Пари на отличницу (СИ) - Гранд Алекса

– На приключения потянуло? – хохотнул Пашка, когда брюнетка удалилась на достаточное расстояние, чтобы не слышать разговора друзей.

На что Потапов уклончиво пожал плечами, сосредоточенно пожевав нижнюю губу и продолжая смотреть в спину балансировавшей с тяжелым подносом официантки. И если бы взгляд мог испепелять, то одежда Смирновой давно бы уже осыпалась прахом к ее аккуратным темно-синим замшевым балеткам с маленьким белым бантом на боку. Но Егор способностями огневого мага не обладал, поэтому мерно раскачивался на стуле, пытаясь понять, почему его так бесит откровенная неприязнь зазнавшейся отличницы. С явно непомерной для той, кто работает обслуживающим персоналом, гордыней.

Может, Потапов и хотел к ней придраться, но Вика не оставила ему ни малейшего шанса, будучи предельно вежливой и обходительной. К тому же, еда была действительно вкусной, а кофе – горячим и терпким, с красивой нежной пенкой в блестевшей чистотой кружке.

– Мне не нужны твои подачки, – спокойно произнесла девушка после того, как Егор расплатился банковской картой и полез за бирюзовой купюрой в бумажник. Как будто чувствовала, что ходит по тонкой грани, Смирнова резко развернулась и ретировалась, оставляя парня наедине с ожегшей внутренности досадой. Ну а не к месту болтливый Павел только подкинул дров в разгоравшийся костер, провоцируя заведенного друга.

– Теряешь сноровку, Потап, – и то ли слишком много ехидцы было в звонком заливистом голосе, то ли выходка чересчур задела уязвленное самолюбие, но Егор на одном дыхании выпалил.

– Забьемся? – Потапов и сам не понимал, что толкало его на опрометчивое пари, однако мозг отчаянно не успевал за развязавшимся языком: – Спорим, через два месяца Смирнова будет моей?

– Сопливые поцелуйчики не в счет, – оживился шатен, подавшись вперед в предвкушении чумового развлечения. – Постель.

– Постель, – с нажимом выдавил Егор, не умевший вовремя дать заднюю и отступить, о чем Веселовский, неоднократно подначивавший друга на всяческие споры и вызовы, был прекрасно осведомлен.

Блондин медленно расстегнул ремешок часов, колеблясь, и все-таки положил их на стол рядом с пузатой банкой для чаевых. Потирая переносицу и откидывая голову назад, улыбаясь шальной, полубезумной улыбкой и пугая замершего с чеком в руках Пашку.

– Один-ноль, Виктория, один-ноль, – пробормотал чуть слышно Потапов, ероша уложенные до состояния идеального беспорядка волосы и стискивая пальцами ворот рубашки. – Пока что, в твою пользу.

Глава 3

Вика

Можно жить без друзей, но нельзя без соседей.

 (с) Томас Фуллер.

Я сидела на старенькой поскрипывающей табуретке в темной кухоньке, помешивая остывающий какао и дожидаясь девчонок с гулянки. Знала, что поутру буду тереть будто засыпанные песком покрасневшие и припухшие от недосыпа глаза, но упрямо не ложилась в одиночестве – так уж у нас было заведено. Колючая Олька Никитина и добродушная Милка Курочкина не раз и не два куковали до рассвета, пока я не вернусь с поздней смены. Клевали носами, упражнялись в искусстве ведения морского боя, но упрямо несли караул.

В замочную скважину ключ, направляемый чьими-то непослушными пальцами, попал не сразу, заставив поморщиться от разрубившего тишину металлического лязга. Я поднялась и потопала к шкафчикам – доставать ингредиенты для столь любимого нами имбирного чая с мятой, лимоном и медом. Под который проходили задушевные разговоры, вываливались откровения и строились планы по захвату мира. Ну или по получению зачета у преподавателя повышенной вредности Аркадия Павловича, пытавшегося втемяшить в наши глупые головы основы предпринимательской деятельности. Хмурившегося и пыхтевшего, как паровоз, когда кто-то из несчастных студиозисов умудрялся захрапеть на последней паре, навевавшей сладкий, здоровый сон вкупе с монотонным голосом лектора.

– Вичка, встречай! – возвестила о своем прибытии невысокая полноватая брюнетка с круглым личиком, обрамленным мелкими вьющимися кудряшками, достававшими ей до плеч. И пока эта в меру упитанная, лучившаяся неистребляемым позитивом девушка сбрасывала черно-красные босоножки на огромной платформе, я пыталась сообразить, из какого павлина она выдернула потрепанное ярко-розовое перо и откуда в рок-баре взялась гавайская гирлянда из пестрых искусственных цветов.  

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Мила, – я протянула опасливо, подозревая неугомонную соседку в налете на магазин интересных вещей и необычных подарков, а, может, в чем-то еще более криминальном.

– Все нормально, честь однокурсников не пострадала, – отчиталась Ольга, коротко хохотнув и отбросив прилипшие к шее густые длинные волосы каштанового цвета с едва различимым рыжеватым отливом.

– Фух, – я выдохнула с облегчением под внимательным понимающим взглядом Оли. Судя по ее серьезному, задумчивому виду до сих пор не верившей, что нескольким симпатичным индивидам мужского пола удалось уйти с вечеринки безнаказанными.

– Да ну вас! – обиженно фыркнула наша пышечка, бочком протискиваясь в кухню и пытаясь пробраться к стратегически важному объекту – холодильнику, незамеченной.

– Мила! – мы крикнули с Никитиной отрепетированным и доведенным почти до идеального хором, вынудив проштрафившуюся девушку бухнуться в кресло без законной добычи.

– Что, Мила? – надулась, как мышь на крупу, вечно изнуряющая себя то кефирными, то апельсиновыми диетами Курочкина. Срывающаяся стабильно раз в месяц и заедающая расстройство по этому поводу тремя эклерами с заварным кремом. – Чая-то хоть нальете, изверги?

И чая налили, и лимончик нарезали, а вот пирожных не дали – не далее, как позавчера пообещав Милке рубить на корню любые поползновения ее фигуры урвать чего-нибудь сладенького.

– Ты такое шоу пропустила! – не умевшая молчать дольше тридцати секунд, Милена не выдержала и выпалила на одном дыхании: – Семенова напилась, залезла на барную стойку, обзывала Потапова козлом и бабником, обещала отомстить ему и той шлюхе, на которую он ее променял. Представляешь?

– А вроде бы элита. Коренные москвичи, славная история рода, – я зачерпнула ложкой прозрачного липового меда с янтарным оттенком, заливисто смеясь и вспоминая, как амбициозная Леночка кичилась подаренной на восемнадцатилетие квартирой на Покровке и обширными связями состоятельных родителей.

– Зря старалась, болезная, – пожала заостренными плечами с вязью татуировок на них Оля, разливая остатки ароматного напитка. – Потапов, кстати, так и не объявился.

Я наверняка знала, где мажор провел, по крайней мере, первую часть вечера, так что сочла за благо уткнуться носом в кружку. Притворившись, что внимательно изучаю ее содержимое на предмет возникновения в несчастной посудине новой цивилизации или в надежде на пробуждение у меня экстрасенсорных способностей от двоюродной прапрабабки (по крайней мере, прапрадедушка утверждал, что она та еще ведьма).

– В «Бункере» стриптиз не жалуют, – невозмутимо брякнула Милка, снова косясь в сторону вожделенного холодильника и плотоядно облизываясь. – Не удивлюсь, если Потапов с Веселовским нашли место, где есть раздетые девочки погорячее.

Вот такой подставы от Курочкиной я точно не ожидала. Так что от живенько нарисованной моим богатым и ни разу не скромным воображением картинки того, как наш персонал по очереди извивается вокруг воображаемого шеста в центре зала, чаем я все-таки подавилась. Закашлялась, глотая ртом воздух и натыкаясь на выразительные взгляды подруг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Вика, – ласково так позвала Оля, постукивая недлинными бежевыми ноготками по столу. И вроде бы столько доброты в ясных широко распахнутых глазах, а все равно чувствуешь себя маленьким беспомощным кроликом рядом с хитрым опасным удавом. –  А ты ничего нам рассказать не хочешь?

– Неа, это ты завтра выходная, а мне через четыре часа на пары, – я отрицательно помотала головой и поднялась, составив чашку с блюдцем в раковину и нагло ретировавшись в комнату, где жили мы с Милкой. Олька же на правах единственной, у кого была налажена личная жизнь, занимала спальню, чтобы в случае чего уединиться там с Игнатом. Шикарным мускулистым брюнетом под два метра ростом, обучавшимся на последнем курсе магистратуры и готовившимся занять непыльную должность в одном весьма интересном ведомстве.