Похититель тел - Кит Ломер

— Ух ты! — оценил Рыжий Бык.

— Боже мой! — сказал Лафайет. — Бьюсь об заклад, это часть добычи, которую двадцать пять лет назад привез в Артезию Горубл. Он утащил ее из Центральной службы управления! Никодеус, помню, рассказывал, что они обнаружили «Травелер» с грузом оборудования из лаборатории, которую он наспех смонтировал в катакомбах дворца, но отчеты показывают, что не все удалось найти. — Он помолчал. — Рыжий Бык, эта пещера, ты можешь ее найти? Там может быть целая прорва других деталей!

— Именно об этом я тебе и толкую, приятель, — обиженно ответил он. — Как только я смекнул, что напал на дельные вещи, я пошарил вокруг и нашел целую кучу чудных штуковин под настилом. Я не могу притащить все сразу, вот я их опять запрятал и поспешил к тебе рассказать обо всем.

— Бог мой. Рыжий Бык, этот клад — динамит! Если бы он попал в плохие руки…

— Верно, браток! Поэтому я и подумал о тебе! Ладно, насколько до меня доходит, я приношу по паре вещичек, так? И при помощи твоих старых связей с тех времен, когда ты был в игре, мы вскоре сможем сорвать куш.

— Куш! Ты что, с ума сошел? Это же экспериментальное оборудование из Лаборатории Времени, где проводятся эксперименты по вероятности, путешествиям во времени, отношениям между измерениями. Только ввяжись в это, и одному Богу известно, каких вероятностных потрясений ты наделаешь. Ты же можешь сместить половину Артезии в другую фазу существования, а то и хуже!

Рыжий Бык помрачнел:

— Что общего между моим предложением и расписанием времени? Уж кому-кому, а мне-то можно сделать послабление; пять лет в одной компании, и все, что мы делали…

— Ты не понимаешь, Рыжий Бык! Нам нельзя продавать это барахло. Оно принадлежит Центральной! Горубл его украл! Нам придется вернуть все сразу, пока не произошло что-нибудь ужасное!

— Послушай, приятель, — убеждал Рыжий Бык. — Будет хуже, если какой-нибудь другой сукин сын доберется до клада.

— Рыжий Бык, постарайся вбить себе в голову одну мысль, — строго сказал Лафайет. — Эта штука потенциально опаснее атомной бомбы, хотя ты не знаешь, что такое атомная бомба. Просто поверь мне на слово: необходимо передать все властям Центральной сразу… Если я смогу с ними связаться, — добавил он не столь уверенно.

— Не-е, приятель, — огромная ручища Рыжего Быка накрыла лежащий на изрезанном столе прибор. — Только передай прибор этим спекулянтам, и они прикарманят добычу себе. Нет уж, дудки! Если не хочешь в долю, я сыграю один.

— Нет, Рыжий Бык, ты так ничего и не понял! Слушай, я обещаю тебе хорошее вознаграждение, если отдашь это мне. Скажем, сотню золотых монет.

— А как насчет остального? — недоверчиво спросил Рыжий Бык, потирая огрубевшей рукой свой давно не бритый подбородок, щетина которого трещала, как сало на горячей сковородке.

— Нам нельзя ничего трогать. Я позвоню по особому телефону в старую лабораторию Никодеуса, чтобы связаться с Центральной и добиться командировки Инспектора по континуумам сюда. Он взял бы все в свои руки.

— Ты говорил о вознаграждении. Как насчет десяти тысяч долларов наличными на месте?

— Уверен, можно договориться. Нет проблем, Рыжий Бык. Я позабочусь, чтобы твои интересы были соблюдены.

— Что ж, это уже лучше. Жаль, конечно, мы с тобой могли бы славно поработать: мой ум и твои ловкие фокусы, вроде прогулок по небу или превращения в дым под самым носом у Джонов.

— Ты несешь чепуху, Рыжий Бык. Поверь мне, я позабочусь, чтобы ты на этом не проиграл. Теперь расскажи мне точно, где эта пещера?

— Ну… я не знаю, приятель, — неуверенно промямлил Рыжий Бык. — Ты честный простак и все такое, но это самая большая возможность преуспеть на моем пути. — Он поднялся. — Мне надо в уборную, — признался он. — Дай мне минутку обдумать дела.

Он важно прошествовал в глубь таверны. Лафайет взял модель Марк III и вгляделся в ее содержимое. Модель не напоминала ни один прибор из тех, которые он когда-либо видел.

Это было похоже на детали часов с восьмидневным заводом или переносного телевизора, тщательно перемешанные и упакованные.

С одной стороны около донышка была маленькая плоская кнопка, привлекавшая слабым свечением. Лафайет нажал ее.

Вселенная вывернулась наизнанку. Лафайет, прижимаясь к внутренней стенке обширной тверди, окружающей пустой пузырь, в который обратилась Земля, смутно сознавал, что его тело теперь заполняет пустоту бесконечного пространства, в то время как его глаза, находившиеся в самом центре реальности, воззрились друг на друга, исследуя бездонное небытие, которое закручивалось, расширялось…

Стены комнаты плыли мимо как замедляющая вращение карусель. Лафайет зажмурился от головокружения, нащупал свой бокал с вином, от души хлебнул и сел. Его сотрясала дрожь, и для восстановления дыхания он сделал несколько глубоких вздохов. В рассеянности он заглотил кусок пищи размером с крутое яйцо, отодвигаясь как можно дальше от невинного на вид приборчика, лежащего перед ним на столе.

— Да, О'Лири, ты гений, — пробормотал он про себя, похлопывая карман в поисках платка, чтобы промокнуть со лба холодный пот. — Читаешь Рыжему Быку лекцию об опасности общения с экспериментальным оборудованием Лаборатории Времени, а сам тычешь в кнопку, и чуть… чуть… не делаешь, что же я чуть не сделал?!

Неожиданно со стороны аллеи за таверной послышался шум драки.

Бармен вышел из-за стойки с толстой дубинкой в руке. Он резко остановился, уставившись на Лафайета.

— У нас закрыто, ты! — грубо заявил он. — Как ты вообще сюда попал, а?

— Через дверь. Том, как всегда, — парировал Лафайет. — И что дальше?

— Выметайся со своими манатками, ты, гнусный мошенник! — Бармен показал толстым большим пальцем на дверь. — Вон!

— Что на тебя нашло. Том? — вспылил О'Лири. — Пойди, вытри стакан или еще что-нибудь.

— Послушай, оборванец, я открыл кабак, чтобы мой старый кореш, Рыжий Бык, мог спокойно повидаться с важным человеком. Это не значит, что всякий уличный мерзавец может греться у моего камина.

— Да, стоящий камин, — огрызнулся Лафайет, — «Секира и Дракон» когда-то был недурным погребком по сравнению с другими забегаловками, но сейчас испортился. — Он поперхнулся, так как Том дал ему дубиной под дых, схватил за шиворот и пособил встать со скамьи.

— Говорят тебе, вон, бродяга, значит, вон!

Когда хозяин толкнул Лафайета к двери, он, спотыкаясь, схватился за один из столбов, которые поддерживали прогибающиеся балки, завернул за него и прямо в подбородок ударил бармена. Тот кубарем полетел на утоптанный земляной пол, угодив головой под стол.

— Благодарю вас, я как раз собирался уходить, — произнес Лафайет, хватая Марка III со стола, и заметил, что его голос стал хриплым и дребезжащим. И неудивительно после такого вероломного нападении старого знакомого.