Жажда бессмертия (СИ) - Львова Мира

— Карлуша, денюжку дай, — протянула Светлана и прыгнула ему на колени. Он мысленно сделал пометку, где закончил читать статью, отложил газету и устало спросил.

— Сколько надо?

Светлана задумчиво посмотрела наверх и приставила палец ко рту. Карл Борисович за три года совместной жизни изучил все ее уловки. Сейчас она считала расходы и умножала их как минимум на три. Но считала медленно, поэтому не стал дожидаться ответа и сказал:

— Кошелек в кармане пиджака. Возьми сколько надо.

— Я уже смотрела. Там мало, не хватит, — захныкала она и обидчиво скривила губы. Карл Борисович вспомнил, что так и не нашел времени сходить в кассу за зарплатой. Поэтому скрепя сердце сказал:

— Возьми из кубышки.

Светлана чмокнула в щеку, покрытую жесткой щетиной, укололась и снова обидчиво хныкнула:

— Некоторые каждое утро бреются.

Карл Борисович провел ладонью по щетине и виновато опустил голову. Работа часто выбивала его из реальной жизни. Бывало, забывал поесть, пропускал дни рождения родных, надевал один и тот же костюм, пока локти и манжеты не начинали лосниться от грязи. Пять лет назад он так увлекся разработкой охладительного аппарата для Пивзавода, что пришел на работу в пижаме и в ботинках на босу ногу. Именно тогда он и поставил экспериментальные кондиционеры на седьмом этаже административного здания своего завода. Семен Семенович не раз просил установить кондиционер в его кабинет, но загруженный работой Карл Борисович так и не нашел на это времени.

Светлана вспорхнула с колен и бросилась в кабинет. Мать Карла Борисовича надеялась, что эта комната превратится в детскую, но ни Карл Борисович, ни Светлана речь о детях никогда не заводили. Их устраивала такая жизнь.

Кубышка стояла на полке с посудой, статуэтками и колокольчиками, сделанными из глины. В одно время Карл Борисович увлекся поиском необычных вещей из глины, однако быстро остыл. Пузатая кубышка с рельефными боками была доверху наполнена аккуратно сложенными купюрами. Светлана отсчитала нужную сумму и спрятала деньги в кожаную сумочку. В самом начале совместной жизни они договорились, что деньги в кубышке лежат на «черный день», и их следует тратить только по очень важным поводам. Если бы Карл Борисович знал, что Светлана считала важным поводом каждый поход в магазин, то давно бы уже пересчитал накопленные деньги и, что было бы лучше, перепрятал их втайне от жены.

Он проводил жену до двери и неодобрительно цокнул вслед, когда увидел, что юбка едва прикрывала нижнее белье. Светлана не обратила внимания и принялась спускаться по лестнице, осторожно вышагивая в неудобных лаковых сапогах.

Уважаемый читатель, чтобы не пропустить новые главы, не забудь подписаться и добавить книгу в библиотеку!

Глава 2

Пьяная Светлана ввалилась в квартиру в пятом часу утра. Карл Борисович в это время завтракал горячим сладким чаем, так как больше ничего не было.

— Карлуша, ты меня ждешь? — спросила она, с трудом стягивая сапоги.

— Нет, дорогая, на работу собираюсь, — он поднял ее на руки и отнес на кровать. Такое случалось почти каждую пятницу, поэтому Карл Борисович не придал этому событию никакого значения. От Светланы пахло алкоголем, сигаретами и духами.

Он принялся раздевать посапывающую жену, изредка пытающуюся его ударить. Пьяная, она часто набрасывалась на него, а протрезвев просила прощения. Хотя последние два раза сделала вид, что ничего не помнит. Карл Борисович терпеть не мог выяснять отношения. Разборки лишали его сил и вдохновения, поэтому предпочитал молчать или уходить из дома.

Он снял некогда белую блузку и увидел торчащий из бюстгальтера клочок бумаги. Медленно, чтобы не разбудить, вытащил и развернул. Посередине листа корявым почерком был записан номер телефона.

«Что за номер? Вечером спрошу, если не забуду», — подумал Карл Борисович и положил бумажку на прикроватную тумбочку. Затем расстегнул задравшуюся мини-юбку и, взглянув на часы, направился к дверям. Сегодня Семен Семенович ждет его с докладом, надо подготовиться.

Черный джип, так нравившийся Светлане, доставлял массу неудобств. Во-первых, Карл Борисович был согласен с теми, кто утверждал, что богатством кичиться — дурной тон. Во-вторых, громоздкая махина занимала много места на парковке и узких улочках города. В-третьих, привлекала внимание подозрительных лиц, среди которых могли быть угонщики. Хотя преступная волна, наводнившая большие города страны, до них пока не добралась, Карл Борисович прекрасно понимал, что это дело времени.

Он подошел к кабинету и произвел привычный ряд действий: огляделся, открыл дверь, снова огляделся и запер дверь изнутри. Оглядываться, чтобы убедиться, что никто не подсматривает, он начал со школьной скамьи. Не любил, когда списывали, и считал бессовестными тех, кто нечестно пользовался его умом.

На столе лежала стопка листов с предложениями от сотрудников. Карл Борисович выбрал наиболее подходящие, внимательно изучил и подготовил на каждое изобретение речь. Затем скрутил листы в трубочку, вышел из кабинета и запер дверь.

Раскрасневшаяся Алла Шалвовна как раз дырявила стопку документов шилом.

— Карл Борисович, опять припозднились, — с укором сказала она и смахнула волосы, прилипшие к потному лицу. — Семен Семенович сердится. Дословно сказал так: пусть бегом бежит это «исчадие Да Винчи».

— Ого, вот как закрутил. Молодец, — похвалил Карл Борисович и похлопал в ладоши. — В прошлый раз назвал «отростком Коперника».

— Ага, — улыбнулась она. — А когда ругается из-за кондиционера, то обзывает «выродком Теслы».

Они рассмеялись. Алла Шалвовна махнула рукой, поторапливая. Карл Борисович почувствовал, как жар приливает к лицу, и расстегнул ворот рубашки. Директора он совсем не боялся, однако, не любил ссор и разборок.

Он легонько постучал и зашел в душный кабинет. Семен Семенович дремал на кресле и блаженно улыбался.

— Семен Семенович, я пришел. Как вы и велели, — громко сказал он.

— А, — встрепенулся директор и чуть не свалился с кресла. — Ты что здесь делаешь?

— Сами же вызвали, — удивленно произнес Карл Борисович.

— Да-да-да. Проходи, садись, докладывай.

Семен Семенович притянул к себе поднос, на котором стояли графин с водой и стакан. Вода была теплая, поэтому он сморщился и отставил стакан. Карл Борисович тем временем сел напротив, развернул записи и принялся объяснять каждое изобретение.

— Я тебя не узнаю, — опешил директор, после того как выслушал профессора. — Прошло два месяца, а ты приносишь мне чехол для гитары, картофелечистку и горшки для рассады?

— Чехол для гитары — это пример использования. Можно сделать чехол для контрабаса или скрипки. Суть остается прежней. Как и горшки для рассады. Кто мешает в такой горшок посадить кактус или герань?

— Нет, это не годится. У нас не так много музыкантов, и вряд ли домохозяйки возьмут в руки полиэтиленовую картофелечистку и откажутся от ножа. Думай, Борисович, думай, — Семен Семенович встал и подошел к окну. — Ты же прекрасно понимаешь, если завод закроется, твои прихлебатели…

— Сотрудники, — поправил Карл Борисович.

— Ну ладно, сотрудники. Так вот, они останутся без работы. Городок у нас маленький, рабочих мест ограниченно. Помни: мы в ответе за тех, кого приручили, — он поднял указательный палец вверх и многозначительно посмотрел на профессора. — Осталось не так много времени, поторопись.

Карл Борисович кивнул и вышел. Алла Шалвовна сидела на диванчике для посетителей и ела конфету. Шило торчало в стопке бумаги. Не говоря ни слова, профессор подошел и, навалившись всем телом, продырявил документы до конца. Алла Шалвовна поблагодарила, вытащила из кармана еще одну конфету и протянула:

— Заслужил.

Карл Борисович засунул конфету за щеку и направился к лифту.

***

Каждый день Карл Борисович приходил на работу в шесть утра и уходил около полуночи. Он похудел и осунулся, но глаза горели. Кто-то считал, что азартом, кто-то — сумасшествием. Сотрудники научно-технического отдела посовещались и решили, что профессор помешался на очередной разработке.