Искажение - Герман Канабеев

цели. Непонятно, что с ними делать и зачем они. К чему эти не самые приятные ощущения тела, если за ними не следует предложение прекратить их?

Мужик, за которым в очереди пристроился Андреев, оказался беспокойным. Он то и дело оборачивался и смотрел в глаза Андрееву так, будто хотел увидеть, о чем он думал. Андреев же, может, и хотел бы подумать о том, чего этот мужик хочет, но тогда бы он не мучился сейчас в этой очереди.

Наконец поняв, что Андреев не может ничего подумать, мужик спросил:

– Сломался?

– Ых нах, – вырвалось у Андреева, хотя он не это имел в виду.

– Ясно, – ответил мужик. – Давай я тебе со своего модуля мысль раздам.

– Еух, – ответил Андреев.

Соединение от мужика было агрессивным. Даже сломанный модуль Андреева ожил, почувствовав настолько мощный сигнал.

– Теперь слышишь? – спросил мужик.

– Слышу, – ответил Андреев. – Как это у тебя так получается?

– Тариф такой – «Святейший», не слышал? Хотя да, откуда ты услышишь, он корпоративный. В нем даже рекламы почти нет, так, только специальные предложения. Хочешь такой?

– Хочу, – ответил Андреев. – Я мыслить буду?

– Будешь. Только ответь, тебе важно именно мыслить или о чем-то мыслить?

– Мыслить, – не задумываясь, ответил Андреев.

– Ладно, когда очередь дойдет, скажи, что у тебя есть промокод, понял?

– Понял, а какой промокод?

– Ежи еси на. Запомнил?

– Запомнил, – ответил Андреев и тут же снова попал в промежутки между мыслями. Мужик отключил раздачу со своего модуля.

«Ежи еси на», – сказал Андреев оператору, кода подошла его очередь. Выскочившее перед глазами уведомление о воскресной распродаже суповых тарелок тут же исчезло. Оператор посмотрел на Андреева с опаской и сказал: «Вы подключены».

Андреев вышел из МФЦ. Ни одного рекламного сообщения перед глазами, и нет этого невыносимого состояния между мыслями. Единственное, из-за чего Андреев чувствовал себя некомфортно, – непреодолимое желание поделиться своим новым состоянием хоть с кем-нибудь. Когда Андреев уже начал нервничать из-за того, что с ним ничего не происходит, звуковое уведомление «Вы отключены от тарифных планов. Примите лицензионное соглашение на пользование стопроцентной верой» вернуло его в нормальное состояние.

«Я согласен», – подумал Андреев.

«Здравствуй, сын мой, неси слово мое, да пребуду с тобой я», – всплыло сообщение перед глазами.

«Ежи еси на», – подумал Андреев и постучал себя по лбу.

Среда

«Я же куда-то шел. Была какая-то простая причина. Идти. Я зачем-то вышел в понедельник из дома. Дом. В доме была, да и есть жена. Интересно, кто эта женщина? До проклятого МФЦ об этом думать было не нужно. Ее мне предложил алгоритм после трех тысяч скипов возможных кандидатов. И так же ей меня. Что это, если не судьба? Какова вообще вероятность, что «Система» с такой точностью предложит мне человека, которого нужно любить? Были учтены все предпочтения. Я люблю именно таких женщин. Почему я таких люблю? Потому что это правильно. Кто сейчас, будучи разумным человеком, станет полагаться на выкрутасы мозга, а уж тем более на безошибочность чувств? Потом такую жену, выбранную бессистемно, хранить в чулане и любить втайне? Первый же ужин с друзьями, привычная для таких посиделок игра в «Сканы», и что? Профиль Андреева в предложенной ему версии реальности тут же станет предметом насмешек. Это если никто не пожалуется куда следует и Андреева вообще не упекут в безынформационность на пару лет. Он слышал, что случается с людьми, получившими такое наказание. Представить страшно, да как это вообще возможно – провести пять лет в безынформационной реальности? И как, простите, любить женщину, не предложенную системой? Зачем мириться, например, с тем, что у нее ноги короче, чем нравится Андрееву? Или грудь у нее больше, чем ему надо, только потому, что так распорядились какие-то там чувства, когда можно получить все, сразу и в идеальных пропорциях? Почему не быть счастливым просто так? Довериться системе и быть счастливым. Куда я вообще пошел в этот понедельник? Какая была причина?» – об этом думал Андреев последние десять минут, стоя на балконе.

Андреев пытался растопить дыханием морозный рисунок на стекле, пытался испортить эту красоту за то, что так долго ее не видел. Он восхищался собой и ненавидел себя. Восхищался тем, что способен не любить красоту, а ненавидел за то, что красота делает его рабом жизни. Потому что жизнь – тоже «Система» со своими правилами и уровнями доступа. Только в системе ты имеешь право выбора даже на базовом аккаунте, а в жизни никаких правил нет. И если ты оплатил свое будущее, то уж точно ничего себе не гарантировал.

Андреев испортил дыханием и теплотой рук весь рисунок зимы на стекле. Идеальный фрактал превратился в мазню. Похоже было на те картины, когда люди еще не научились рисовать мыслью, доверяя ее поток системе, а делали это руками.

«Среда», – подумал Андреев и кинул мысль-вопрос вдогонку: «И как дожить эту неделю?»

Андреев подумал о визуальном меню. Перед глазами появился стандартный перечень действий: транслировать, отложить, передумать, думать, действовать. Андреев выбрал – «транслировать». Понедельник и вторник со всеми деталями подгрузились в систему. Андреев подумал о мысленных уведомлениях в сон. «Микшировать со сновидениями?» – спросила заботливая «Система». «Микшировать», – выбрал Андреев.

Ему хотелось увидеть, что сделает «Система», опираясь на понедельник и вторник, как она сведет все эти потоки в одну картинку.

Андреев лег в кровать, с минуту полежал на спине, резко задрал ноги и тут же опустил, чтобы поймать край одеяла. Андреева толкнула Андреева в бок. Андреев повернулся, согнул ноги в коленях. Андреева обняла его со спины. Андреев и Андреева лежали, как патрон в патроннике, как первые сопоставленные пазлы из тысячи разбросанных, как совпавшая пара в системе после миллионов скипов. «Нам завтра предлагают пойти в музей», – промурлыкала Андреева. «Хорошо, давай пойдем», – ответил Андреев, и в этот момент ему стало страшно от мысли, что «Система» предложила пойти в музей Андреевой и ничего не предложила ему.

– Ежи еси на, – прошептал Андреев.

– Ежи еси на, – ответил кто-то невидимый в его голове.

Четверг

Перед тем как заснуть, Андреев попытался вызвать привычное меню выбора снов. Он уже приноровился выбирать так, чтобы как можно меньше рекламы. Реклама во снах – функция свежая, алгоритмы еще сырые и, если правильно выбрать сон, можно получить его с тремя, максимум с четырьмя рекламными паузами. Меню предложило пять стандартных пунктов: еда, секс, война, популярность, богатство. Но было кое-что еще, сноской, где обычно мелким шрифтом прописываются условия использования, красовалась еле заметная ссылка – «спать как есть». «А этот тариф, наверно, не так уж и плох», – подумал Андреев, используя ссылку, и провалился в самый глубокий сон в его жизни.

Утром Андреев понял, что не помнит, снилось ли ему вообще что-то или нет, и от этой мысли сердце замерло на мгновенье и тут же пустилось вскачь. Статью № 9999 Российской Конфедерации еще