Пиррова победа - Андрей Константинов

– Ну и что? Зато знаешь какие красивые попадаются!.. Ой, ма! Мы тебе такое из Пекина привезли! Такое!

– Какое?

– Сюрприз! Вот домой приедем – сама всё увидишь! Просто оно сейчас в чемодане. Потерпишь?

– Потерплю, – улыбнулась Ольга. – В общем, я так понимаю, удачно съездили? Понравилось?

– Просто зашибись! – с жаром ответил Володя. – Честно говоря, сам не ожидал, что всё будет настолько интересно и здорово. Даже не знаю, кому в этом заповеднике понравилось больше – Денису или мне.

– Повезло.

– Ничего. В следующий раз мы обязательно возьмем тебя с собой, – авторитетно успокоил сын.

– А что, планируется еще и следующий раз?

– Конечно, – подтвердил де-юре супруг. – В этот раз мы туда ездили как неопытные путешественники. А теперь планируем как…

– Опытные? – докончила за него Ольга.

– М-да, у дураков мысли сходятся… Ты чего улыбаешься?

– Да так. Вспомнила любимую присказку своей бабушки.

– А что за присказка?

– «Поглядел дурак на дурака, да и плюнул: эка-де невидаль…»

– Смешно.

– Ма, а мы на чем поедем?

– На «маршрутке», наверное.

– Никаких «маршруток»! – решительно заявил Володя. – У меня здесь машина на стоянке. Если, конечно, за эти две недели не сперли. Денис, а ну давай наперегонки до стояночки: кто быстрее?

– Я-а-а-а! – радостно завопил сын и бросился к стеклянным дверям. Вслед за ним, дребезжа чемоданом-не-самоходом, затрусил отец.

Ольга, чуть отстав, двинулась следом. С легкой завистью наблюдая сколь гармонично и трогательно смотрится эта парочка – отец и сын…

Этим вечером в кабинете полковника Жмыха проходило рабочее совещание в формате G3 – начальник «гоблинов» плюс два его зама. На повестку дня были вынесены всего два вопроса: «Текущее рабочее» и «Разное». Попытку Андрея дополнительно включить в повестку тему, связанную с убийством Ивана Демидовича, Жмых решительно пресек: по всем формальным признакам эта головная боль проходила не по ведомству «гоблинов». Дескать, оно, конечно, жаль человека, но мы-то здесь при чем?

– …Всё, Андрей, хорош! У нас и без этого бомжа проблем выше крыши.

– Но, Пал Андреич!..

– Я с десятого класса Пал Андреич. Всё! Хорош, я сказал! И не вздумайте в очередной раз организовывать альтернативное расследование! А то знаю я вас, ретивых. Вы бы эту ретивость свою лучше бы по месту службы проявляли… Короче, если узнаю про что-то подобное, самолично разжалую в рядовые и – за амбар, босиком по росе.

– А можно сначала за амбар, а уже потом в рядовые? – буркнул Мешок.

– Нельзя! Строго в такой последовательности! И хватит уже об этом. Доложи-ка мне лучше по текучке. Сколько сейчас в работе «пассивных» клиентов?

– Пассивных двадцать четыре.

– Это вместе со старухой?

– Вы за свидетельницу Демичеву?

– За нее, – подтвердил Жмых. – У меня вчера был разговор в прокуратуре… В общем, охрану старухи можно сворачивать. Оформляйте документы на прекращение.

– Не понял? – обалдело уставился на шефа Мешок. – Там ведь еще приговора не было?

– Зато имеется установка, что обвиняемый азербайджанец отделается условным. Таким образом, претензии его земляков к Демичевой как к ключевому свидетелю обвинения предсказуемо должны сняться. Вернее, пусть Ильдар на всякий случай смотается на рынок и проведет со своими земляками последнюю профилактическую беседу. И на этом всё – дело в архив.

– А как же контроль МВД? Там ведь потерпевший – племянник депутата? – никак не мог догнать тему Андрей.

– Это какого? Свистунова, что ли? – вклинился в их диалог Олег Семенович.

– Его самого.

– А! Ну, тогда всё понятно.

– А вот мне непонятно, – рассердился Андрей. – Просветили бы серого, господа хорошие, что ли?

– Поясняю специально для неврубных: неделю назад господин Свистунов, будучи членом понятно какой партии (ибо партия у нас одна!), позволил себе ряд неосторожных высказываний. Идущих вразрез с генеральной линией. В связи с этим дело о драке, в которой пострадал его племянник, автоматически перестало быть «политическим», – доходчиво разъяснил Жмых.

– Твою дивизию! Мы, как придурки, носились с этой Демичевой больше двух месяцев. В том числе вытягивали ее из лап охреневших «черных маклеров», срубая палки для всё той же прокуратуры. А теперь оказывается…

– Во-во, ключевое слово «как придурки». Запомни, Андрей, легкая придурковатость делает нас почти неуязвимыми! Ладно, поехали дальше. Что по «активным»?

В ответ Мешечко возмущенно фыркнул:

– Активный клиент на данный момент только один. Но эта птица Говорун стоит целого зоопарка.

– Это ты про?..

– Да, я имею в виду наказание Господне. В лице якобы раскаявшегося рейдера, господина Гурцелая.

– …Знаю-знаю, мать писала! – перебил Андрея Жмых. – Мне из наших только ленивый еще не плакался. Что, с гонором бандюган?

– Тут не гонор – тут самомнение! Моя б воля, я бы этого возомнившего, с понтами его непомерными, сдал с чистой душой паханам на правиловку.

Кульчицкий посмотрел на Мешка с легким оттенком снисходительности:

– Андрей, по-моему, в тебе говорит банальная зависть. Зиждущаяся на классовой неполноценности. Что ж, если мы как тараканы запечные живем, так и другие должны страдать?

– А по-твоему, нет?!! – с полоборота завелся Мешечко. – Они наколбасили лет по десять на душу и раз шестой, так, для справки, а страдать должны мы?!.. Ты слышишь, что метешь-то?!

– Ша, брек! Дебаты разводить не будем! – вмешался Жмых, гася страсти. – С гонором он там или всего лишь с гонореей – нас это не касается. Наше дело обеспечить безопасность господина Гурцелая. А оценкой его моральных качеств пусть занимаются другие… Поехали дальше. Что у вас, Олег Семенович?

– Из управления кадров пришла депеша: срочно провести с личным составом занятие на тему суицидов.

– Чего-чего? Каких еще суицидов?

– Минуточку, – Олег Семенович с важным видом раскрыл свой рабочий блокнот и поискал нужную страницу. – Если дословно: «О профилактике чрезвычайных происшествий с личным составом». Говоря коротко: изучение личного состава на предмет признаков острых кризисных состояний и признаков высокой вероятности реализации попытки самоубийства.

– Что за бред! Какие тут могут быть признаки?

– О, их довольно много. Сейчас, у меня тут всё законспектировано… Например, «продолжительная конфликтность и раздражительность, склонность к быстрой перемене настроения»; «утрата самоконтроля, проявление эстетских реакций и панических действий…»

– Каких-каких реакций? – уточнил Мешок.

– Эстетских. Далее: «длительное подавленное состояние, сопровождающееся эмоциональными всплесками (например, жалобы на недостаток сна или повышенная сонливость)…»

– Всё, тады, похоже, мне кердык! Пора покупать веревку и мыло.

– В каком смысле?

– Лично у меня все признаки – налицо.

– Ты напрасно иронизируешь, Андрей, – обиделся Кульчицкий. – На самом деле, проблема очень серьезная.

– Так я ж про то и толкую. Кто, говоришь, тебе эту темку подкинул?

– Управление кадров.

– М-да, скажи мне, кто ты, и я тебе скажу, кто ты… Между прочим, товарищ заместитель по работе с личным составом, а вы в курсе, что завтра у одного из ваших подчиненных день рождения?

– Это у кого?

– Вот о чем в первую очередь должен заботиться руководитель! – картинно вздохнул Мешок. – Заботиться, дабы не утратить самоконтроля.

– У Гришки, что ли? – напряг память Жмых.

– Точно так.

– И по сколько скидываемся?

– Как обычно.

Павел Андреевич достал бумажник, отсчитал пять сотенных купюр и переадресовал их Мешку.

– И все-таки: что по поводу суицидов? – напомнил Олег Семенович.

– Не ссы, Олег. Будут тебе суициды, – дружески хлопнул его по плечу Мешечко. – Я уже физически ощущаю, как во мне начинают просыпаться эстетские реакции. А пока – бабки гони, да?..

Санкт-Петербург,

27 августа 2009 года,

четверг, 07:54 мск

В строгом соответствии с десятилетиями не менявшимся расписанием со стороны столицы к перрону Московского вокзала мягко накатывала «Красная стрела». Навстречу ей, распугивая обалдевших встречающих и носильщиков, в нарушение всех «правил вокзального поведения», на перрон взобрался черный «Мерседес» с синим проблесковым маячком на загривке и остановился напротив второго вагона. Из «мерса», аккуратно поддерживая внушительных размеров брюшки, вылезли два небравых, но бровастых милицейских полковника и застыли в почтительном ожидании.

Ждать пришлось недолго. Вслед за проводницей на твердую питерскую землю вступил сухопарый седовласый товарищ в форме генерал-майора в сопровождении очаровательной капитанши. Ни в звании, ни формами своими не уступавшей самой Оксане Федоровой. (Здесь тайным эротоманом предлагается сглотнуть слюну.)