Уроки английского - Андрей Владимирович Фёдоров

Как переболел, вернулся на уроки английского, но и вновь Наталья Ильинична заставила меня снимать обувь.

Что до жалоб родителям, пожаловался я всего однажды, сказав маме, что Наталья Ильинична придирается к подошве моей сменки, мол, я мыл, а ей всё равно не нравится. Дескать, давай помоем вместе, чтобы уже ты была свидетелем. В конце концов, не новую обувь же покупать – бюджет семейный не железный, чтобы удовлетворять прихоти сошедшей с ума училки. Помыли. И снова не устроило. Только в этот момент моя мать уже сама всё поняла.

– Слушай, это поэтому у тебя носки такие грязные? Потому что в классе без обуви сидишь?

– Да…

– Ну я этой Наталье Ильиничне рога все пообрубаю!

И тут вас должен смутить единственный вопрос. Как это я вновь и вновь заходил в класс в грязной подошве, если сам говорил, что всё хорошо помыл? Тут или у неё галлюцинации, или у нас с матерью, потому что после мытья, подошва должна была быть чистая. Запачкать же я её мог только осенью, потому что в январе-феврале (повторюсь, шла третья четверть) в сменных кедах, по факту в летней обуви в тридцатиградусный мороз не походишь, да и в снегу не испачкаешь. А ответ был очень прост.

Кто носил старые и копеечные по стоимости спортивные кеды (точнее сказать, нечто среднее между кедами и кроссовками) бренда «Москва», тот знает, что к ним на подошву довольно легко налипает застревающий внутри песок, который потом никаким мытьём уже не счистить. Уж не знаю, из чего она делается точно, но такие у неё свойства. Песок же там появился так. Однажды ещё осенью полгода назад нас заставили выносить из школы старые парты и тащить их к мусоровозу. Делать это надо было срочно, поэтому работали в сменке. Путь наш от запасного выхода до машины пролегал по земляной тропинке, в результате песок и налипал на подошву. Так они стали грязными, и никак их уже было не отмыть. Сколько я ни оттирал тряпкой, остатки песка ею не счистить, а наждачной бумагой портить свои кеды было бы вообще вершиной маразма.

В итоге моя мать сразу пошла жаловаться классному руководителю, а тот в свою очередь, разумеется, пришёл узнать обо всём от учительницы. Казалось бы, сейчас все всё обговорим, уладим конфликт и буду учиться дальше в обуви. Как положено.

Но этого не случилось. Более того следующее занятие по английскому сходу началось с того, что я по требованию Натальи Ильиничны должен был покинуть класс, потому что её «так ещё никто не поливал грязью и не клеветал». А что мы? Что мы… Мы спорить не любим. Собрали вещи, гордо подняли голову вверх и ушли из класса.

– И пока не извинишься, можешь не возвращаться! – проводила меня такими словами учительница.

– Посмотрим… – отвечал я.

– Смотри, смотри. Потом стыдно будет!

Стыдно не стало. Более того так я пропустил шесть уроков английского за три недели! Ужас? Нет же! Вы просто не представляете, как мне было хорошо больше не ходить на эти уроки, не ломать голову над Past and Present Continuous, не проговаривать больше мычащие звуки типа сочетания «th» так, будто я жую гудрон. Три недели настоящего, чёрт возьми, счастья, спокойствия и умиротворения!

Правда, разумеется, вечно так продолжаться не могло. То и дело я постоянно сталкивался с разными учителями, удивлёнными тем, что весь класс сейчас учит, какая кэпитэл оф Грэйт Бритэн, а я в это время шастаюсь по школе без дела и пропускаю программу. Как увидела меня в очередной раз прогуливающим уроки бывший классный руководитель и по совместительству наш учитель математики Тамара Максимовна, то сразу же пожаловалась родителям. Те же были уверены, что конфликт улажен, потому как о новом витке противостояния с Натальей Ильиничной я им просто не сказал. Узнав о ситуации, они взбесились. Но не на меня, а на учительницу. Пришлось им приходить вместе с классным руководителем и ругаться, мол, почему сына моего на уроки не пускаете.

После очной ставки с родителями у той все её аргументы про нежелание дышать пылью тут же исчезли. Она не спорила, даже признала, что быть может и перегнула палку, но конфликт с обувью действительно не стоил того, чтобы прогонять меня с уроков. Так я вернулся в класс, по классике закрыв пробелы чтением и переводом. Извиняться за это издевательство с обувью её не заставляли, да она бы и не стала. В итоге между нами до самого одиннадцатого класса установился нейтралитет, где она снисходительно ставила мне очередной трояк за четверть, и я так уходил на очередные каникулы довольный жизнью. В итоге то была единственная жесть, которую Наталья Ильинична сотворила. Учитывая те счастливые три недели без английского, даже обижаться на неё как-то не хочется.

Но была ли она действительно плохой? Нет. Не бывает абсолютно плохих людей. Даже самый последний эгоист кого-то да и любит. А себя, знаете ли, тоже нужно уметь любить. Даже самое последнее чудовище может проявлять добрые чувства хоть к кому-то. Даже Чикатило после очередного изнасилования с убийством приходил домой и обнимал жену с ребёнком, и не думая причинять вред своим близким. Наталья Ильинична тоже монстром в юбке не была.

Однажды в шестом классе она мне даже четыре за четверть поставила. В иной момент у неё, грубо говоря, снега зимой не выпросишь, а тут целая четвёрка за четверть! Произошло это по одной простой причине: Наталья Ильинична всего лишь захотела поставить на школьных подмостках пьесу по мотивам сказки Андерсена «Снежная королева» на английском языке! Её на самом деле с детьми-актёрами и на русском сделать непросто из-за обилия персонажей и больших реплик, а тут ещё и на английском! Учитывая, что у меня был далеко не самый сильный английский, мне до кучи ещё и досталась одна из самых объёмных ролей некоего канцлера, которого не было в оригинальной сказке. Но тут он есть и по сюжету должен был что-то купить у бабушки Кая и Герды, появляясь ещё раз ближе к концу, так как вроде как на самом деле является одним из слуг Снежной королевы. Реплики мною были выучены хорошо, и я получил четвёрку за четверть просто потому, что Наталья Ильинична посчитала выученную объёмную роль настоящим подвигом для человека, очевидно, плохо владевшего английским.

Что касается постановки и актёрской игры, тут, конечно, дров наломали все: кто плохо сыграл, кто реплику забыл, кто споткнулся о торчавший кусок паркета. Самое обидное было то, что выступали мы перед родителями, и, конечно, было неприятно упасть в грязь лицом перед ними, но мне забыть