Стратегия. Возвращение - Вадим Денисов

Над поляной висело серое преддождевое небо.

Мордой помню – трава на поляне хоть и влажная, но не мокрая, значит, пока не лило. Ничего, скоро польет. Птички поют, их много. Чирикают мирно, не встревожены. Где-то стучит дятел. «Приятно было сознавать, что ты не один такой», – пояснил Потапов, рассказывая о своих первых часах на Платформе.

С питьевой водой все будет в порядке: по правому краю зеленой поляны нашелся ручей. Скинув куртки, наспех умылись, набрали флягу, вдоволь напились. Стекая с ближних гор за лесом, лесной ручеек, небольшой и тихий, почти не виляя, проходил по дальнему краю поляны, прячась в зарослях низких кустов. Вода хорошая, вкусная, достаточно холодная. Посидели немного, глядя на темный бегущий поток с плывущими листочками, вслушиваясь в среду и в собственные организмы.

– Конфетку хочешь?

Хорошо, что у Мишки в запасе всегда есть карамельки для детей. Поблизости деток нет, значит, воспользуемся сами. Голод не чувствуется, не отошли еще после транспланетного перелета.

– Если это родная Платформа, то там, на большой поляне, – Сомов показал рукой в направлении сосняка, – должна стоять изба.

Хрусть! И сломал в руке ветку.

Согласен. Отличный маркер-идентификатор.

По всем понятиям, Смотрящие должны нас скинуть не на верную гибель, а на заботливо, как им представляется, подготовленное место, вклеив и спецжилье – избенку, к которой невозможно ни пройти случайно, ни проехать специально.

Тем временем сканер доложил, что эфир чист, нет поблизости работающих маломощных раций. Мощных, впрочем, тоже. Передатчик станции «Радио Россия» лупит примерно на семьсот километров, Вотяков не стал наращивать мощность после того, как еще одна станция встала в Шанхае. Глупо вещать на русском дальше Манилы, где никто не знает языка. Шанхай, кстати, тоже не слышно. Значит, мы отлетели прилично, вот такая печаль. Горы могут мешать? Могут, на высотку забраться надо бы…

Еще минут десять потратили на повторные поиски – для очистки совести.

– Болт! – Сомов подвел итог поисковых мероприятий. – Пошли, что ли, глянем, что в этом мини-отеле предлагают.

И мы углубились в заросли невысоких ив.

А почему птицы смолкли? Осторожно идем, привычно.

Буквально за третьим рядом деревьев в просветах угадывался контур большой рубленой избы. Жилье! Не наша постройка, опять «европа», что-то альпийское. Но эйфория не вспыхнула в груди спасительным теплом – никаких запахов. Ни еды, ни отходов, ни топочного дыма, ни копчения: нет там никого, брошена хатка.

– Это не локалка. Странная изба.

– Сгодится и такая, неужели опытные барсы локалку не найдут? – решил я и сразу остановился, вспомнив кое-что важное.

Мишка, уже успев сделать несколько шагов вперед, оглянулся.

– Что встал?

– Миш. – Я замялся, как-то стремно говорить о мутных страшилках. – Ты мне предлагал вспомнить рассказ Потапова, я тебе тоже кое-что напомню… Про другого Спасателя, останки которого нашли на Болотах восточнее Замка. Обсосанный пещерником английский черепок и обгрызенные кости ног… Ботиночки рядом. Лежал пластом после сброса, слишком долго в себя приходил. А там и пещерник подоспел, вот и нарвался. Глупая смерть… Ты эту тварь еще хотел гранаткой шмякнуть!

– Помню! – обрадовался Гоб, словно я ему слил классный анекдот.

– Между прочим, англичанин в той избе не побывал. Не успел зайти, иначе бумагу забрал бы.

– Точно, – подхватил Гоблин. – Не дошел, сожрали британского шпиона.

– Миша, бляха, будь добрее к людям… У Потапова имелась какая-то своя версия, когда ему рассказали, он упомянул.

– И что?

– Это не добавочка к переходу? Очередной тест.

– Да ладно тебе…

– Ладно, когда длинный нарезняк на руках и патронов к нему уйма! А вот так – не ладно, – вздохнул я.

Нет у меня серьезных доводов. Только все кажется, что за нами кто-то следит… Осторожненько. И это не похоже на пещерника: тот не осторожничает, туповат.

Двора или усадьбы большая изба не имела.

– Записка ждет на столе, как думаешь?

Гоблин хмыкнул.

– Мы не спасатели.

Стандарт знакомого подхода, большой рубленый дом, щедрый расход качественного пиломатериала. Труба высокая, не дымит, и запаха дыма нет. А где же дровишки? Поленницы не видно. На чердаке с торцов имеются слуховые оконца. Дверь открывается наружу, массивная, прочная. Закрыта, а засова отсюда не видно… Солидное сооружение, с первого взгляда заставляющее новичков, недавно попавших на Платформу-5, уважать неведомых строителей. Вся серия такая. Прочные, на века поставленные срубы, очень качественно сложенные из толстых бревен красноватого цвета, на первый взгляд похожих на сосновые. Где бы они ни находились, всегда применяется один и тот же материал. Со склада Смотрящих.

Ясно, это Платформа, больше никаких сомнений!

– Может, в слуховое ломанем? – неожиданно предложил Мишган.

Ага! Задумался!

Могут быть сюрпризы внутри, могут.

Подходили на цырлах, старательно вслушиваясь и всматриваясь. Пусто, даже вблизи запахов не чувствуется. Щеколда полностью закрыта.

– Может пещерник щеколду открывать-закрывать? – задумался напарник.

– Прям даже не знаю! – подхватил я.

Массивная входная дверь – старинная, какая-то средневековая, в металлической оковке по канту – открывалась налево и сейчас была закрыта на внешний засов, выполненный из прочной вынимающейся пластины. Вот и все сомнения – никого внутри.

Возле правого угла здания я замер – опять что-то зашуршало! Ползучей живности в лесу явно хватает, но шум несколько другой. Галлюцинации после путешествия или фактор? Полностью доверять травмированным органам чувств я пока не мог.

Дом прямоугольной формы, с крутой двускатной крышей, труба каменная – все сходится. Прошли вдоль массивных бревен сруба, сжимая в руках пистолеты, – ужас, никогда не предполагал, что буду на разведку с одними пестиками ходить! В длинных, метров в двенадцать, стенах хижины имелось по небольшому застекленному окошку, узкому, вытянутому – знакомая тема, таежная стилистика.

А вот и первый обитатель кордона – на дверном косяке по-хозяйски сидела здоровенная зеленая ящерица, вот ведь мерзость какая… Хотел я ножиком ее распополамить, да пожалел, столкнул в траву обухом.

Можно входить?

Ну так и входи, чего встал.

Я переложил пистолет, взявшись правой за полосу холодного шершавого металла.

Опять шум! Гоблин тоже оглянулся.

– О-па! – крикнул он.

Медведь на краю поляны!

– Рви, Костя!

Рванул пластину что было силы – щеколду заело, не открывается!

– Кастет, мля!

Бурый платформенный медведь – для знающего страшней пещерника.