Вторая книга - Адольф Гитлер

Таким образом, мудрое политическое руководство народа никогда не видит в войне цель жизни народной, а только средство сохранения этой жизни. Оно должно воспитывать человеческий материал в духе высочайшего мужества, но управлять им с высочайшей совестливостью. В случае необходимости, когда жизнь народная находится под угрозой, оно не должно уклоняться от смелости проливать кровь до предела, но оно должно всегда иметь в виду, что мир должен будет однажды снова заменить эту кровь. Войны, в которых боролись за цели, по своей природе не гарантирующие компенсации за кровь, которая была пролита, являются святотатством, совершенным против народного организма, грехом против народного будущего.

Вечные войны, однако, могут стать страшной опасностью среди народа, который обладает такими неравными элементами в расовом составе, что только часть из них можно рассматривать как государствообразующие, и, следовательно, особенно творческие в культурном плане. Европейская культура народов опирается на основы, которые созданы вливанием нордической крови в течение нескольких веков. После того как последние остатки этой нордической крови будут уничтожены, лицо европейской культуры будет изменено, ценность государств снизится, в полном соответствии с понизившейся ценностью народов.

Политика, которая по своей сути мирная, с другой стороны, будет в первую очередь делать возможным сохранение носителей лучшей крови, но в целом он будет учить народ слабости, которая однажды приведет к провалу после того, как основы существования такого народа окажутся под угрозой. Затем, вместо того чтобы бороться за хлеб насущный, нация скорее сократит этот хлеб и, что еще более вероятно, ограничит свою численность, либо путем мирной эмиграции, либо через ограничение рождаемости, чтобы таким образом избежать огромной нужды. Таким образом, принципиально мирная политика становится бедствием для народа. Что, с одной стороны, осуществляется путем перманентной войны, производится с другой стороны, путем эмиграции. Таким образом народ медленно лишается своей лучшей крови в сотнях тысяч индивидуальных жизненных катастроф. Печально знать, что вся наша национальная политическая мудрость, поскольку не видит никаких преимуществ в эмиграции, в крайнем случае выражает сожаление по поводу уменьшения численности своего собственного народа, или в лучшем случае говорит о культурных удобрениях, которые тем самым становятся добычей других государств. То, что не понимается - самое худшее. Поскольку эмиграция идет независимо от территории или возрастных категорий, а по-прежнему остается игрой судьбы, она всегда забирает от народа самых смелых и храбрых людей, самых решительных и самых подготовленных к сопротивлению. Крестьянский парень, который эмигрировал в Америку 150 лет назад, был таким же самым решительным и самым авантюрным человеком в своей деревне, как рабочий, который сегодня уезжает в Аргентину. Трус и слабак предпочел бы умереть дома, чем набраться храбрости зарабатывать себе на хлеб в неизвестной, чужой стране. Независимо от того, нужда это, страдания, политическое давление или религиозное принуждение человека, он всегда будет здоровым и наиболее способным к сопротивлению, и будет способен оказать наибольшее сопротивление. Слабый всегда будет порабощен первым. Его сохранение, как правило, так же мало выгодно для победителя, как и его пребывание дома для родины. Не редко, следовательно, закон действия передается с родины в колонии, потому что там концентрация высших человеческих ценностей произошла совершенно естественным образом. Тем не менее, позитив для новой страны, таким образом, потеря для родины. Как только народ один раз теряет свои лучшие, сильнейшие и наиболее естественные силы в результате эмиграции в течение веков, он вряд ли будет в состоянии еще раз собрать в себе силы, чтобы выработать необходимое сопротивление судьбе в критические времена. Он скорее установит ограничение рождаемости. Но и здесь число потерь не является решающим, но страшный факт, что благодаря ограничению рождаемости, высокие потенциальные ценности народа уничтожены в самом начале. Ибо величие и будущее народа определяется по сумме его способностей к высоким достижениям во всех областях. Но есть личные ценности, которые не всегда связаны с первородством. Если бы нам пришлось вычеркнуть из нашей немецкой культурной жизни, из нашей науки, действительно из всего нашего существования как таковое все, что было создано людьми, которые не были перворожденными, то Германия была бы едва балканским государством. Немецкий народ больше не имел бы каких-либо оснований оцениваться в качестве культурного народа. Кроме того, необходимо учитывать, что даже в случае тех людей, которые, как перворожденные, тем не менее совершили великие вещи для своего народа, должно быть сначала рассмотрено, не был ли один из их предков не перворожденным. Ибо когда во всей веренице его предков цепь первородства оборвется хотя бы только один раз, то он также принадлежит к числу тех, кого не существовало бы, если бы наши предки всегда уделяли должное этому принципу. [4] В жизни народов, однако, нет пороков прошлого, которые не были бы справедливы в настоящее время.

Принципиально миролюбивая политика, с последующим истеканием кровью народного организма в результате эмиграции и ограничения рождаемости, тем более катастрофическая, чем более речь идет о народе, который состоит из расово неравных элементов. Ибо в этом случае также лучшие расовые элементы в первую очередь отбираются у народа через эмиграцию, тогда как через ограничение рождаемости у себя на родине будут охвачены также те, кто в результате своей расовой ценности заработали себе более высокий уровень жизни. Постепенно их пополнение будет производиться из обескровленных малоценных широких масс, и, наконец, спустя века, приведет к снижению всей ценности народа вообще. Такой народ давно уже прекратит обладать реальной жизненной силой.

Таким образом, политика, которая по сути своей мирная, будет точно такой же вредной и разрушительной по своим последствиям, как и политика, которая признает войны в качестве своего единственного оружия.

Политика должна бороться за жизнь народа, и ради этой жизни, кроме того, она всегда должна выбирать оружие для борьбы так, чтобы служить жизни в самом высоком смысле этого слова. С одной стороны, не делать политику для того, чтобы умирать, а с другой – иногда призывать людей умереть, чтобы народ мог жить. Цель состоит в сохранении жизни, а не в героической смерти, или трусливой отставке.

3. Борьба, а не экономика гарантирует жизнь

Идеальная ценность как источник сил для борьбы народа. Необходимость удовлетворения потребности в пище в своей стране. Нет компенсации за счет увеличения производства. Расширение жизненного пространства Германии как причина и обоснование войны. Ограничение населения - не выход. Опасности контроля над рождаемостью. Решения без жизненной перспективы: внутренняя колонизация путем разделения больших поместий и увеличение экспорта товаров для покрытия импорта продуктов питания - возможность, которая из-за медленной индустриализации мира придет в упадок. Войны с оружием неизбежны даже в случае такого решения в долгосрочной перспективе. Слабость экономики государства в такой борьбе. Подготовка к неизбежной войне как задача внутренней политики.

Борьба Народа за существование, в первую очередь определяется следующим фактом:

Независимо от того, насколько высоко культурное значение Народа, борьба за кусок хлеба стоит в авангарде всех жизненно важных потребностей. Надо отметить, что блестящие лидеры могут поставить великие цели в глазах народных, так что можно еще больше отвлечься от материальных вещей для того, чтобы служить высоким духовным идеалам. В общем, простой материальный интерес будет расти прямо пропорционально тому, как идеалистические духовные перспективы окажутся в процессе исчезновения. Чем примитивнее духовная жизнь человека, тем более подобным животному он становится, пока, наконец, он не начнет рассматривать прием пищи, как первую и единственную цель жизни. Поэтому Народ может вполне выдержать определенные ограничения материальных целей, если он получает компенсацию в виде активных идеалов. Но если эти идеалы не приводят к гибели Народа, они не должны существовать в одностороннем порядке на счет материального пропитания, так чтобы не казалось, что здоровье нации угрожаемо ими. Для голодающего Народа грядет либо крах в результате его физического недоедания, либо сила приведет к изменению его положения. Рано или поздно, однако, физический распад приносит духовное крушение следом за собой. Тогда все идеалы приходят к концу. Таким образом идеалы хороши и здоровы, пока они служат укреплению внутренних и общих сил Народа, так что в конце концов они могут вновь быть полезны при ведении борьбы за существование. Идеалы, которые не служат этой цели являются злом, хотя они могут быть в тысячу раз более красивыми, потому что они удаляют Народ все больше и больше от реальности жизни.