Пикник и прочие безобразия - Джеральд Даррелл

— Как вы думаете, этого будет достаточно? — озабоченно справилась мама.

— Я думал, мы просто поедем на несколько часов в Лэлворт, — заметил Лесли. — Мне как-то не приходило в голову, что мы эмигрируем.

— Мама, зачем нам столько! — воскликнула Марго. — Мы не можем все это съесть!

— Ерунда! Вспомните — на Корфу я припасала вдвое больше еды, — возразила мама.

— Но на Корфу нас собиралось от двенадцати до четырнадцати человек, — напомнил Лесли. — Теперь же будет всего шестеро.

— Красному Кресту этого хватило бы, чтобы два года кормить голодающих где-нибудь за морями, — сказал Джек.

— Ничего подобного, — оборонялась мама. — Вы же знаете, как Ларри любит поесть, и ведь мы остановимся в приморье, а от морского воздуха всегда разыгрывается аппетит.

— Ладно, будем надеяться, что все эти припасы поместятся в багажном отделении «Эсмеральды», — заключил Джек.

На другой день мама решительно настояла на том, чтобы все как следует принарядились для встречи Ларри на вокзале. Продолжительные старания Марго подобрать нужный оттенок губной помады опрокинули мамин план — только мы приготовились занять места в «роллсе», как перед домом остановилось такси, в котором восседал Ларри, прибывший в Борнмут раньше намеченного. Опустив стекло, он уставился на нас.

— Ларри, дорогой! — воскликнула мама. — Какой приятный сюрприз!

В ответ из уст Ларри прозвучали первые за десять лет слова, обращенные к родичам.

— Как у вас тут с простудой? — сердито осведомился он скрипучим голосом. — Если кто-нибудь болен, я поеду в гостиницу.

— Простуда? — отозвалась мама. — Никто не болен, а что?

— Все обитатели этого забытого Богом острова поголовно заражены этой дрянью, — сообщил Ларри, выходя из такси. — Я провел неделю в Лондоне, спасаясь бегством от прицельного огня микробов. Люди чихали и шмыгали носом, точно стая простуженных бульдогов. А что творилось в поезде — пассажиры кашляли, отхаркивались и плевались, не вагон, а какой-то чертов странствующий туберкулезный санаторий. Я всю дорогу отсиживался в туалете, зажав нос и брызгая аэрозолем через замочную скважину. Ума не приложу, как только вы можете жить на этом чумном острове. Клянусь, в Лондоне такая эпидемия гриппа — хуже Великой чумы 1665 года.

Рассчитавшись с водителем, он взял чемодан и первым вошел в дом.

На нем был весьма неприглядный костюм из шерстяной ткани отвратительного зеленого цвета с красноватой клеткой, на голове — грубошерстная охотничья шляпа. Этакий маленький тучный Шерлок Холмс.

— Слава Богу, у нас все здоровы, — сказала мама, следуя за Ларри. — Тут такая чудесная погода. Будешь пить чай, дорогой?

— Я предпочел бы добрый стаканчик виски с содовой, — отозвался он, извлекая из широкого кармана пальто наполовину опустошенную бутылку. — Лучшее средство от гриппа.

— Но ведь ты говорил, что у тебя нет гриппа, — заметила мама.

— Совершенно верно, — ответил Ларри, наливая себе стаканчик. — Это на всякий случай. Так сказать, профилактическое средство.

Он явно занимался профилактикой по дороге в Борнмут и с каждым часом заметно веселел, так что мама в конце концов отважилась завести речь о пикнике.

— Понимаешь, — начала она, — служба погоды последовательно предсказывает небывало жаркую погоду, вот мы и подумали завтра отправиться на «роллсе» на пикник.

— Тебе не кажется, что это не совсем красиво — бросать меня и уезжать куда-то после десяти лет разлуки? — спросил Ларри.

— Что за глупости, дорогой, — ответила мама, — ты поедешь вместе с нами.

— Пикник в Англии? Ни за что на свете, — судорожно выдохнул Ларри. — Только без меня. Помню пикники моей юности. Приправа из песка и муравьев в еде, попытки разжечь костер из мокрых веток, вой бури, легкий снегопад в ту самую минуту, когда ты принимаешься за первый бутерброд с огурцами…

— Ничего подобного, дорогой. Служба погоды предсказывает затяжной период высокого давления, — сказала мама. — Обещает завтра жаркую погоду.

— Возможно, у них там в Лондоне и впрямь жарко, но ты уверена, что у нас тут будет такая же погода? — спросил Ларри.

— Уверена, — энергично заявила мама.

— Ладно, я подумаю, — пообещал Ларри, отправляясь спать и беря с собой остатки виски, чтобы было чем ночью отбиваться от микробов.

Утро выдалось ясное и безветренное, солнце уже в семь часов заметно пригревало. Все сулило успех нашему предприятию. Заботясь о том, чтобы у Ларри было хорошее настроение, мама подала ему завтрак в постель. Даже Марго в интересах мира и покоя избавила нас от обычных пыток, когда она по полчаса пела в ванной последние хиты, не зная толком ни слов, ни музыки.

В десять часов все припасы были погружены, и мы приготовились выезжать. Джек еще раз проверил мотор, внося какие-то мелкие, но важные коррективы, мама в последний раз пересчитала свертки с едой, Марго трижды возвращалась в дом за какими-то забытыми предметами. Наконец все мы были готовы и собрались на дорожке в саду.

— Вам не кажется, что по случаю такой хорошей погоды стоит убрать парусиновую крышу? — предложил Джек.

— Конечно, конечно, дорогой, — отозвалась мама. — Грех не воспользоваться такой прекрасной погодой.

Лесли и Джек совместными усилиями убрали крышу, все заняли свои места, и вот уже мы катим под звуки птичьего щебетания по зеленой, цветущей английской сельской местности. Каждая роща на волнистых Парбекских холмах выделялась четким рельефом на фоне голубого неба, где в высоте застыли неподвижно призрачные нити облаков. Воздух был напоен благоуханием, солнышко приятно грело, и наш автомобиль, жужжа, будто сонный шмель, плавно скользил среди ветвей живой изгороди, переваливал через зеленые холмы, коршуном нырял в долинки с кучками крытых соломой домов, которые явно нуждались в стрижке.

— Да-а, — задумчиво произнес Ларри. — Я совсем забыл, насколько английский ландшафт местами напоминает кукольные селения викторианской эпохи.

— Правда, красиво, дорогой? — сказала мама. — Я знала, что тебе понравится.

Только мы промчались через деревушку с белеными домами, чьи соломенные крыши напоминали огромные вздыбленные корочки пирога, как сидящий за баранкой Джек вдруг весь подобрался.

— Вот! — внезапно выпалил он. — Слышали! Легкий металлический стук, потом скрежет.

Мы притихли.

— Мне казалось, — обратился Ларри к маме, — в нашей семье и без того довольно душевных расстройств, зачем было еще добавлять помешательства, сочетаясь священными узами брака.

— Вот опять! Скрежет! Скрежет! Неужели вы не слышите? — вскричал Джек с фанатическим блеском в глазах.