Рандеву с "Варягом" - Александр Михайловский

   На "Варяге" открыли по приближающимся японцам беглый огонь, и поэтому не заметили подлетающих снарядов. Зато не разглядеть четырех сильных взрывов, почти одновременно громыхнувших на японских кораблях, было невозможно. Старший артиллерийский офицер "Варяга", лейтенант Зарубаев, сдвинул на затылок покрытую копотью некогда щегольскую фуражку, и вытер рукавом кителя взмокший, покрытый разводами сажи лоб, - Господа, - почти простонал он, - я решительно ничего не понимаю - опять, как с "Асамой", с неподбойного борта?!

   Крейсер "Акаси" после попадания ракеты и последовавшего за этим взрыва котлов, разломился пополам почти мгновенно. Сейчас над водой торчали лишь его мачты и верхушки дымовых труб. "Наниву" "Уран" ударил под переднюю рубку. Контр-адмирал Уриу и его штаб погибли мгновенно. А в пробоину, через которую, наверное, мог бы проехать паровоз, уже вливалась водопадом воды. На месте, где менее минуты назад был крейсер "Такачихо", сейчас плавали какие-то обломки, и виднелись головы тонущих японских маряков. "Ниитака" села на грунт, и над поверхностью воды торчали две ее мачты и три трубы. Только "Чиода" продолжала приближаться к "Варягу" четырнадцатиузловым ходом.

   "Кореец" лихо завершил циркуляцию, и оказался у борта "Варяга". Для "Чиоды" попытка в одиночку атаковать русские корабли, превратилась в утонченный вид самоубийства. На пятнадцати кабельтовых русский огонь стал точным, а на десяти - просто убийственным. А ведь для того чтобы выпустить в "Варяг" мины Уайтхеда, надо было подойти на расстояние пяти кабельтовых, и повернуться бортом. Два выпущенных почти в упор восьмидюймовых снаряда с "Корейца" разворотили борт японского крейсера в районе бака. На "Чиоде" была сбита дымовая труба, а ее обломки упали в машинное отделение. Жирный черный угольный дым тяжелой пеленой стал расползаться по палубе, душа экипаж крейсера. Ход упал до трех-пяти узлов. Не дойдя до "Варяга" семи кабельтовых "Чиода" стала быстро садиться носом, и крениться на левый борт. Через несколько минут крейсер перевернулся.

   Японские миноносцы стаей волков кружили рядом с потерявшим управление русским крейсером. Атаковать среди бела дня хоть и поврежденный, но не потерявший возможность вести огонь "Варяг" было самоубийственной затеей. К командиру 9-го отряда капитану 2-го ранга Ядзиме, и к командиру 14-го отряда миноносцев, капитан-лейтенанту Сакураи почти одновременно пришла в голову одна и та же мысль. Не сговариваясь, они отдали команды, и миноносцы их отрядов стали перестраиваться, чтобы, разойдясь по широкой дуге, атаковать русский крейсер одновременно со всех стороне. Хоть одна выпущенная торпеда, да попадет в цель. Но времени, чтобы осуществить этот маневр, у них уже не было.

   Шпирон - носовой таран "Варяга" мягко ткнулся в отмель у острова Идольми. Капитан 1-го ранга Руднев скомандовал: "Стоп-машина" и крейсер замер. Командир собрал вокруг себя старших офицеров.

   - Вениамин Васильевич - обратился он к своему старшему офицеру, - будьте любезны, за вами - контроль и устранение повреждений. Подводите пластырь, бейте клинья, тушите пожары. И попрошу исполнить все спешно, неизвестно, сколько времени продлится затишье.

   - Будет исполнено, Всеволод Федорович. - кивнул капитан 2-го ранга Степанов, - С победой всех нас, и с чудесным избавлением! А о срочном исправлении повреждений, могли бы не напоминать. И ли вы меня плохо знаете?

   - Знаю, знаю, Вениамин Васильевич, - кивнул Руднев, - но для порядка обязан напомнить, - он посмотрел на старшего артиллерийского офицера лейтенанта Зарубаева, - А вы, Сергей Валерианович, прикажите зарядить шестидюймовки сегментными снарядами. Японские миноносники нас в покое не оставят, им сейчас месть важнее жизни. Смотрите, как кружат. И хочется и колется, знают, что атака на нас днем - патентованный способ самоубийства, тем более что наш борт с разбитыми орудиями мы прикрыли островом...

   - Я, Всеволод Федорович, другое заметил... - затронул Зарубаев волнующую всех тему, - все взрывы-с на японских кораблях чудесным образом произошли с неподбойного для нас борта. И даже "Асама" явно не сам взорвался, как многие говорят. Погреба у него в конце рванули, я его тогда в оба глаза наблюдал. Первый взрыв на нем - это не шимоза, и даже не кордит, да на наш пироксилин тоже не похоже. Это что-то другое... И рвануло на дальней от нас правой скуле...

   - Это не могут быть гальванические или самодвижущиеся мины, - вступил в разговор старший минный офицер лейтенант Берлинг, - взрывы не подводные-с, фонтан воды не наблюдался.

   - Это я и сам видел, Роберт Иванович, - кивнул лейтенант Зарубаев, - Загадка-с! Только вон, миноносники японские с той стороны что-то углядели, похоже на то, как они вели себя перед тем, как взорвались "Акаси" и "Такачихо". Там какая-то суета и стрельба, похоже, что палят в воздух...

   - Господа, - прервал споры командир Варяга, - разойдитесь по своим постам, и приступите к исполнению своих обязанностей. Истина сама прояснится, так или иначе. А вы, Николай Григорьевич, - повернулся он к старшему механику Лейкову, - проверьте механическую часть. Сразу после заделки пробоин и исправления повреждений пойдем в Циндао...

   Лейков кивнул, - Хорошо, Всеволод Федорович, но должен вас предупредить, что котел N 3 сдвинулся с фундамента и дал течь. Теперь наш парадный ход - четырнадцать узлов, не более. Исправление сего повреждения возможно только в Артуре, или Владивостоке.

   Услышавший этот разговор лейтенант Беренс, старший штурманский офицер "Варяга" воскликнул, - Но почему, Всеволод Федорович?! - Неужто, мы не сможем дойти до Артура?

   - Дойти до Артура, Евгений Андреевич, мы сможем, - ответил Руднев, - только вот сдается мне, что там мы встретим весь японский флот во главе с адмиралом Того. Не просто же так забрел сюда адмирал Уриу? Если в Циндао мы не сможем починиться в установленные международным правом сроки, то интернируемся до конца войны. Которую Россия, с Божьей Помощью, конечно же выиграет. Оставаться в Чемульпо мы никак не можем. Если сюда на огонек заглянет хотя бы один японец, то мы не отобьемся и от такой старой галоши, как "Мацусима". Не уверен, что невидимый покровитель поможет нам еще раз...

   В этот момент речь командира была прервана криком сигнальщика, подобно обезьяне висящего на обломках боевого грот-марса, - ваше высокоблагородие, господин капитан 1-го ранга, Всеволод Федорович, Там, Там... - матрос махал рукой в сторону открытого моря, - Летят!

   Морщась от головной боли, Руднев поднял к глазам поданный ординарцем Чибисовым бинокль. Маленькие черные точки, прорезавшиеся НАД горизонтом, превратились в девять странных объектов явно рукотворного происхождения. Пока даже морской бинокль не позволял увидеть их во всех подробностях.

   Лейтенант Беренс, который тоже рассматривал аппараты в бинокль, заметил, - Всеволод Федорович, вы сочинениями господина Жюль Верна не увлекаетесь?

   - Нет, а что такое, Евгений Андреевич? - спросил Руднев, опустив бинокль.

   - Если бы вы их прочитали, то знали бы, на что ЭТО похоже. - ответил Беренс, - Есть у господина Верна романы "Робур-Завоеватель" и "Властелин Мира", где герои этих романов летали на похожих аппаратах. Да и снаряды, топящие военный корабль одним попаданием, он тоже описывал. В романе "Флаг Родины" об этом написано.

   - Фантазер вы, Евгений Андреевич, - снисходительно заметил механик Лейков, - А еще у господина Жюля Верна были подводная лодка "Наутилус" и "Плавучий Остров". С инженерной точки зрения мы сейчас только-только начали подступаться к этим задачам. О подлодках Александровского и Джевецкого пока было больше разговоров, чем дела, подводный миноносец N 113" в прошлом году спустили на воду на Балтийском заводе, но пока не ясно, что из него выйдет, а что б вот так свободно летать по воздуху...

   - Николай Григорьевич, вы возражаете против очевидного, - отпарировал Беренс, - вот же оно летит. И крыльями не машет, между прочим...

   Тем временем неведомые аппараты подлетели поближе. Восемь из них затеяли "игру в пятнашки" с японскими миноносцами, а девятый, чуть меньший по размерам, направился к "Варягу". Команда, бросив свои дела, открыв рты, наблюдала за приближением летучего корабля. Господа офицеры не выделялись из общей массы. Наконец, лейтенант Беренс, преодолев оторопь, заметил командиру, - Вот, Всеволод Федорович, и ваши таинственные незнакомцы пожаловали, собственными персонами.

   Приблизившийся аппарат удивлял своими очертаниями. Два больших вращающихся винта над корпусом слились в полупрозрачные круги, остекленная пилотская рубка отбрасывала яркие блик, на большом воздушном руле была нарисована красная пятиконечная звезда, и тут же рядом, на корпусе - андреевский флаг. - Sic!!! - Наши? - Откуда?! - пронеслись в головах невнятные мысли.