Записки литературного негра - Фотина Морозова

Потому что чужое - это не своё. И никогда им не станет.

3. ПОЭМА О ГЕРОЯХ

Почему образы главных героев "романов с продолжением" так часто бывают ходульны, бесцветны, неправдоподобны?

Коль скоро речь идёт о целой серии романов, у неё, как правило, есть главный герой… в моём случае, назовём его майором Пронюшкиным. Итак, майор Пронюшкин не вчера на свет появился. До того, как угодить в мои ласковые руки, он имел дело с добрым десятком авторов, совершил немало подвигов на поле защиты правопорядка и оброс изрядным количеством друзей и врагов, переходящих из романа в роман. Такое положение вещей для литературных негров, которые не читали всех предшествующих романов (а кто их читал в таком количестве, спрашивается?) составляет серьёзную проблему. Ведь, помимо воплощения сюжета, требуется описывать жизнь героя и жизнь вокруг героя - а как это делать? Следовать за синопсисом? Но в синопсисе раскладываются по полочкам события актуального романа, а бэкграунд затрагивается лишь постольку, поскольку имеет к ним отношение. Этого мало! Если авторы будут полагаться только на свои синопсисы, а остальное строчить по вдохновению, в мире, создаваемом проектом, возникнет разлад. К примеру, читатель, который из предыдущего прочитанного им романа уяснил, что майор Пронюшкин женат на учительнице Любе, от которой имеет троих детей, с удивлением обнаружит, что в новой книжке жену Пронюшкина зовут Надя, она работает хирургом в районной больнице и у них всего одна дочь - причём никакие Любы и близко на горизонте не маячат. А в следующем выпуске Пронюшкин и вовсе окажется холостяком, который разрывается между плотской страстью к соблазнительной преступнице Соньке-Лахудре и возвышенным тяготением к библиотекарше Вере Павловне.

Чтобы не получилось такой кутерьмы, в проекте задействован человек, которого мы назовём Хранителем Информации. Функция его аналогична функции сценариуса в кино, который, если эпизод снимается на протяжении недели, должен помнить, что героиня вчера играла в зелёном платье - и ни в коем случае не выпустить её сегодня под софиты в голубом брючном костюме. Хранитель Информации - человек необычайно осведомлённый. Среди ночи его разбуди - опишет любого персонажа с полной биографией, внешностью и привычками, и укажет, в каких романах данный персонаж появлялся. Нет, среди ночи будить, разумеется, хамство - но, позвонив в приемлемое для рабочих отношений время, я неизменно получала полную и исчерпывающую справку: если речь шла о второстепенных героях, то с небольшой отсрочкой, если о главных - немедленно. Главных героев Хранитель Информации знает до последней косточки - и любит. Может быть, он единственный из всех, работающих в проекте, их любит, что по-своему трогательно. Он помнит их совсем маленькими и несмышлёными - когда серия о них была ещё в зачатке. Поражаясь памяти Хранителя Информации, не могу, всё-таки, не посетовать: зачем тратить на эту механическую работу человеческий ресурс? Не проще ли было бы составить один файл, ну два файла (один по главным героям, другой по второстепенным), и туда постоянно вносить изменения по мере разрастания проекта? Такой файл крайне облегчил бы труд литературных негров… К тому же, если бы моя идея осуществилась, меньше стало бы накладок, которые в нашей работе всё-таки случаются.

Случилось, в частности, однажды на моей памяти, что Хранитель Информации удалился в долгий творческий отпуск - писать своё… В его отсутствие меня посетила мысль, что сын майора Пронюшкина на протяжении что-то уж очень большого числа романов остаётся школьником. Что ж он, дебил, что ли, по два года в каждом классе сидит? Непорядок! И мальчик пошёл у меня расти, как на дрожжах. На протяжении трёх романов я дотащила его до выпускного вечера, устроила в институт, подсунула девушку и собралась уж было женить - когда, громом с ясного неба, грянул вернувшийся из отпуска Хранитель Информации: сыну майора Пронюшкина, согласно всем датам, сейчас должно быть всего тринадцать лет! А тринадцатилетних, даже в наше отвязное время, в ЗАГСах не расписывают… Кошмар! Скандал! Впрочем, санкций в отношении меня не последовало. Под раздачу угодил редактор проекта, который, в отсутствие Хранителя Информации, должен был исполнять его обязанности - но, увлечённый борьбой с зелёным змием, исполнял их спустя рукава. Вследствие чего другие авторы насажали таких ляпов, по сравнению с которыми мой стремительно повзрослевший парнишка - это ещё цветочки. Редактора уволили. А Пронюшкин-младший, простившись с перспективами взрослой жизни, уныло потопал второй раз - в восьмой класс.

Из этого эпизода читателю станет ясно, почему образы героев "романов с продолжением" так часто оказываются ходульными, примитивными, плохо прописанными. Лично я элементарно избегаю конкретизировать главных героев, опасаясь нарываться на несовпадения с тем, что было написано до меня. Казалось бы, почему бы не ознакомиться с тем, что было написано до меня, после чего держаться проложенного русла? Но ведь вся фишка в том, что до меня майора Пронюшкина описывали разные авторы, и каждый гнул в свою сторону. Спрашивается, на что - на кого - ориентироваться? У одного наш общий Пронюшкин получился решительным, у другого - чувствительным, у третьего - интеллигентным, у четвёртого - приблатнённым, у пятого - навязчивым остряком… Короче, мифологический "герой с тысячью лиц". Многоликий и - безликий. Не знаю, как для кого, а для меня майор Пронюшкин с его домочадцами и сослуживцами - что-то вроде тяжёлой мебели, которую надо поскорее сдвинуть в сторону, чтобы освободить в комнате место для танцев.

В то время как танцоры - те персонажи, которые появляются только в данном конкретном романе. Преступники и их жертвы. Те, что возникают из небытия и вновь там исчезают, позволив писателю проследить за своими негладкими индивидуальными жизнями. В сущности, именно работа над образами таких героев ближе всего подходит к написанию нормального, а не литнегритянского, романа. Я тщательно описываю их внешность, со всеми морщинками, родимыми пятнами и производимым на посторонних впечатлением. Я порой даю им имена - когда понимаю, что имя, данное автором синопсиса, не подходит. Я испытываю удовольствие, проникая в их мечты, сны и страхи, я наделяю их причудливыми биографиями и сумасшедше-правдоподобными друзьями и родственниками, которых и в синопсисе-то не значилось, но вот откуда-то они взялись у меня, и значит - они есть…

Этим второстепенным, но ярким персонажам я благодарна за то, что они делают для меня не бессмысленным написание заказных романов. Так или иначе, наплевать на майора Пронюшкина! Пусть он присутствует сугубо потому, что необходим Писателю, главному редактору, массовому читателю… Моя цель - рассказать занимательную историю, которая останется занимательной даже для тех, кто в жизни не слыхал о майоре Пронюшкине. А чтобы увлечь других, эта история должна в первую очередь увлечь меня. А меня увлекают главным образом те истории, в которых действуют не големы, слепленные из глины газетно-массовых представлений, а - люди.

Ведь написание заказных романов, как и вообще писательство - это в значительной степени игра. И хотя в играх литературных негров преобладает подневольный компонент, но есть и вольный. Без него никто, ни за какие деньги, не согласился бы на эту работу. Потому что человек пишущий обязан получать от своей работы, помимо денег, нематериальное вознаграждение: чувство творца миров, чувство, что то, что он сделал, "хорошо весьма" - или, по крайней мере, вполне достойно. Тот, кто изначально отказывает себе в этом чувстве, настраиваясь на голую халтуру, быстро иссякнет или совсем ничего не сможет написать.

4. СИНОПСИС, ЧТОБ ЕМУ!

После длительного перерыва возобновляю отчёт о суровых литнегритянских буднях.

Если верить Советскому энциклопедическому словарю, греческое слово "synopsis" (с ударением, кстати, на первом слоге) означает "обозрение". Обозревались в давние времена, из которых оно начало свой путь, как правило, битвы, государственные перевороты и прочие события важные, примечательные… короче, исторические. То есть - реальные. Много веков спустя это словцо стало обозначать изложение событий вымышленных - происходящих в романе, кратким содержанием которого автор желает поделиться с редактором, литературным агентом или другим заинтересованным лицом. События, подчёркиваем, вымышленные, однако - приобретшие по крайней мере ту мнимую, но оснащённую живой плотью характеров и деталей несомненность, которой надлежит удерживать читательское внимание на протяжении тринадцати или более авторских листов.

Профессия литературного негра заставила слово "синопсис" приобрести новый, непредвиденный смысл. Для нас синопсис - это такая цидулька, которая описывает события вероятностные, призрачно-летучие. Которые могут обрести своё отражение в будущем романе, а могут и не обрести. Поскольку любой коллега-литнегр, осиливший по крайней мере два заказных романа, согласится с товарищем Лениным - и со мной: синопсис - как марксизм - не догма, а руководство к действию.