Запрещенная фантастика—2. Социальная фантастика - Андрей Мансуров

– Хм-м… Ну, с этим тогда понятно. Пусть подают на меня в суд (Ха-ха!).

Олег не сомневался, что разозлённый заказчик так и сделал бы, если б имел неопровержимые доказательства: аудиозапись их разговора, или письменные документы, но…

Вот именно: пусть чёртовы глушилки в его кабинете и жутко вредны для здоровья со своим чёртовым интерференционно-нейтрализующим излучением, но он предпочитал включать их всегда – и на время приватно-доверительных разговоров с клиентами, и на время рабочих совещаний. Спасает. От возможной отсидки. И происков промшпионажа со стороны конкурентов… Поэтому он смело продолжил:

– И напомните им заодно, что в договоре, который мы подписали, чётко обозначено: за выбор и маскировку места размещения устройства отвечает Заказчик! Так что нечего валить на меня ответственность за то, что не потрудились как следует зацементировать. Небось, и в пакеты не затолкали?

– Нет, в пакеты затолкали. Даже, как вы порекомендовали, всыпали туда пачку кофе. Хорошего. В зёрнах. Однако, мне думается, ищейки как раз теперь и ищут именно кофе – поскольку все хорошо знают про его свойства. Перебивать даже запах наркоты.

– Чёрт возьми… Ладно, будем считать, что насчёт кофе – и правда, наша недоработка. Придётся изъять этот подпункт из методички. Василий Павлович, позаботьтесь.

Пятидесятилетний мужчина в строгом консервативном костюме неторопливо кивнул. А хороший у них эксперт по юридическому праву: даром, что состоит на работе ещё в трёх фирмах, и консультирует пять банков. Может, именно благодаря его опыту и грамотным рекомендациям – что давать в договоре, а что – в методическом руководстве по эксплуатации устройства, их фирма ещё и существует. А не обанкротилась из-за проигранных судебных дел…

– Борис Анисимович. Что там у нас ещё?

– Ещё претензии по программному обеспечению. От Ивановского филиала завода мебели «Экея». Пишут, что их бухгалтерия опять не может рассчитать вторую зарплату.

– Ах вот как… – он побарабанил пальцами по столешнице, – ладно. Ивановцы платят исправно. С другой стороны, компетентность их бухгалтеров – дело их руководства.

– Разумеется, Олег Анатольевич. Однако они просят…

– Да, я знаю, чего они просят. Небось, опять Сергея Дмитриевича хотят?

– Да, Олег Анатольевич.

– Ладно, не возражаю. Пусть едет. Уж больно он, похоже, благоприятное впечатление произвёл на Главбуха. Вернее – главбухшу… Пусть Тамара оформит ему командировочные. И если он снова двинет на своей «Киа», пусть выпишет ему на бензин. Всё?

– Да, Олег Анатольевич. На сегодня всё.

– Отлично. Благодарю. Все свободны. – он встал, и вежливо стоял, пока за последним из начальников подразделений не закрылась дверь кабинета.

После чего снова сел и выключил глушилки кнопочкой под столом. Достал платок. Протёр лицо и шею. Чёртова фирма «Каста Дива» в третий раз за этот месяц заставила его попотеть. Хотя производство и поставка таких устройств, как их сэйвер и являлась законной, и Государство даже не требовало оснащать его встроенным маячком для гарантированного определения местоположения, Олег-то отлично понимал: Государство не обманешь. Потому что оно дерёт налоги и с их завода, и налоги и штрафы – с тех придурков, кого поймали-таки на двойной бухгалтерии…

А как в теперешних условиях выжить без неё – двойной-то?!

Если платить местным, с пропиской, столько, сколько положено по закону об поддержке «отечественного» пролетариата, ни одна фирма дольше года не продержится. А если нанимать гастробайтеров, и платить столько, сколько оговорено в законе о взаиморасчётах с «гражданами других стран», только-только концы сведёшь.

Вот и получается: все, или почти все частные предприятия Москвы и области используют дешёвый труд наёмных рабочих из бывших союзных республик. Платя им сущие гроши, которые те чуть ли не со слезами благодарности готовы получать (у них дома и этого нет!!!). И вести двойную бухгалтерию: словно те получают так, как требует Закон.

Олег откинулся на спинку, и сцепил руки за шеей. Чёртова «Каста Дива» не шла из головы.

Ну не идиот ли их Босс?! Русским языком ему объяснили: собаки сейчас – сверхчувствительны! Благодаря всё тому же Консуму! Уж увеличить у штата служебных собак количество обонятельных рецепторов, которых и так вдесятеро больше, чем у самого чувствительного эксперта по запахам, судебная медицина не забыла! Так что – бетонировать надо было, а не известью, а затем дохленьким низкосортным цементом замазывать!

Небось, для этой работёнки нанял всё тех же гастробайтеров, и за процессом не проследил! Вот те и сделали абы как – только чтоб хапнуть деньги и слинять на следующую работу! Рынок неквалифицированного труда в Столице – на несколько сот тысяч вакансий!

Только вот не рвутся на эти «дешёвенькие» вакансии местные-то. Москвичи. Считающие ниже своего достоинства работать на месте, дающем меньше трёх тысяч в месяц.

Ладно, такие случаи в его практике тоже встречались: не смертельно. Директора «Касты» посадят, конечно. Вместе с кассиром и главбухом. Устройство придётся на суде опознать, как «продукцию, выпущенную его заводом».

И как всегда придётся заряжать, что он совершенно не в курсе, для каких целей использовался сэйвер за заводским номером… – он искоса бросил взгляд на докладную на столе, – двенадцать тысяч восемьсот тринадцать. «Что вы говорите?! Двойная бухгалтерия?! Не может быть! Наш завод производит только устройства внешней памяти для расширения производственных возможностей стационарных компьютеров – так и написано у них в Сертификате. А уж какие-такие функции потом предусматривает клиент для приобретённой продукции – его личное дело. И завода „Сэйверы Мошкова“ не касается»!..

Олег, прищурившись, покосился в сторону седовласого и жутко серьёзно глядящего с портрета на стене мужчины. Вот уж спасибо вам, Семён Абрамович! Особенно за то, что срок действия частного Патента продлили на пятьдесят лет. Ещё, стало быть, лет двадцать пять о хлебушке насущном беспокоиться не надо. Потому что устройства для мгновенного перекачивания памяти из главбуховского компа в запасной, находящийся вне территории ОАО, или частной Фирмы – бухгалтерии этого самого ОАО, или Фирмы, да даже – и Госпредприятий, нужны будут всегда. Так же как и стиратели, за доли секунды удаляющие после этого всю инфу с основных носителей улик в бухгалтерии: компа расчетчицы, кассира и, ес-сно, того самого главбуха…

Потому что всегда, даже когда самый расторопный ОМОН врывается в офис, есть возможность ткнуть пальцем в неприметную кнопочку под столом… И обезопасить себя от отсидки, сохранив в то же время, сведения о Деньгах!

Во внутреннюю дверь осторожно постучали.

– Да, Марья Михайловна, прошу вас.

– Добрый день ещё раз, Олег Анатольевич.

– Добрый день. Что там у нас намечено на… – он кинул взгляд на стоящие в углу, и грозящие проломить своей монументальной консервативностью пол (положение обязывает!) напольные часы «Мозеръ», производства фирмы, уже сто двадцать лет как благополучно почившей в бозе, всё из-за того же семнадцатого года, – четырнадцать тридцать?

– На четырнадцать тридцать у вас, Олег Анатольевич, кастинг. На должность новой секретарши-референта. – Олег знал, конечно, что пятидесятилетняя женщина не одобряет его… Хм-м… Специфических требований к кандидаткам, меняющимся чуть ли не каждые два-три месяца, но внешне та никак этого не проявляла. А если б и проявляла – Олег бы не возражал. За эти двенадцать лет, пока он из мальчика на побегушках и инженера в разъездах превратился в Генерального директора, более незаменимого специалиста, чем серьёзная и всегда подтянутая сухопарая женщина, не знал.

И настоящая секретарь-референт – именно она. Поэтому так и прикалывает: «секретарша-референт». Да, ему нужна именно – секретарша. То есть – особа ярко выраженного женского пола. И не столько для работы, сколько…

Для снятия стресса от этой самой работы.

– Наши требования… Вы объяснили?

– Да, Олег Анатольевич.

– И…. Сколько кандидаток ушло?

– Три, Олег Анатольевич.

– Чёрт, – он снова побарабанил подушечками пальцев по полированной столешнице из настоящего дуба, – Включите мне изображение. Из обеих углов.

– Уже сделано, Олег Анатольевич. Просто выдвиньте монитор.

На мониторах, возникших над поверхностью стола, появилась приёмная с двух точек. Девять женщин. Напряжённо хмурящихся, и прикрыто (а иногда – и не прикрыто) злобно поглядывающих друг на друга. Всё верно: конкурентки!

А вон та, в углу, пожалуй… Ничего.

– Мария Михайловна. Начнём, пожалуй вон с той. А если что – то продолжит пусть вот эта. – он не стеснялся тыкнуть пальцем прямо в проекционный экран дисплея, – И, пожалуй, вот эта. Вам ясно?