют их счастливую семейку.

— Бабуль, а где я смогу найти цветы магнолии?

— Возле озера. Оно недалеко. Пройди три проулка от моего дома, потом сверки вниз и на следующем повороте направо. После иди до тупика, а там только вниз. Когда дойдёшь до второй улицы, поворачивай направо и наткнёшься на озёрце. Возле него и растёт этот цветочек. Только смотри, не упали в озеро, — серьезно предупреждает бабушка.

— Ба, я не ты и не Найя, поэтому в озеро не грохнусь, — улыбнулась я.

— Да-да, ты не мы. Поэтому у тебя было шесть переломов носа, два перелома правой руки и три левой ноги. Воспаление шейных и кистевых нервов левой руки. Три ожога второй и два третьей степеней. Это я уж не говорю о растяжениях, ссадинах, царапинах, ранах и других мелких травмах. Ах да, ещё куча болезней по твоей вине, когда простуда переходила в другие, более сложные и опасные, болезни. Например в грипп. Ну? — выжидательно посмотрела на меня, а я покраснела и быстренько выбежала из жилища ведьмы.

Пройдя нужное количество поворотов, я не увидела ни одного человека. Неужели бабушка их на опыты пустила?! Не удивлюсь, впрочем.

На этой части города обилие зелени резко сократилось от густых зарослей до реденькой травы. О свободно растущих за двором кустах и деревьях нечего говорить. А цветы — это достояние дома, а не общественности. Вот так. Грустненько.

На озере было множество трав, цветов, кустов и деревьев. Тут была и магнолия, и индийская сирень или гордость Китая, и тутовые деревья, и маклюра, и тамариск, и юкка, и множество других растений. Тут даже были переплетённые вместе райское дерево и дерево превосходства. Красиво.

Я подошла ближе и, прежде чем ступить на зелёную траву, сняла обувь. Сейчас я была одета как и во время приезда: чёрная в белую клетку рубашка чуть ниже середины бёдер, застёгнутая на две нижних и одну верхнюю пуговицы, коротенькие тёмные джинсовые шорты с принтом цветка мантикоры и василиском, серые носки без рисунков, серые кросовки на высокой подошве. С собой у меня был чёрнвй бархатный клач длиной с полторы мои руки. Бельё на мне тоже присутствовало.