Правда персонального формата - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И Зина тоже?
Илье тут же вспомнилось некрасивое рыхлое лицо Зинаиды Григорьевны. Ее недорогое платье и поверх него заношенный джемпер в катышках. Старые туфли и толстые колготки с поползшей стрелкой на левой ноге.
– Она небогата, судя по ее виду. И характером обладает не очень приятным. Про любовника сестры сразу выболтала, хотя вы не собирались нам о нем рассказывать.
Илья внимательно наблюдал за реакцией. Иван Григорьевич, попытавшийся было возмутиться на его первых словах, вдруг сник. Уронил голову и, сцепив красивые пальцы в замок, проговорил:
– Она всегда ей завидовала.
– Зина Зое? – уточнил Илья.
– Да, – часто закивал мужчина. – Сначала родители… Они больше любили Зою. Зина уродилась в деда по линии отца – цыганистая, низкорослая, полная. И с годами лишь полнела и не становилась краше. А Зоя… Она всегда была тростинкой, ухоженной, светской. И с мужем ей повезло. Вышла замуж за генерала! Катались с ним по заграницам, потом осели в стране. Он очень удачно демобилизовался. Получал большую пенсию. Сбывал за хорошие деньги то, что покупалось за границей на продажу. Одно время они даже подумывали открыть антикварный магазин. Да генерал внезапно умер. Зоя горевала долго. Лет пять на мужчин вообще не смотрела. Потом начались бесконечные романы. Но, что характерно!
Иван Григорьевич с удовлетворенной улыбкой глянул на Илью.
– Каждый ее роман приносил ей прибыль, а не наоборот. Мужчины заваливали ее подарками. Кто-то даже снабжал ее деньгами. Содержал ее! И этот – последний, он тоже весьма обеспеченный господин. Приезжал к сестре на шикарной машине. Возил ее по ресторанам. На отдых за границу. Не он тянул с Зои деньги, а наоборот.
– А чем он занимается? Можно его данные? – Илья приготовился записывать.
– У него какой-то бизнес, Зоя говорила. Точно мне неизвестно. Я даже фамилии его не знаю, – удивляясь сам себе, округлил глаза Иван Григорьевич. – Я многих ее ухажеров как-то пропустил. Их было много.
– Как же так! – расстроился Илья. – И как нам теперь его найти?
– А я помню номер машины, на которой он приезжал, – удовлетворенно заулыбался Иван Григорьевич. – Записывайте.
Глава 2
Утро не задалось, значит, и весь день будет говенным. Стас мрачно смотрел в сторону огромного окна. И почти не видел, что там за ним: солнце, дождь, весна или лето. Новость последнего часа его буквально пригвоздила к полу. Он шел с кофейной чашкой от плиты к креслу у окна, собираясь просто посидеть, поглазеть на улицу и ни о чем вообще не думать. Просто сидеть и смотреть. И тут пришло сообщение на мобильный.
– Твою мать, а! – скрипнул он зубами, выгибая спину, и топнул ногой. – Твою мать!
Кофе тут же выплеснулся из чашки на пол. Он наступил в лужицу ногой. И снова разозлился. И подумал: раз утро дерьмовое, значит, и дню таким быть.
И ведь сам себе напророчил!..
Он все же уселся в кресло, сварив еще кофе. Перед этим вытер лужицу на полу. Протер ступню салфеткой. Кофе в чашке, он в кресле, взгляд устремился за стекло.
Конец мая выдался сопливым и холодным. Ему пришлось даже в шкаф на верхнюю полку лезть за теплым спортивным костюмом – все убрал в конце зимы. И отопление в доме заново запускать. В машине – смешно признаться – печку включал, потому что ноги в легких туфлях мерзли.
Но три дня назад тучи разметал ветер. Дороги просохли, столбик уличного термометра резко пополз вверх. И сегодняшнее утро было названо синоптиками самым жарким за последние двадцать лет. Отопление он отключил еще позавчера. Костюм, выстирав, снова убрал на верхнюю полку шкафа. И вечером, созвонившись с Зоей, принялся строить планы по отдыху на вторую декаду июня.
Она жеманилась и отнекивалась. Врала, старая сучка, что ограничена в средствах и все такое. И он, принимая правила ее игры, киношным голосом отвечал ей:
– Я все решу, дорогая…
А теперь вот выходило, что кто-то все решил за него. И отдыха никакого ему не светит, потому что из полученного сообщения ясно: к ним едет Ревизор. Не тот, конечно, что у знаменитого классика. А тот, который крышевал и контролировал и его бизнес тоже. И Ревизор – было его погонялом. Кличкой, хотя так сейчас не принято говорить.
Ревизором звался пожилой маленький мужичок с нежным именем Веня. Был он при низкорослости своей еще и толстеньким. И лик имел настолько добродушный и улыбчивый, что, глядя на него, ни за что не подумаешь о миссии, которая на него возложена.
– Зачем он едет? – позвонил Стас по номеру, с которого пришло сообщение.
– А кто знает?! – Голос в трубке звучал взволнованно, даже испуганно. – Может, кто донес что?
– Что? У тебя косяки есть? Настолько серьезные, что отложить визит ему было нельзя? – пристал с вопросами к собеседнику Стас, пристраивая пустую чашку возле ножки кресла.
– У меня нет, – неуверенно отозвался тот.
– И у меня нет! – Он подумал и добавил: – Таких прям очевидных – нет. Все ровно. И созванивались в середине мая. Все было четко. Чего вдруг?
– Стасик… Я же… Я же человек маленький в сравнении с тобой. И бизнес у меня мельче.
Стас насторожился, коротко прикинул: чем обусловлен такой вкрадчивый голос собеседника? То ли знает что, то ли заискивает. Так он подумал.
– Хочешь сказать, что раз у меня бизнес круче, с меня и спрос другой? – хохотнул он невесело. – Процент хотят поменять, что ли? Я не понял! Слушай, Гриб, если что есть, говори прямо. Хорош юлить! Кто из нас и где облажался, ну?
Гриб – Грибов Коля, он же Кол, молчал непозволительно долго, без конца вздыхая и с кем-то тихо переговариваясь. Потом нехотя проговорил:
– По ходу, облажался ты, Стасик.
– В смысле?!
Вот тут он почувствовал, как реально шевелятся волосы на макушке. Словно вши там поселились роем целым. Или стаей. Или как там их сообщество точно называется? Поселились, одним словом, и живут вольной жизнью, устроив на его башке шабаш.
– Что за бред, на хрен!
Он резко вскочил, толкнув ногой кресло. Ножка поехала и перевернула чашку. А в ней недопитый глоток кофе. И он тут же нагадил еще одной лужицей на его полу.
– Это не бред, Стасик, – с насквозь фальшивым сочувствием проговорил Гриб. – Тебя неделю назад просили об одолжении?
– Кто? Кто просил? Тля какая-то офисная? Да кто она вообще такая – эта тетка с пучком?! Место ей нужно на центральной дорожке! Для своего деда умершего! А
