Великолепная четверка - Григорий Кроних

— Точно, — сказал Яшка.

— Правильно! — воскликнул Валерка. — Были мы Красные Дьяволята, а теперь будем Красные Мстители!

А Ксанка первый раз слабо улыбнулась. Вспомнила, что стали они Красными Дьяволятами, когда познакомились с Валеркой.

3

В голодном 1919-м родители из Питера отправили Валерку на прокорм к бабушке, на «сытую» Украину. Мать, на свою карточку служащей-машинистки из госучреждения, прокормить двух человек не могла, а отец мотался где-то в прифронтовой полосе инженером, восстанавливал для Красной армии разрушенные мосты и дома на Васильевском, появлялся раз в полгода.

Вот Валера и жил в небольшом украинском городке с бабушкой. Не жил, а прозябал. Сначала бабушка определила его в четвертый класс местной гимназии, но учеба его не продлилась долго. Питерский гимназист успевал хорошо, но больше науки интересовали его другие вещи. Привез он с собой революционные брошюры и стал агитировать за советскую власть, тут из гимназии его и выгнали. С одним только Петькой Головко, сыном служащего железной дороги, сохранил Валерка дружбу. Но революция Петьку не интересовала, он больше просил рассказать о том, как строят в столице мосты. Мечтал Петька стать инженером. А скоро и сама гимназия закрылась: некому стало учить, не хватало дров на отопление.

Когда Валерка перечитал все книги вокруг (а это дело шло у него быстро), стало ему совсем скучно. Каждый день бродил он по известным наизусть улочкам города, ловил слухи о том, что происходит на фронтах. И услышал вдруг таинственное слово «бурнаши». Не мог бывший гимназист оставить без внимания, что бурнаши-мураши завелись в его городке. Валерка побежал на центральную улицу и увидел, как отряд пестро одетых, но хорошо вооруженных людей, въезжает за ограду гимназии. Во главе войска ехала странная повозка: пара вороных лошадей была впряжена в открытый автомобиль-ландо. Валерка невольно усмехнулся этому сочетанию средств передвижения, а еще больше позабавил его гордый и самодовольный вид единственного пассажира невиданного экипажа. Но городские мальчишки с восхищением глядели на лакированные бока машины и ее хозяина, как они уже знали — самого атамана Гната Бурнаша. Валерку же трудно было поразить медными сверкающими деталями и громко звучащим клаксоном. Он внимательно пересчитал войско атамана, осмотрел небольшой обоз и запомнил, в каких местах вокруг гимназии были поставлены казачьи караулы. Жаль только, что удачно проведенная разведка никому не могла пригодиться.

Зеваки уже разбрелись обсуждать, что за власть нынче прибыла в город, отправился восвояси и Валерка. И вдруг он увидел по-деревенски одетую девочку с корзинкой в руках. Поправляя на голове платок, она быстро оглянулась, достала из корзинки бумагу и прилепила ее на углу гимназической ограды. Затем завернула за угол и скрылась. Валерка сунул руки в карманы и, насвистывая, подошел к листовке. «Товарищи! Красная Армия приближается не по дням, а по часам! Скоро Украина станет Советской! Партизаны». Надо же — не по дням, а по часам, — как в сказке. И что это за «Партизаны»?

Валерка быстро завернул за угол и увидел, что девчонка клеит очередную листовку как раз напротив казачьего караула. Она еще не видела бурнашей, но они ее не проморгали.

— Стой! Стой, бисова душа!

Девочка заметалась, не зная, откуда звучит команда и куда бежать.

— Стой, стрелять буду!

— Беги! — завопил Валерка и бросился на помощь.

Девчонка наконец побежала вперед вдоль все той же ограды. Юбка ей мешала, и Валерка быстро догнал беглянку. Схватил за руку и дернул вбок как раз в тот момент, когда выстрелил караульный. Пуля пролетела мимо. Валерка перетащил девчонку на противоположную сторону улицы, к караульному присоединились другие казаки, выстрелы зазвучали гуще. Беглецы нырнули в подворотню, пересекли двор. По улице бежать было опасно, Валерка тут же свернул в узкий переулок, потом в следующий. Погоня чуть отстала, но в ней участвовало все больше бурнашей. Надо было где-то скрыться и переждать. Валерка привалился к забору и старался отдышаться. Удивительно, но девочка дышала ровно, словно совсем не устала. Она с тревогой смотрела назад, ожидая появления бандитов.

— Бежим, — сказал Валерка и снова взял ее маленькую горячую ладонь в свою.

Они двинулись вперед. Валерка сделал еще несколько резких поворотов, чтобы наверняка сбить преследователей со следа. Таким образом они вновь оказались недалеко от гимназии, но уже с другой стороны. Тут Валерка помог девчонке перелезть через забор, и они оказались в густо заросшем саду. Пока парень восстанавливал дыхание, девчонка нашла в заборе щель и старалась увидеть, что происходит на улице.

— Тут не найдут, — сказал Валера.

Снаружи все было тихо. Беглянка повернулась к своему нечаянному спасителю.

— Если что, здесь под яблоней у хозяина вырыт погреб, мы с Петькой как-то разведали. Спрячемся.

— А ты смелый хлопец, — улыбнулась девочка. — Тебя как зовут?

— Валера. А тебя?

— Ксанка.

За забором послышались торопливые шаги. Ксанка сунула руку в корзинку и достала (Валерка едва верил своим глазам) настоящий револьвер. Боевая девчонка! Он приложил палец к губам.

— Не извольте беспокоиться, господин атаман! Обязательно найдем злоумышленников, — пискляво говорил испуганный голос, в котором Валерка едва узнал густой баритон директора гимназии.

— Он был в гимназической фуражке. Вашей! — гневно говорил другой, наверное, сам Бурнаш.

Ксанка припала к щели на заборе.

— Обязательно отыщем, — торопливо заверял директор, — не так много у нас подростков, сочувствующих красным.

— Попробуйте не найти! — пригрозил атаман. — Я тебя самого сочувствующим сделаю…

Голоса удалились, Ксанка положила револьвер назад. Теперь можно было передохнуть…

После того как бурнаши потеряли след, было решено прочесать всю округу, но казачки, поначалу с энтузиазмом бросившиеся в погоню за детьми, скоро заскучали.

— А черт с имя, бисовы дыти, — все чаще повторяли бандиты, заглядывая во дворы и прикладами отбиваясь от хозяйских собак. Затем «сыщики» искурили по длиннющей козьей ножке из забористой махорки и доложили атаману, что беглецы провалились сквозь землю. Так что Валерке и Ксанке этого как раз делать и не пришлось: погреб в качестве убежища им не пригодился. Но и показаться запросто на улице они не рискнули. Поэтому у них было время познакомиться получше. Валерка рассказал о своей жизни в Питере и революции, не уточняя, впрочем, что о последней он больше знает из газет. Да Ксанке это было и не важно, она слушала, открыв рот. Ее собственный скупой рассказ о станице, отце-моряке и брате казался скучным. Но единственный слушатель так не считал. Иметь отца красвоенмора (так в Питере называли революционно настроенных матросов) гораздо интереснее, чем инженера, думал Валерка, а брат гораздо лучше старой бабушки.