Граничник (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

— Твои, парень. Твои, даже не сомневайся. Слушай меня. Трудно в такое поверить, но ты уж постарайся. Ты вырос, Стефан. Победил в епархиальных отборах, стал курсантом в Ассамблее Нижнего Новгорода. Выучился на Стража. Прошел Правило. Получил наставителя — меня. И вот уже девять лет ходишь по миру, спасая его от тварей нижних миров и закрывая Разломы. Только на последнем мы с тобой плохо сработали. Возможно даже в ловушку угодили, специально для нас расставленную. Демонов убили, Разлом закрыли, но пропустили что-то. Я думаю, сильную тварь с той стороны, Князя, Владыку, а может и повыше кого в иерархии их бесовской.

Я не спрашивал Стефана, слушает ли он меня. В постоянном режиме я снимал информацию со множества датчиков его тела и знал, что тот сосредоточен, пусть и напуган еще. Но все же больше сосредоточен — хотя он и сделался вдруг одиннадцатилетним пацаном, этот пацан от рождения предназначался Страже. Шесть признаков из девяти — это вам не шутка.

— Он, демон этот, атаковал твое тело прямо с той стороны. Дотронулся до тебя и захватил. Я не знаю, как такое возможно, в моих архивах этого нет, но именно так и произошло. Несколько секунд, Стефан, твое тело было во власти твари с той стороны. И она принялась уничтожать твой разум, чтобы сделать из тебя одержимого-марионетку. Которая потом бы прошла в Ассамблею, например, и устроила там резню среди курсантов. Или еще для чего. Но я ему помешал. Активировал аварийный протокол, который никто никогда не применял, и вышиб тварь прочь. Но она успела нанести повреждения твоей личности. Стерла ее часть. Как я сейчас понимаю, всю взрослую жизнь. Вот так, парень.

Стефан смотрел на свои руки и молчал. Не плакал, не кричал, не обвинял меня во лжи. Просто смотрел и о чем-то думал. Я не мог читать его мысли. Не смотря на то что крохотный носитель, на котором находилась моя оцифрованная личность, был расположен в его мозгу.

— А мама? — вдруг спросил он.

Господи! Он же малец еще совсем! А я на него вывалил такое, от чего и взрослый матерый Мангуст в смятение бы пришел. Отличный образец педагогики, Оли!

— Твоя мама умерла шесть лет назад.

Глава 2

Я не знал Стефана, когда он был ребенком. Мы познакомились уже после того, как он прошел Правило, что, в общем-то, естественно. Поэтому слезы на лице молодого мужчины, с которым мы прошли половину Евразии, закрыли несколько десятков Разломов и уничтожили сотни демонов, меня обескуражили. То, с какой легкостью они полились. И то, как быстро прекратились.

Если раньше у меня и были сомнения, что в теле взрослого человека обитает разум ребенка, то теперь они рассеялись без следа. Так резко менять настроение мог только одиннадцатилетний мальчик.

А еще он сразу мне поверил. Так тоже могут верить только дети. Без доказательств, без сомнений, не подвергая предмет суждениям и не прогоняя его через призму жизненного опыта. «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» — тот самый случай.

Первым делом, осушив слезы, Стефан принялся осматривать внезапно ставшее для него чужим тело. Приседал, подпрыгивал, даже куртку снял и пощупал крепость мышц. Судя по всему, остался доволен увиденным: по крайней мере, когда тыкал пальцем в напряженный бицепс, весьма по-дурацки улыбался.

Мне не хотелось дольше необходимого оставаться на месте, где едва чуть не потерял напарника. Повторное появление Разлома было событием маловероятным, но так ведь и захват тела Стража прежде считался невозможным. Об этом я и сказал мальчику в теле мужа: что нужно собрать вещи, уничтожить тела демонов, и выдвигаться в сторону стационарного поста граничников.

— Я могу взять контроль над телом и все сам сделать, — предложил ему. — У меня есть полномочия так поступить в связи с нештатной ситуацией, но ты, хоть и ребенок, являешься моим сослуживцем и другом. И мне не хотелось бы запирать тебя в беспомощной оболочке…

Были и другие причины, опасность для здоровья Стража, например.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я справлюсь, дядька Оли! Правда, справлюсь! Ты только говори, что делать.

Это его «дядька» резануло, хотя я ведь сам велел ему меня так величать. Зря, как выяснилось.

— Давай уж просто — Оли, хорошо? Тогда приступим. Первым делом рельсотрон убери в контейнер. Штука нежная, на сырости оставим — контактам хана.

— Здоровенный! О, смотри! Я его поднял, дядька Оли! Оли, то есть.

— Молодец. Вон тот футляр. Должен загореться зеленый индикатор. Это значит, что герметично. Теперь, даже если в воду упадет — не пострадает. Хорошо. Нет, клинок не трогай!

Стефан, едва убрав винтовку в специальный кофр для переноски, повел рукой над плечом и обнаружил там рукоять квача. Естественно, тут же схватил его и попытался вытащить. Мальчишка же! Хорошо, что не знал о кнопке блокировки, которую следовало нажать, а то бы без уха остался.

— Да я бы аккуратно!.. — сразу надулся тот. До того это комично выглядело — взрослый, битый жизнью мужчина, изображает вдруг на лице обиженное выражение. Я даже сердиться перестал.

— Давай под контролем. Правую руку на рукоять. Указательным пальцем прижимаешь круглую кнопку, большим — маленькую. Хорошо. Теперь медленно тянешь руку вверх. Медленно! Грехи мои тяжкие! Кисть вперед не тащи, только вверх. Вот. Вот так.

Впору было снова отключать эмоциональный блок — ну невозможно же! Были бы волосы — поседел бы. Мальчишке сразу без подготовки и учебных тренажеров пришлось взаимодействовать с боевым оружием Стража. И еще точно придется. До тех пор, пока до стационарного поста доберемся. Можно, конечно, запретить внезапно впавшему в детство Стефану пользоваться оружием вообще, даже трогать его, но места тут глухие. Ну как на демонов нарвемся или на сектантов? Да просто на лихих людей, которые ни в Бога, ни в черта не верят — встречаются еще такие, несмотря на два столетия Темных Веков. Сообразят, что вместо Стража им телок одиннадцатилетний попался — прибьют лишь бы снаряжением завладеть.

Ассамблея только-только начала распространение своего влияния на Урал, и посты граничников тут стояли не как в центральных регионах — на расстоянии одного дневного перехода друг от друга. Здесь от одного до другого можно было топать с неделю, а то и больше. К счастью, Стражи передвигались не на своих двоих, а используя редкие, но все же сохранившиеся с прежних времен байки на антигравитационных двигателях. Топлива для них требовалось немного, запасы его у Ассамблеи были обширны, а без технического обслуживания эти неприхотливые машины могли работать годами. Самое то для постоянно находящихся в автономном поиске воинов.

Вспомнив про гравицикл, я с ужасом осознал, что за управление им придется усаживать ребенка. Который, естественно, от самой этой идеи придет просто в дикий восторг, и, без сомнения, попытается устроить гонки по полосе с препятствиями. А на столь длительный период я не смогу забрать контроль над телом — данная функция все же предназначена для нештатных ситуаций, когда превосходящая человеческую реакция цифровой личности способна спасти жизнь. Слишком долгое управление физическим телом может закончится кровоизлиянием в мозг.

Стефан, ничего не зная о моих мыслях, с восторгом смотрел на метровой длины лезвие, которое словно бы расплывалось в дрожащем вокруг него воздухе. Я знал этот взгляд по прошлой, еще в теле, жизни, когда обучал мальцов-кадетов.

И знал, что он значит. Вот глаза Стефана метнулись к поваленному стволу дерева, а потом обратно к клинку. Вот дрогнула правая нога, когда вес тела сместился на нее. Господь, за что наказываешь раба своего?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ну стоять!

Пацан замер. Повел глазами, привычно выискивая того, кто стоит за озвученным запретом. С тем, чтобы оценить и сделать вывод — нужно ли ему подчиняться. Вспомнил обо мне и смущенно опустил клинок.

— Большая кнопка под гардой. Зеленая. Нажми.

Квач перестал мерцать.

— В ножны.

Шелест металла и его стук, когда гарда коснулась своей поверхностью магнитов ножен.