Счастье во грехе… - Джангар

Она: – «Ты подумай об этом, а мы на втором этаже в 23-м номере. И если ты не против, то я оставлю тебя с этими мыслями. Возьму чайник и пойду к себе. Извини, если что не так и так откровенно. Но не принимай нас за непутёвых девок, мы не такие. Я впервые в жизни говорю об этом и только тебе. Просто подумала, что это наш шанс. Ведь завтра мы вернемся к прежней жизни, и уже вряд ли можно будет, что – либо вернуть».

Время шло, но он не мог определиться. Хоть и отличался всегда решительностью, но тут растерялся. Игра была не его, а играть по чужим правилам опасно, безрассудно. Стоит ли эта игра зажжённых свеч? На всякий случай закрыл дверь на ключ, но и сам не собирался идти к ним в номер. Устав от мыслей, прокрутив их сотню раз сначала в одну сторону, а затем в другую, но так ни к чему и не пришёл по итогу. Просто выбросил всё из головы, как страшный сон и лёг спать. Думал, сделает вид, будто ничего этого с ним не происходило, сон и только. Утро вечера мудренее. Но, уснуть не получалось. Примерно в час ночи некто постучал в дверь.

Он: «Кто там?»

Она: «Ты спишь? Впусти меня. Это я!»

И он впустил. Закрыл дверь на ключ и они остались одни в сумеречном свете комнаты.

Она: «Возьми меня, в последний раз предлагаю себя. Я ещё ни перед кем так не унижалась. Поверь, мне трудно это говорить, но так надо».

Он взял инициативу на себя, поскольку почувствовал искренность, ведь на самом-то деле они нуждались друг в друге. Понимая, что она в его власти, но всё еще ей не доверяя, он попросил сделать ему приятное… Эдакое испытание силы намерения и проверка на вшивость. Объяснив, что желает.

Она: «Я понимаю, что мужчинам видимо это нравится, но не умею и никогда этого не делала».

Он предложил новое условие; «даш на даш». По сути, не оставляя ей выбора. Не веря до конца в происходящее. В свою очередь он также боялся «наследить», ведь кому хочется знать, что где-то на краю Сибири растут его дети?! А быть может, она заразит его чем – либо… Риск был возможен, как никогда прежде, и он рисковал не меньше, чем она.

Спустя несколько минут его воля была полностью сломлена, хоть она действительно и делала это крайне неумело. И тут он сдался. Взяв ситуацию в свои руки, овладевая ею раз за разом. Он не мог напиться ею, наесться вдоволь. Это тот самый случай, когда желания превосходили возможности. В какой-то момент она всё же приструнила его, сказав, чтобы он приберёг свои силы, которые ещё понадобятся.

В эти моменты близости он был с нею счастлив, как никогда прежде. Хотя ничего такого сверхъестественного она не проявляла в постели, не изображала оргазм и так далее. Она была естественной, живой и настоящей. Просто отдалась с удовольствием и целиком без остатка. Судя по всему у неё действительно давно не было мужчины…

Она протяжно стонала, тихо, сладостно, искренне. Не от боли, но от удовольствия. Словно протяжная песня белых лебедей, то затухая, то вновь обретая силу. Редкие всхлипы, крепкие объятия и жаркие поцелуи. В порыве чувств сильно укусила его за плечо и расцарапала спину, но он стерпел, хоть и непросто это было. Она отдавала всю себя без остатка, как первому и последнему мужчине на Свете. Словно это была их первая и последняя встреча. Но, ведь так оно и было… Он никогда прежде, таких не встречал. И встретил ли? Вряд ли! А ещё этот суд и проигранное дело… Всё было не так, как обычно. Буквально вверх тормашками, с ног на голову.

Где-то в третьем часу ночи она оделась и ушла, сказав, что ей пора, поблагодарив его за участие и доверие. На прощание, поцеловав в губы, чего он не позволял делать никому прежде. Это был особенный поцелуй и ночь. Ещё никогда прежде у него не было такой необыкновенной женщины. Было много и разных, но такой, точно никогда не было…

Она – ушла, а он уже весь истерзался, думая будь что будет, ведь дело сделано! Думал сходить и взять номер телефона или адрес, но что-то останавливало. Таким нерешительным и даже растерянным он никогда прежде не был, но и правила игры задавал не он. В тот день и ночь он не был похож на себя прежнего. Ведь для него соблазнить девушку ли, женщину не представляло особой сложности. Стоило только захотеть и уже вечером она в его постели. А тут всё наоборот. Чувствовал себя ведомым некой невидимой рукой, а не ведущим, как прежде. Но ему это однозначно – нравилось!

И тут, тихо постучав в незапертую на ключ дверь, вошла её приёмная дочь… Он – обомлел. У него не было планов на сей счёт. Ведь и так более чем удовлетворён, случившимся. Чего уж более можно было желать или мечтать??? Но в ответ на её вопрос; – «Мне уйти?», он не смог ответить согласием.

Дочь: – «Можно, я просто полежу с тобой рядом, а потом уйду? Пожалуйста!»

Он согласился. Она скинула верхнюю одежду и оказалась в одних только белых трусиках без лифчика. Видно было в сумеречном свете, что груди только набирают свою силу, наливаются, как яблоки. Но уже вполне себе проявлены, и уместились бы в мужскую полусогнутую ладонь. Она забралась под одеяло. Прижавшись к щеке, пожелала спокойной ночи и повернулась спиной, свернувшись калачиком. Это было такое нежное, чувственное и беззащитное существо. Полное жизни и мечтающее о своём принце на белом коне. Жаждущее глотка свежего воздуха и кусочка счастья. Тогда ему было двадцать семь, а ей около семнадцати. Приёмной же матери, около тридцати пяти лет. Этот любовный треугольник замкнулся, в них троих. Они были разными гранями одного целого, пока ещё непонятного ими самими, но уже такого родного и тёплого чувства.

Они говорили с ней всю оставшуюся ночь напролёт, лёжа в тёплой постели. В какой-то момент, он обнял её, как «дочь», но тут же почувствовал непреодолимое желание внизу живота. Взяв за гуж, почувствовал, как там всё пылало жаром и огнём, пульсировало волнами, а тело стало извиваться. На этом он потерял