Выпускной курс. Война - Вадим Гнаденберг

тем удивительнее что удалось выкупить его почти за бесценок. А занималось оно тем, что печатало газеты.

Естественно, в него входил и штат журналистов, что и собирали информацию для этой газеты. Большая часть этих самых журналистов пропала после инцидента в столица. Большая, но не вся, и кое-как они со своей работой справлялись. И вот к ним я заезжал чаще всего, для контроля этого нужного во всех смыслах для меня предприятия.

Там, естественно, меня чаще всего и ловили, правда особенно настырные личности. Но при этом там же было и проще всего от них отбиться. Достаточно было натравить на них своих журналюг. Это, собственно, была одна из причин, почему я заезжал сюда как можно чаще. Ну а чего моим людям с ног сбиваться, чтобы об бежать город в поисках нужных и интересных людей и хранимых у них историй.

Тут же было два в одном. Истории сами шли к ним в руки. Ну а чего просто так сидеть и просиживать штаны, когда можно провести это время более приятным образом? Вот за чашечкой какого-нибудь напитка и не обязательно безалкогольного, мои акулы пира разговаривали людей разного уровня осведомлённости.

Я же держал руку на пульсе, не давая какой-то информации раньше времени прорваться наружу. Конечно, я был не единственной газетой в городе, но скажем так, такой набор гостей, у кого можно было найти такую информацию был только у меня. Тем более, что я обладал и каналом связи с императорским дворцом, где так же этот вопрос курировался.

Так, в частности, курировался вопрос о начале тяжёлой для империи войны. Точнее, пока только восстания. Но приближающиеся к границе империи войска двух менее крупных, но всё же империй, оставляли мало простора для полёта фантазии.

Однако и этот вопрос долго держать в тайне было невозможно. Нет, конечно, нужные люди знали всё в первые же дни случившегося. Но вот общая масса людей об этом пока ещё не знала. И если честно, я надеялся, что данные новости, как только они стану общественным достоянием, несколько успокоят тех личностей, что гоняются за мной.

Вот только моим мечтам не суждено было сбыться. Ибо эти деятели, а далеко не всем из них было доверено хранить такую тайну, как мятеж на границе империи, и надвигающееся войска двух других. И если о последних пока не сообщали, то вот первую новость моя газета первой сообщила массовому читателю.

Что тут началось. Не паника, конечно, но роптание и недовольство было сплошь и рядом. Народ негодовал и был даже в ярости, местами. Правда при правильной подаче материала, всю эту людскую волну ярости и негодования удалось направить на мятежников. Всё же газета, это мощный источник пропаганды. Которым, правда, ещё нужно уметь пользоваться.

У меня же началась вторая часть Марлезонского балета. У всех этих ходоков прям-таки открылось второе дыхание. Некоторые, как мне казалось, стали чуть ли не ночевать под воротами моей усадьбы. Чуть до драк не дошло и составления списков посещения меня. Мне даже пришлось выделить приёмные часы, чтобы они не придумали ещё чего по хуже.

А бывало и такое. Некоторые пытались саботировать работы на моих объектах, что велись активнее всего в городе. Таких я жёстко приструнил, настолько, что им потребовались лекари. Правда это всё было согласовано с имперской канцелярией. И честно сказать, только благодаря ей удалось хоть как-то разрулить этот вопрос.

В один прекрасный момент император просто наложил мораторий на любую деятельность, связанную с этими домами. Там всё было просто, империя в лице императора была первой в очереди на любую площадь в этих домах. И пока она, империя, не получит все что нужно, другие могут даже не пытаться что-то, даже просто, узнать об этом. А за любой саботаж был предусмотрена ответственность, вплоть до смертной казни.

Это конечно сильно упростило мне работу с ними, но не до конца. Ещё оставались некоторые индивидуумы, что пытались решить этот вопрос, так сказать в обход кассы. Кто-то считал себя особо родовитым и чуть ли не бравировали своей связью с императорской семьей. Был даже один, кто заявил себя даже членом императорской семьи. Естественно, о таком я сообщил и дальше им занималась имперская служба безопасности.

Но в основном пытались закосить под дурачка, типа им было не известно о таком манифесте императора. Просим простить, но раз уж мы тут, то может сможем как-то договориться? Таких я просто отшивал. Был и один, не особо родовитый, можно даже сказать почти не родовитый, мелкопоместный барон из северной глубинки. Тот, как оказалось действительно не знал, а как только узнал, извинился и убыл.

Ну как убыл, тут уже я зацепился за него. Человек хоть из глубинки, но кое-что знал и с головой явно дружит. Ну и тактом с чувством собственного достоинства тоже. Ему хватило как ума, так и такта, после ознакомления с нужными бумагами не развивать эту тему дальше. Был и ещё один факт, из-за которого я обратил на него внимание и попросил его задержаться.

Дело в том, что мы оказались с ним соседями. Не прям так, чтобы наши земли граничили, хотя в скором времени будем граничить. В общем он был чуть севернее меня и через его земли шёл кратчайший маршрут к моему баронству. Потому я им и заинтересовался. Так как одним из условий моего договора с императором было то, что я смогу не только поддерживать там порядок, но и если получится, то и несколько развить тот регион.

И я начала выполнять эту часть нашей сделки. Пока медленно. Но всё же, как мог, так и справлялся. Так, к примеру у меня готовилась сделка. Там, если всё получится, я собирался выкупить одно поместье со всей прилегающей к ней территорией. Как раз те земли, что и разделяли меня и этого барона.

Сомнения по этой сделке были. Если бы мы успели заключить её до того, как стало известно о восстании, то шансов на это было бы больше. Да и цена была бы не такой кусачей. Сейчас же цена подросла и человек, что её продавал обосновывал её перспективность ещё и тем, что она удалена от будущего фронта боевых действий. А ещё, что его земли де были неплохо устроены и они приносят стабильный доход в пару тысяч золотых в год. Из-за чего уже сейчас он требовал две с половиной тысячи за них и с каждым разом его аппетиты всё росли и росли.

На его