Королевства глубин (часть Realms of the Deep) - Линн Абби

Шемсен ожидал найти вне облака сахуагинов, но обнаружил лишь акул, учуявших запах крови, и обезумевших настолько, что никакому маленти не по силам было подчинить их своей воле. Все оставшиеся силы Шемсена ушли на то, чтобы не поддаться их зову, когда акулы врезались в ряды спасающихся морских эльфов. Ни тогда, ни после, он так и не смог понять, почему же он не откликнулся на зов; разве что — как бы не презирал Шемсен своих знакомых, он не хотел стать для кого-то последним видением в жизни.

Истощенный внутренней борьбой, он без чувств опускался на дно моря. Когда его глаза вновь открылись, смертоносное облако ушло, и он был не один, и не среди сахуагинов. Горстка жителей деревни выжила. Все ошеломленные и подавленные горем. Шемсену не составило труда занять среди них позицию лидера, и повести на запад, по господствующему течению, к не виденному им десятилетиями обиталищу сахуагинов. Он предвкушал почести, которых удостоится маленти, докончивший то, что оставили недоделанным облако и акулы.

Десятью днями позже, они проплыли над пустынными, разрушенными коралловыми садами. Не меньше года прошло с тех пор, как сородичи Шемсена проплывали по древнему дому, и он, неожиданно оказавшийся в большем одиночестве, чем полагал возможным, не стал сообщать своим спутникам, что случилось. Верно, прошлой весной он не обнаружил плетения с инструкциями, но в этом ничего из ряда вон выходящего не было. За столетия, которые Шемсен шпионил за морскими эльфами, он нередко четыре, а то и пять или шесть лет был лишен контактов. Он даже не предполагал, что происходит что-то неладное.

Что случилось с его родом так и осталось тайной. Если кто и спасся, они не оставили ему никаких сообщений. Однако Шемсен не думал, что уцелевшие были. Зная, что было здесь раньше, он всюду находил следы насилия и разрушений. Сахуагины воевали друг с другом, во славу Секолаха, объявившего, что лишь сильнейший и храбрейший должен выжить, но ни в одной из многих историй, которые Шемсен помнил наизусть, сахуагины не оставляли и не превращали в прах завоеванное.

Походило на то, что обе деревни, и сахуагинов и эльфов, разрушены одним и тем же неведомым врагом, общим врагом. Смертному разуму не стоит даже пытаться представить, что за врага могут разделить сахуагины и морские эльфы.

Шемсен не стал ближе морским эльфам в тот день над уничтоженной деревней. Ни сочувствие, ни сожаления по ушедшему, не входили в природу сахуагинов, а именно сахуагином был Шемсен, внутренне, если не внешне. Тем не менее, сахуагин в одиночестве никто, и оказавшись перед выбором между ничем и морскими эльфами, Шемсен выбрал эльфов. Он сделал их своими, повел их на север, к знаменитому Уотердипу. Когда они добрались до цели, ненависть в нем превратилась в нечто, похожее на симпатию.

Так что он развернулся, и откликнулся, “И тебе мир для твоей боли”, прежде чем уйти в глубину.

Шемсен слышал, что совсем недавно — шестнадцать лет назад — Сокровищница была водоворотом, выплескивавшимся наружу или засасывавшим все внутрь, в зависимости от прилива. Она пожирала любой неудачливый корабль, оказавшийся в пределах досягаемости. Затем в Уотердип прибыли мермены. Во имя безопасности, их шаманы избавились от водного вихря, и пробили дыру размером с корабль в почивальне богини.

Таковы мермены. Полулюди, полурыбы, полубезумцы. Но они также были беглецами, с рассказами о черной воде и опустошении отягощавших их воспоминания. Возможно, они как раз точно знали, что делают.

Шемсен погружался, пока вода не изменилась. Тяжелая, холодная, но покалывающая солью, самая восхитительная, которую только втягивали его жабры. Он знал, что будь тут свет, он мог бы увидеть дно. Если бы был свет…

Темнота в Сокровищнице Амберли была не просто отсутствием света. Здесь царила тишина, в ушах Шемсена и чувствительных местах по бокам. Он не ощущал, плывет ли он вверх, вниз или вбок.

Маленти!

Женский голос, прекрасный и смертоносный, окружил Шемсена в его движении сквозь воду.

Маленти, почему ты здесь? Зачем беспокоишь меня? Или Акула уже не слышит твоих жалких молитв?

Шемсен собрался с мыслями, но Морской Королеве не нужны были слова. Она вплыла в его разум, вобрала ответы из памяти.

Шемсен сказал правду мермену два дня назад, только не всю ее. Сахуагины застали патруль врасплох. Эльфы уступали числом, они были обречены, но Шемсен сражался вместе с ними, пока не остались лишь он и двое сахуагинов. Итог оказался куда лучше, чем он ожидал от таких, как Пешхет. Одним из уцелевших сахуагинов была желтохвостая жрица.

Когда все ее внимание обратилось на него, она поняла. Милостью Секолаха, жрица узнала истинную природу Шемсена.

Маленти!

Дарованная божеством сила позволяла ей подчинить его, и, поскольку он предпочитал умереть свободным, а не игрушкой жрицы, Шемсен бросил оружие.

Почему он противостоял им, приказала она отвечать, и Шемсен упрямо возразил, что она не из его деревни, не его барона или принца. Он больше обязан врагам, среди которых живет, чем чужакам. Она потребовала название деревни. Шемсен ответил, и назвал имена барона и принца.

“Принц Криинуар сделал неверный выбор”, сообщила жрица. “Он стал мясом, и все кто последовали за ним, стали мясом. Теперь ты служишь принцу лакховасу”.

Шемсен не узнал имени, что, в общем-то, ни о чем не говорило, однако лакховас было не имя, принятое среди сахуагинов, или даже маленти. Он с трудом мог представить принца с таким неподходящим именем, пока не подумал о судьбе принца Криинуара и черной туче.

“Решай, маленти!” сказала жрица, угрожая Шемсену амулетом из акульего зуба, который носила на груди.

Неужто он и вправду поверил, что избежит судьбы маленти? Секолах призвал сахуагинов, дабы те возвеличивали Его славу. Он призвал маленти возвеличивать сахуагинов. Шемсен будет служить этому новому принцу лакховасу и его жрице по своей воле… или как опутанный заклинаниями раб. Гордость, понятная только маленти, вздернула эльфийский подбородок Шемсена, открыв мягкое, незащищенное горло, и отвела его руки за спину в жесте подчинения.

Жрица приняла мудрый выбор Шемсена, лишь немногое добавив к ранам, которые он уже носил. Она напомнила ему о роли шпиона, и спросила, что ему известно о Уотердипе.

“Принц лакховас собирается преподать живущим на суше урок о море. Нам поручено отыскать безопасный проход для единственного надводного корабля и плотов. Как пройти сквозь эту защиту?”

Жрица указала на окутанный пеной буй, и без дальнейших понуканий Шемсен рассказал, как сила, которую дало ей благословение Секолаха, может его уничтожить. Шемсен не стал добавлять, что одного корабль и всех сахуагинов, живущих в море, не хватит против силы Уотердипа. Он сомневался, что жрица поверила бы ему. Одной из немногих черт которую морские эльфы и сахуагины разделяли, было впитавшееся в кровь презрение к магии, а именно магия составляла величайшее могущество города.