«Ну, помолчим минуту до прощанья…»: Избранная лирика - Ольга Ваксель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Люблю, оторвавши глаза от книги…»
Люблю, оторвавши глаза от книги,Увидеть, что за окнами уже поголубелоИ тень абажура изящнейший выгибЧертит на скатерти ярко-белой.Мне так хорошо, так удивительно спокойно,И верится в будущее, как ребенку.Вот увидите – стану живой и стройной,Снова буду искрящейся и тонкой.Вспоминаю, что только что пробило восемь,Надо подбросить в огонь полено.И так радостно видеть, что в комнате просиньОчаровательного земного плена.
10 марта 1923«Я жду тебя, как солнечного мая…»
Я жду тебя, как солнечного мая,Я вижу о тебе мучительные сны,Не замечаю медленной весны,К губам цветы разлуки прижимая.И все-таки могу еще уйти,Как раненая упорхнуть голубка,А ты не выплеснешь недопитого кубка,Не остановишься в стремительном пути.«Источник благодати не иссяк», –Сказал монах, перелистнувши требник…Служитель церкви для меня – волшебник,А ты – почти разоблаченный маг.И боль, что далеко не изжита,Я претворю в безумье. СилаРастет… Я дух не угасила,Но я изверилась, и вот почти пуста.
27 марта 1923«Я не стану тебя упрекать…»
Я не стану тебя упрекать,Я сама виновата во всем,Только в сердце такая тоскаИ не мил мне мой светлый дом.Я не знаю, как, почемуЯ убила любовь твою.Я стою на пороге в тьму,Где просила себе приют.Как никто не помог мне жить,Не помогут мне и уйти.Я скитаюсь от лжи до лжиПо неведомому пути.Я не знаю, чего искать,Я убила любовь твою.И во мне такая тоска.И такие птицы поют.
27 апреля 1923«За слезы многие меня накажет Бог…»
За слезы многие меня накажет Бог;Я столько трачу сил на темное горенье,Что каждый страждущий меня б отметить могПечатью холодности и презренья.
Все боли, сжегшие меня, ничтожны и мелки,Но малый мир я не могу разрушить.И голоса звучат все реже и все глушеВ просветы алые безвыходной тоски.
27 апреля 1923«Вот скоро год, как я ревниво помню…»
Вот скоро год, как я ревниво помнюНе только строчками исписанных страниц,Не только в близорукой дымке комнатПри свете свеч тяжелый взмах ресницИ долгий взгляд, когда почти с испугом,Не отрываясь, медленно, в упорКо мне лился тот непостижный взорТого, кого я называла другом…
«До сих пор качается колокольчик…»
До сих пор качается колокольчик:Пять минут, как ушел прохожий…В озаренной солнцем прихожейЯ стою недвижно и молча…Ах, как будет мне хорошо сегодня –Это был старичок суровый…Он сказал мне доброе слово:«Будь спокойна, раба Господня…»
1923«Деревья срублены, разрушены дома…»
Деревья срублены, разрушены дома,По улицам ковер травы зеленый…Вот бедный городок, где стала я влюбленной,Где я в себе изверилась сама.Вот грустный город-сад, где много лет спустяЕще увижусь я с тобой, неразлюбившим,Собою поделюсь я с городом отжившим,Здесь за руку ведя беспечное дитя.И, может быть, за этим белым зданьемМы встретим призрачную девочку-меня,Несущуюся по глухим камнямНа никогда не бывшие свиданья.
9 мая 1923 г.«Те же слова, что и годы назад…»
Те же слова, что и годы назад,Они для меня свежи и не вянут.Только, взглянувши себе в глаза,Я теперь до дна не достану.Только, опомнившись на летуВ лёте стремительном и безумном,Вдруг удивлюсь, как души растут –Полно, таинственно и бесшумно.И станет не жалко кровавых лет,Пропевших в сердце алую рану.Все те же слова, как угли в золе,Они не угасли, они не вянут.
19 мая 1923«Пусть это будет лишь сегодня…»
Пусть это будет лишь сегодня,А там… пускай плывут века.Ведь жизнь моя в руке Господней,Ведь будет смерть моя легка.Недаром сделал он поэтомМеня, немую… Вот – пою…И озаряет тихим светомЗадумчивую жизнь мою.
1924«Я не сказала, что люблю…»
Я не сказала, что люблю,И не подумала об этом,Но вот каким-то тёплым светомТы переполнил жизнь мою.Опять могу писать стихи,Не помня ни о чьих объятьях;Заботиться о новых платьяхИ покупать себе духи.И вот, опять помолодев,И лет пяток на время скинув,Я с птичьей гордостью в водеСвою оглядываю спину.И с тусклой лживостью зеркалЛицо как будто примирила.Всё оттого, что ты ласкалМеня, нерадостный, но милый.
Май 1931«Я разучилась радоваться вам…»
Я разучилась радоваться вам,Поля огромные, синеющие дали,Прислушиваясь к чуждым мне словам,Переполняясь горестной печали.
Уже слепая к вечной красоте,Я проклинаю выжженное небо,Терзающее маленьких детей,Просящих жалобно на корку хлеба.
И этот мир — мне страшная тюрьма,За то, что я испепелённым сердцем,Когда и как, не ведая сама,Пошла за ненавистным иноверцем.
Октябрь 1932«Я расплатилась щедро, до конца…»
Я расплатилась щедро, до концаЗа радость наших встреч, за нежность ваших взоров,За прелесть ваших уст и за проклятый город,За розы постаревшего лица.Теперь вы выпьете всю горечь слез моих,В ночах бессонных медленно пролитых…Вы прочитаете мой длинный-длинный свитокВы передумаете каждый, каждый стих.Но слишком тесен рай, в котором я живу,Но слишком сладок яд, которым я питаюсь.Так, с каждым днем себя перерастаю.Я вижу чудеса во сне и наяву,Но недоступно то, что я люблю, сейчас,И лишь одно соблазн: уснуть и не проснуться,Всё ясно и легко – сужу, не горячась,Все ясно и легко: уйти, чтоб не вернуться…
Фотографии
Ольга Ваксель. 1916. Фото из архива А. Ласкина.О.А. Ваксель. 1920. Фото из архива А. Ласкина.Ольга Ваксель. Ленинград. Середина 20-х гг.О.А. Ваксель. Ленинград. Сентябрь 1932. Фотоателье. «Турист» Фото из архива А. Ласкина.
