Любовники - Эдуард Багиров

– Жень, а где ты столько порошка-то взял? – спросил я, засовывая за пояс наручники. – А прикид свой где откопал?

– Ну, где взял, – пожал плечами Алиев. – Сам натолок. Анальгин это, обыкновенный, из аптеки. Неужели ты думаешь, что я стал бы таскаться по городу с восьмилетним сроком на кармане? Я ж не Ахмед этот. А в одежде этой я когда-то приехал в Москву. Пошли, лейтенант, нас ждут великие дела.

Через час мы уже сидели в кустах в метрах двадцати от подъезда в отвратительно глухом, безлюдном районе у станции «Бирюлево-Пассажирская» – в самой глубине панельных трущоб Михневской улицы с заплёванными и заблёванными подъездами с кучей пустых бутылок и всякого хлама, – и ждали, пока ктонибудь приедет к барыге за героином. Ждать нам пришлось долго, часа два, если не больше – время тянулось медленно. В подъезд изредка заходили люди – какие-то пенсионерки, тетки, подростки, пожилые кавказцы явно не наркоманского вида. В общем, не наш контингент. Но вскоре у подъезда остановился потрепанный черный «БМВ», с наглухо тонированными стёклами и сверкающими дешёвым хромом и новизной колесными дисками. Из машины вышел хорошо одетый кавказец лет двадцати пяти, быстро, но внимательно огляделся, нервно щёлкнул сигнализацией, и скрылся в подъезде.

– Точняк, наш клиент, – прошептал Евгений, – машину закрыл, стало быть один, вообще отлично. Ждём две минуты, и вперёд, на третий этаж. Тихо и быстро. Лифт не трогаем, он стопудово скрипучий, так что пешком. И повторяю, ты, главное, молчи, я сам всё сделаю.

– Слушаюсь, товарищ начальник, – я хрустнул пальцами, и нащупал на поясе наручники.

– Не начальник, бля, а командир, – пробурчал Алиев. – Если назовёшь меня начальником при барыге, можем спалиться. Ты даже не представляешь, насколько они прошаренные.

– Хорошо, как скажешь. А скажи-ка, командир, палить-то барыга не начнет? Как они себя вообще ведут в таких ситуациях?

– Ты спятил, что ли? Где ты видел барыгу со стволом? Это в случае с крупными оптовиками всякое может быть, а эти-то, которые на квартирах торгуют – тьфу, и растереть. Самое главное – попасть в квартиру, тогда всё точно будет в шоколаде. Но попасть в квартиру – как раз и есть самая сложная задача. Ну всё, пора, пошли давай.

Мы бесшумно рванули к подъезду, в считанные секунды взбежали на пролет между вторым и третьим этажами, и затихли там, слившись со стенами. Роль мента меня постепенно увлекала, хотя я по-прежнему немного боялся. Алиев же был спокоен, как удав, и целеустремлён, как железнодорожный локомотив, словно подобную «милицейскую операцию» он проделывает далеко не впервые. Наверху чуть слышно скрипнула дверь, и тут же закрылась – это клиент вышел с товаром. Раздались мягкие шаги – тоже игнорируя лифт, он спускался прямиком в нашу сторону. Миновав пролёт, он увидел нас, и обмер: Алиев стоял прямо, правой рукой направив ствол ему в пах, а левой демонстрируя развернутую ксиву.

– Ну вот, бля, – только и смог обалдело обронить клиент, и поднял руки вверх. Из разжавшихся пальцев на лестницу упали три маленьких целлофановых комочка. Алиев убрал ксиву в карман, и приложил палец к губам.

– Тихо, бля, – чуть слышно прошипел он, указал на пакетики стволом, и помахал им вверх-вниз, мол, поднимай. Клиент, так же сохраняя гробовую тишину, отрицательно помотал головой. – Под-ни-май, говорю, сссука, козлина ты тупорогая. Ща ведь плохо будет.

Клиент растерянно нагнулся, аккуратно поднял пакетики, и механически засунул в боковой карман брюк. Алиев так же молча поманил его пальцем, тот спустился к нам, и я в полной тишине пристегнул его наручниками к тонкой трубе батареи отопления, пронизавшей весь подъезд сверху донизу. Алиев ткнул клиента стволом в область печени, вынул у него из внутреннего кармана куртки паспорт, пролистал, и протянул мне. Я убрал паспорт в свой карман. Клиент смотрел на нас расширенными глазами.

– Слушай сюда, гондон штопанный, – пристально глядя ему прямо в глаза, зашептал Алиев. – Внимательно. Сейчас ты снова поднимаешься в квартиру. Мы – сзади. – Клиент снова испуганно-отрицательно замотал головой. Глаза Алиева постепенно наливались кровью, он тщательно отчеканивал каждое слово. – Тихо ты, тля. Не пылить. Мы уже здесь. Мы туда попадём. Его сдали. Он уже попал. По-любому. Врубаешься? Если мы будем там сейчас, и через тебя, то ты берёшь свой сраный герыч, и уходишь домой. Ты нам на хер не нужен. Понял? А если не через тебя – то ты сидишь в тюрьме. Вместе с ним. Стопудово. Долго. Думай минуту. Потом – всё. Экспертиза, суд, этап. Уедёшь на восьмилетку за сраного барыгу. Я тебе отвечаю. – На этих словах Алиев двумя пальцами достал свой толченый анальгин, покачал перед носом у вконец затравленного клиента, и хладнокровно засунул ему во внутренний карман. Тот вздрогнул, попытался было открыть рот, но покосился на ствол, осёкся, ещё пару секунд что-то прикидывал, и утвердительно кивнул.

– Молодец, врубаешься. Сколько там человек?

– Он один, из мужиков больше никого, – проговорил клиент. – И бабские голоса я слышал ещё.

– Отлично. Лейтенант, раскоцай его. Я осторожно, чтоб не звенеть металлом, отстегнул клиента от трубы, и мы двинулись наверх. Алиев шёл вплотную за клиентом, я следовал в метре сзади. Клиент позвонил условным сигналом, Евгений присел на корточки за его спиной, не выпуская ствола из рук. В коридоре послышалось шарканье ног, раздался приглушённый голос с легким акцентом:

– Что случилось, Тенгиз?

– Ничего, Кямал-джан, – негромко, но неожиданно спокойно и уверенно ответил наш клиент. – Ещё хочу.

– Ты один?

– Нет, с мусорами, – для такого момента сыронизировал Тенгиз максимально убедительно.

– А, это хорошо, – оценили шутку за дверью. – Ну, тогда добро пожаловать.

Дверь открылась. Алиев с силой отшвырнул Тенгиза в мою сторону, ворвался в квартиру, сходу врезал барыге стволом по голове, и громко произнёс: «Милиция, всем на пол, руки за голову!» Барыга рухнул лицом вниз. Из квартиры не донеслось ни звука. Мы зашли следом, я запер входную дверь, за шиворот отволок вновь оцепеневшего Тенгиза в ванную, и приковал там наручниками, чтоб не мешался под ногами. Барыга молча лежал в коридоре лицом вниз, сцепив руки на затылке. Алиев передвигался по комнатам со стволом в руках, и осматривал жилище.

– Порядок, лейтенант, – удовлетворенно сказал он, выходя в коридор, и показывая большой пакет граммов в пятьдесят. – В одной комнате женщины, героин фасуют. Сидят тихо, не дёрнутся. Напуганы очень. Там килограмм, не меньше, прямо по полу рассыпан, чуть ли не на газете. Так что сроков на всех хватит. Вон телефон в углу, звони в отдел, вызывай.

Я сделал пару шагов в сторону аппарата. С пола послышалось ненавязчивое покашливание. Алиев подавил довольную улыбку, присел рядом с барыгой, на всякий случай тщательно обыскал его на предмет оружия, велел подняться, и развернул у него перед лицом ксиву. Барыга оказался азербайджанцем лет сорока пяти, вполне приличной внешности, чисто выбритым и в опрятной домашней одежде. И встреть я его на улице, никогда не заподозрил бы в торговле наркотиками.

– Ну, что, Кямал, приехали? – будничным тоном, безо всяких эмоций спросил у него Алиев.

– Давай спокойно поговорим, началник, – тоже спокойно, почти без акцента произнес Кямал. Видимо, матерый барыга чувствовал ситуацию очень хорошо, хоть и вряд ли мог заподозрить, что на самом деле никакие мы не менты. – Пойдём в тот комната, и там вдвоём поговорим, без всех людей.

– Ну, пойдём… поговорим. Только без шуток, – Алиев пошевелил пистолетом. Барыга приоткрыл дверь, за которой сидели женщины, и произнес какую-то длинную фразу на азербайджанском языке. Я внимательно посмотрел на остававшееся бесстрастным лицо Алиева, и успокоился окончательно. Они ушли беседовать. За дверью ванной раздался протяжный, тяжёлый вздох.

Примерно через полчаса они вышли. Барыга очень довольный увивался вокруг Алиева и приглашал ещё зайти. Алиев снисходительно, чуть брезгливо улыбался уголками рта. Мы забрали из ванной Тенгиза, сковали ему руки за спиной, и вывели за дверь. Барыга с фальшивым сочувствием с ним попрощался. За время, проведённое взаперти, Тенгиз сдулся ещё сильнее, на него было неприятно смотреть. Его трясло, на лбу выступила испарина, а в глазах стоял страх. Может его просто кумарило. Он же, в конце концов, к Кямалу не за книжками приезжал. На улице я вытащил у него из кармана ключи, сел за руль, Алиев с Тенгизом разместились на заднем сиденье, и мы двинулись в сторону метро.

– Начальник, куда вы меня везёте? Ты же обещал отпустить!

– Да не ссы, – Алиев отстегнул наручники, убрал их куда-то за пазуху. – Кому ты нужен, ёпт. Опер сказал, опер сделал, – усмехнулся он. – Ром, останови машину на минутку… На вот тебе, за хорошее поведение, – он швырнул наркоману пакет с героином, который прихватил у барыги. – Может, раньше сдохнешь. А теперь вышел на хуй из машины. Быстро, я сказал.