Ксюшка - Алексей Банный

Неспешно позавтракав за разговором ни о чем, переодевшись и приведя волосы в порядок, молодые люди вышли из подъезда только через полтора часа. Ксюшка подошла к лавочке, но телефона не нашла и вернулась к Василию, который к тому времени уже завел мотоцикл. Девушка села на пассажирское сидение и попыталась обнять водителя. Но Еж мотнул головой и указал на ручки, установленные по бокам от сидения. Да и вряд ли шипы позволили бы к нему прижаться. Мотоцикл тронулся, неспешно выкатился из двора и, набирая скорость, помчался к Ксюшкиному дому. Поворот, разгон, еще поворот… И Ксюшка пронзительно закричала от переполнивших её эмоций. Это была ее первая поездка на мотоцикле. Мама, не понаслышке зная об опасности этого транспорта, строжайше запретила и папе, и Стелсу катать ее на мотоциклах и вообще всячески приобщать её к их культуре. Так и сказала: «Мне нужна дочь, а не механик в юбке». По крайней мере, именно так рассказал однажды перебравший коньяка дядя Костя. К какой именно культуре, правда, не уточнил.

Ксюшка оглушительно кричала, пока в легких не кончился воздух. А потом закрыла глаза, подставив разгоряченное лицо встречному ветру, и ехала так, пока мотоцикл не остановился. А открыв глаза, она с сожалением увидела свой двор. Пора было идти домой и получать наказание. О том, что произошло с ней этой ночью, она решила не рассказывать.

– Ну и где ты была, дочь шалопая?

Разнос начала мама. И это было плохо. Папа мог накричать, мог даже выпороть, хоть этого давно и не случалось, только в детстве. Но папа не мог сердиться долго. В отличие от мамы, которая никогда не повысит голос, но наказание придумает долгое и тяжелое. Ксюшка приготовилась к худшему.

– У Насти.

– А во сколько ты должна была дома быть?

Ксюшка виновато опустила голову и внимательно изучала линолеум на кухне. Такой знакомый…

– К полуночи.

– А явилась?

– К полудню.

– Есть что сказать в оправдание?

Девушка подняла глаза и поняла, что лучше молчать. Взгляды родителей не предвещали ничего хорошего, а дядя Костя вообще отвернулся к окну.

– Нет, – ответила девушка.

– С телефоном что? – Это уже папин голос… Ксюшка невольно вжала голову в плечи.

– Потеряла.

– И как тебе их покупать после этого… – Иван отвернулся к окну, всем видом выражая смертельную обиду.

И Ксюшка понимала, что обидеться было на что. Телефон не пробыл у нее и нескольких часов. Последняя модель самсунга. Довольно дорогой подарок родителей на день рождения, который теперь достался неизвестно кому. Ксюшка тяжело вздохнула и снова посмотрела на родителей.

– В общем, так. Неделя домашнего ареста. Выйти можно только в магазин за продуктами, не более часа в день. Справедливо?

– Мам, но неделя…

– По-моему справедливо. Все. Иди в свою комнату. И за тобой уборка в квартире.

Ксюшка вышла из кухни и улыбнулась. В принципе все могло закончиться и хуже. Не сказать, что она была непослушной дочерью. Наоборот, Ксюшка всеми силами старалась не расстраивать родителей. Тем более, не так уж и много с нее требовали. Хорошо учиться, поддерживать чистоту хотя бы в своей комнате и вовремя приходить. И сегодня она одну из догм нарушила. Но почему-то в этот раз она не испытывала ни раскаяния, ни угрызений совести.

Ксюшка вошла в свою комнату, стены которой были больше похожи на иконостас звезд современной поп-музыки, и первым делом схватила трубку радиотелефона, и, набирая номер лучшей подруги, упала на любимый диван.

– Настюха, руки в ноги, и ко мне. Такое расскажу, – выпалила девушка в трубку, едва ей ответил сонный голос подруги.

– А что случилось, что ты мне в час утра звонишь?

– Давай быстрей, – прикрикнула Ксюшка, и потом уже шепотом добавила: – Если что, я ночевала у тебя.

– Что? А где?.. Сейчас, моську нарисую, и приду.

Ксюшка положила трубку и пробежалась по постерам на стене глазами. «Странно, – подумала девушка. – Я ведь совершенно не помню, какого цвета у меня обои в комнате…» Уже через секунду она остервенело срывала постеры со стен, рвала их и кидала в кучу в центре комнаты. В полном молчании. И остановилась, когда более ничего, кроме мебели, не закрывало красивые, выбранные когда-то мамой, бледно-голубые обои с крупными бронзового цвета листьями какого-то растения.

– Вот так, – тихо сказала девушка, восстанавливая дыхание. – Теперь красота.

В дверь позвонили.

Открывать дверь девушка не пошла. Все равно через несколько секунд она услышала радостное щебетание подруги. Ксюшка собрала обрывки постеров в пакет, оставшийся после какого-то подарка, и понесла на кухню выбрасывать.

В коридоре она столкнулась с Настей.

– Это что? – подруга кивнула на пакет.

– А, ремонт. Иди в комнату, я сейчас.

Ксюшка вернулась в комнату, устроилась в кресле за компьютерным столом и мечтательным взглядом посмотрела в окно, наслаждаясь нетерпением подруги.

Терпения у Насти хватило секунд на двадцать.

– Так, Ксюня. Или начинай говорить, или я пойду. Мне Антошка уже два раза сегодня звонил. Предлагал встретиться. Рассказывай. У вас с Мишкой вчера было?

– Мишка… – Девушка перевела взгляд на подругу. – Мишка твой урод и козел. Но я на него не сержусь… Какие у него глаза… Настька… Я пропала.

– У Мишки?

– Да причем тут Мишка? Этот хрюндель вчера нажрался и попытался меня изнасиловать. У Ежика… – Ксюшка снова отвернулась к окну.

– Подожди. – Настя потерла виски, пытаясь разобраться в услышанном. – Запутала. Давай по порядку. Кто пытался изнасиловать?

– Миша твой.

– Почему?

Девушка смерила собеседницу скептическим взглядом.

– Потому что матом. Урод он, что с него взять.

– А глаза у кого?

– У Ежика… – Взгляд Ксюшки снова стал мечтательным.

– У лесного?

– У пустынного. Насть, что за глупые вопросы. Зовут его так. Ёж.

– Странное имя.

– Имя у него нормальное. Василий. Но Еж ему больше идет.

– Так, подруга. Харе мечтать. Рассказывай давай.

– Ну, слушай… – Ксюшка повернулась к подруге и начала рассказывать.

– Вот это приключение, – резюмировала рассказ Настя. – Я тебе даже завидую… Только без изнасилований желательно.

– Не напоминай, – поморщилась Ксюшка.

– А ты у него номер-то взяла?

– Он сам написал, – призналась девушка. – Только мне звонить страшно. Вдруг я ему не понравилась. Или маленькая… Я ведь даже не знаю, сколько ему лет.

Ксюшка заметалась по комнате, не в силах сидеть на месте.

– Так давай я позвоню, – предложила Настя. – Послушаю, что там за голос такой чудесный.

– Еще чего. – Ксюшка резко остановилась и схватила трубку телефона. – Уведешь еще, знаю я тебя.

Она достала из заднего кармана листок с номером, набрала и стала ждать ответ.

– Поставь громкую связь, – прошептала Настя, но девушка лишь отмахнулась от подруги.

Ответа не пришлось ждать долго.

– Гестапо, третья пыточная, слушаю, – раздался в трубке знакомый голос.

– Ой. А мне Василий нужен, – Ксюшка растерялась от такого приветствия.

– Говорю же. Слушаю.

– Привет. – Девушка совершенно не знала, о чем говорить. – Это Ксения, которую…

– Аве, Ксения, – перебил собеседник. – Как ты? Не сильно наказали?

– Неделя ареста. Многовато, но могло быть и хуже…

– Печально. – В его голосе скользнули нотки грусти. Или показалось? – Хотел тебя вытащить на променад вечером. Придется ждать…

– Куда вытащить? – не поняла Ксюшка. – Это какой-то клуб новый?

– Как все запущено… Ну, ничего, научим. Извини, красота. Я сейчас не очень свободен. Позвоню тебе попозже. И ты звони, как наказание отбудешь. Не скучай. – Собеседник положил трубку.

– Ну что? – Настя от нетерпения едва не прыгала.

– Не поняла ничего, – честно призналась Ксюшка. – Назвал красотой. Звал в какой-то променад… Сказал, что перезвонит… Пошли чай пить. Голова кругом идет…

Когда-то давно, как будто в совсем другой жизни, когда ей исполнилось девять, и Ксюшка собиралась идти в третий класс, мама подарила ей десять толстых тетрадей. И научила вести дневник. И даже заставила врезать в верхний ящик тумбочки ее письменного стола замок, ключ от которого был только у Ксюшки. Этот дневник теперь насчитывал четырнадцать тетрадей, и хранил в себе все тайны и переживания хозяйки.

Два дня Ксюшка читала и перечитывала его порядком истрепанные страницы, не забыв записать свежие строчки об ее неожиданном приключении. От дневника у нее тайн не было. Уже два дня она отбывала свой арест, выходя из дома только за свежей порцией пирожных или других кондитерских вкусностей.

В первый день ареста она столкнулась у подъезда с Мишей, который пытался неуклюже извиняться. Ксюшка не сдержалась и, влепив ему пощечину, высказала все, что думала по этому поводу. Двое парней, судя по всему, Мишина группа поддержки, улыбались, наблюдая за представлением. В завершение монолога девушка наградила поклонника еще одной звонкой оплеухой и ушла домой. А в дневнике появилась запись о том, что эта страница ее жизни окончательно перевернута.