Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги (ЛП) - Балуза-Лубе Кристель

Глава 1.

В тени Филиппа IV

1289–1314 гг.

Хроники сходятся в том, что день рождение Людовика, первого ребенка, родившегося в браке Филиппа IV и Жанны Наваррской, приходится на 8 октября 1289 года[28]. Однако в текстах ничего не говорится о появлении на свет двух его младших братьев, которые тогда, похоже, не имели такого большого значения, как он. Что касается Филиппа V, то, опираясь на год его женитьбы, мы можем сделать некоторые выводы, и зная, что принцы крови обычно женились, как только достигали канонического возраста, определенного церковью, а именно 14 лет для мальчиков, мы можем обоснованно предположить, что Филипп, женившийся в 1307 году, родился, видимо, в 1293 году. Что касается Карла, чья свадьба была отпразднована в 1308 году, то 1294 год, как год его рождения, подтверждается документами судебного процесса, который он инициировал в 1322 году, чтобы расторгнуть свой первый брак[29], таким образом он должен был родиться 18 июня 1294 года[30].

Наречение принцев именами, традиционными для династии Капетингов, помогло вписать трех мальчиков в династическую преемственность и подчеркнуть их роль в продолжении рода. Это был также вопрос идеологического выбора: так, вопреки обычаю, который требовал, чтобы его назвали в честь его деда по отцовской линии (Филиппа III), Людовик был наречен в честь своего прадеда Людовика IX, память о котором была еще очень свежа во дворце и королевстве. Имя Филипп впоследствии было дано второму сыну, а младший, Карл, был назван в честь своего дяди и крестного отца и в память о династии Каролингов[31].

Чтобы узнать будущее своих детей, Филипп и Жанна заказали их гороскопы. Начиная с XII века, астрология распространилась в Западной Европе благодаря переводу с арабского научных трактатов и в связи с развитием астрономии. В то время среди семей монархов была широко распространена практика составления гороскопа новорожденного ребенка на основе изучения расположения планет Солнечной системы в момент его рождения. Гороскоп Людовика — единственный сохранившийся на сегодняшний день[32], но он ссылается на гороскопы его родителей, которые, несомненно, обращались к астрологам при рождении каждого из своих детей. Этот документ, составленный в близком окружении короля и хранившийся в тайне, несомненно, имел большое политическое значение. Было принято считать, что соединение Сатурна и Юпитера — как это было, например, в 1285 и 1325 годах — предвещает политические или религиозные перемены. Поэтому гороскопы были инструментами прогнозирования и, несомненно, влияли на королей в некоторых их решениях[33].

В конце XIII века будущее казалось безоблачным для трех принцев, которые родились в то время, когда монархия Капетингов находилась  в руках "железного короля" и была как никогда могущественной. Поклонник своего деда Людовика IX, чьим преемником он хотел стать, Филипп IV был авторитарным и очень набожным королем, чье правление ознаменовало укрепление вертикали королевской власти. Именно в тени этого отца, о холодности которого ходили легенды[34] и росли три принца.

Взросление при французском дворе

Рождение и крещение

Рождение наследника престола было важным моментом для монархии, возможностью вместе порадоваться этому событию и пообщаться со всеми подданными. Объявленное другим государям, баронам и городам королевства, оно сопровождалось крещением, которое служило публичным представлением новорожденного. В то время, когда младенческая смертность все еще была очень высокой — примерно три из десяти детей умирали в возрасте до одного года[35], — необходимо было обеспечить ребенку возможность попасть в Рай в случае преждевременной смерти. Этот религиозный ритуал очищения и отпущения грехов, знаменующий вступление младенца в сообщество верующих, был также событием, позволявшим монархии продемонстрировать и подчеркнуть свой престиж[36]. Однако в хрониках об этом ничего не говорится, и если мы можем лишь догадываться, какими были крещения трех братьев, то только благодаря документам судебного процесса об аннулировании брака Карла и Бланки Бургундской[37].

Эта процедура, начатая при обстоятельствах, к которым мы вернемся позже, имела целью доказать, что мать Бланки, Маго (Матильда), графиня Артуа, была крестной матерью младшего сына короля Карла. И если это так, то духовные отношения между графиней и ее зятем должны были оправдать расторжение брака. В ходе расследования были заслушаны многочисленные свидетели, присутствовавшие при крещения принца, и их показания дают нам представление о ходе этой праздничной церемонии[38].

Жанна Наваррская родила третьего сына находясь в городе Крей. Это было важное событие, особенно для крестных родителей, которые были назначены задолго до родов. Своим выбором король оказал честь некоторым из своих родственников, которые стали духовными родителями ребенка[39], и таким образом укрепил связи с важными семьями королевства. С XIII века у девочки теоретически был один крестный отец и две крестные матери, у мальчика — два крестных отца и одна крестная мать, но количество крестных отцов и крестных матерей увеличивалось на протяжении всего Средневековья. Это, по-видимому, относится и к Карлу, поскольку источники упоминают по имени Карла де Валуа, брата Филиппа IV, Гоше де Шатийона, коннетабля Франции, и Маго, графиню Артуа, предполагая, что они были лишь самыми важными среди нескольких других крестных родителей[40]. Участие графини играло важную роль, так как королева Жанна оставалась прикованной к постели оправляясь после родов и не присутствовала при крещении сына. Сам же отец частенько отсутствовал и мы не знаем наверняка, принимал ли Филипп Красивый участие в таинстве крещения, поскольку несколько свидетелей, заслушанных во время расследования 1322 года, утверждали, что король покинул Крей сразу после родов королевы, чтобы отправиться в Санлис, расположенный всего в двух лье[41]. Ситуация, которая сейчас кажется нам довольно удивительной, тем не менее, тогда была нередкой и отец ребенка которого крестили иногда отсутствовал, чтобы не мешать духовному возрождению новорожденного. Ребенка несли к купели, попеременно, крестная мать, а затем крестный отец под наблюдением епископа который и выполнял троекратное окропление, обливание или погружение младенца в купель[42]. Именно так поступила и Маго д'Артуа, передав младенца в руки Карла Валуа[43].

Среди присутствующих были многие знатные люди королевства, как светские, так и церковные, такие как граф Фландрии, граф Сен-Поль, граф Бургундии (муж Маго д'Артуа), графиня Даммартен, графиня Жуаньи, архиепископ Санса, архиепископ Нарбона, епископ Бове, Гишар, аббат Сен-Пьер-де-Монтье-ла-Сель и будущий епископ Труа. Чтобы не пропустить событие, последний приехал погостить у королевской четы за несколько недель до родов, как и, вероятно, другие участники обряда. Графиня же Артуа, едва не пропустила роды. Предупрежденная о их приближении, она поспешила в Крей[44], что позволило ей одной из первых взять ребенка на руки, громко объявив себя кумой королевы Жанны. Таким образом она подчеркнула престиж, связанный с духовным родством, которое теперь объединяло ее с младенцем и его родителями.