ПереКРЕСТок одиночества 4 - Руслан Алексеевич Михайлов

не был настолько зол, но осознал кое-что и вот теперь… теперь разозлился…

— Ну… как по мне вполне звучит на целый лист талонов. Договорились. Так о чем ты таком думаешь, Охотник?

— Вчера вы рассказали свою историю. Я уже немало слышал таких. Да и сам пережил нечто подобное — причем совсем недавно.

— Ну да. Здесь это рядовой случай — кивнул старик, аккуратно раскрывая искусно выточенный костяной портсигар и выуживая из него сигаретку без фильтра — Закуришь?

— Нет. Борюсь с этой привычкой.

— И как?

— С переменным успехом — улыбнулся я — А насчет мыслей… Минувшей ночью я долго не мог заснуть.

— Так надо было овец считать. Тех, что прыгают через забор.

— В моем случае бесполезно. Я бывший бизнесмен. Поэтому любые цифры мой мысленный процесс скорее будоражат, чем усыпляют.

— О как…

— А вчера я как раз и делал приблизительные подсчеты, добавляя к этому масштабы в размерах нашей тогда куда большей по размерам родины.

— Советский союз нерушимый?

— Он самый. Потом сузил масштабы до России.

— А она тоже немаленькая.

— От края до края — согласился я — Я пытался вывести некое среднее число, но у меня никак не выходило — маловато данных. А потом я вдруг понял, что эти цифры вообще неважны.

— Как это? — Тон Тоныч как раз делала первую затяжку и едва не поперхнулся дымом — Ты что такое говоришь, Охотник? Там ведь каждая единица — живой человек!

— Сострадание надо выбросить из уравнения — возразил я и приподнял ладонь, останавливая приподнявшегося со стула старика — Тут важно рациональное мышление. И я могу пояснить почему количество не так важно, как качество.

— Ну поясни… поясни… — сквозь сизый дым на меня взглянули умные глаза — Я вот без сострадания не могу.

— Даже если я удвою получившиеся у меня цифры… то итоговая сумма окажется не столь уж и большой — если поделить ее на количество минувших с начала чертовой охоты лет. Но вот качество…

— Качество? Ты уже второй раз повторяешь это слово, а я все никак не могу смекнуть к чему ты это.

— Я здесь не так давно, но каждый день стараюсь общаться с новыми людьми и трачу на это меньше часа. Чаще больше. Расспрашиваю, помогаю чем могу.

— Об этом все знают. И все тебе благодарны. Даже большинство из Замка.

— Большинство? — хмыкнул я и пожал плечами — Так не бывает, чтобы все были довольны.

— Тут ты прав.

— А по количеству и качеству… Меня с самого-самого начала обескуражил их чересчур личный подход к потенциальным жертвам. Такой подход никогда не был рационален и он слишком затратен, если судить с позиции бизнеса. И слишком медленный.

— Так там не один загонщик орудует!

— Верно. Но это только подтверждает мой вывод — это слишком затратно, слишком хлопотно и очень долго. Вот окажись я на месте такого вот «загонщика» и поставь мне кто задачу обеспечить такое-то количество будущих сидельцев — я бы первым делом уселся в автобус, везущий с отдыха вахтовиков. Автобус полный тех привыкших к общагам, холоду, снегу, простой пище и тяжелому труду крепких работяг. Сколько там в одном автобусе? Пятьдесят крепких небритых мужиков? И сколько таких автобусов? А целых поездов?

— Погоди. Так бы дело у тебя не пошло.

— Почему?

— Исчезновение полного людей автобуса вмиг привлечет внимание.

— И что? — я рассмеялся — Да пусть на расследование бросят хоть сотню грамотных полицейских. Что они смогут отыскать? Пустой автобус и брошенные личные вещи? Ну проследят по редким камерам движение автобуса до определенной точки — а в поле зрения следующей камеры он просто не появится. Нет требований выкупа, нет следов… расследование быстро зайдет в тупик и превратится в висяк. Даже если я вдруг заявлюсь в полицейский участок и заявлю, что людей телепортировали в летающие тюремные камеры… вы ведь понимаете как со мной поступят?

— Ну… либо выпнут за дверь…

— Либо отправят на принудительное обследование — хмыкнул я — Ну хорошо… даже если с целым автобусом перебор и переполох нежелателен — все равно можно действовать чаще и меньшими масштабами. Выхватить людишек тройками, пятерками — мало ли этих современных любителей пешей ходьбы по тропам здоровья… Но…

— Но?

— Но суть не в количестве. Ведь как я уже давно понял и кое-кому даже рассказал, все дело в качестве. Все попавшие сюда люди обладают определенным набором схожих черт характера.

— Тут ты ничего нового не открыл. Мы сами часто беседовали об этом. Чтобы выжить в одиночке и не сойти с ума во время ответных ударов Столпа, чтобы выдержать клятый шепот… Да… Тут нужно иметь характер особый.

— Мы все мыслим в той или иной степени рационально — начал я перечислять, загибая пальцы — Умеем планировать и выполнять поставленные задачи, наделены определенной ментальной стойкостью, обладаем здоровым эгоизмом. И при этом мы вполне коммуникабельны, умеем торговаться и договариваться. Мы предприимчивы в той или иной степени.

— Все это мы отметили в наших записях. Да там этих качеств целый список. Но мы подытожили тот список парой слов. И все сошлось.

— И эти слова?

— Дельные люди — коротко произнес Тон Тоныч и с силой затушил окурок о дно стеклянной помутневшей пепельницы — Люди дельные.

— Именно — подтвердил я, пристукнув кулаком по столешнице — Хорошо вы подытожили. Дельные люди! Они выхватывают из человеческой массы дельных людей. Взгляд у них так наметан, что наверняка видят сразу по какой-нибудь совокупности внешних признаков. Затем долгий или короткий разговор, внутренний вердикт и либо загонщик уходит, сочтя тебя непригодным, либо…

— Толчок в спину и ты внутри креста.

— Именно.

— Так к чему ты мне это пережевывал? Для меня жвачка и так знакомая — я ее уже полста лет жую вместе с остальными стариками. Мы люди дельные. Что с того? Тут нет причины злиться-то…

— Есть! — возразил я — Только я изначально ее не осознавал. Но причина у меня своеобразная. Не для каждого это станет поводом для злости.

— А для тебя?

— Для меня тут есть повод злиться — кивнул я.

— Поясни.

— Ну… тут не так просто… надо понимать последствия, понимать масштаб…

— Так ты разжуй.

Чуть помолчав, я не выдержал и протянул руку. Тон Тоныч щелкнул портсигаром, а затем и зажигалкой. Подкурив, я сделал затяжку, отхлебнул чуток еще горячего чая и заговорил:

— Я всегда в этой жизни уважал людей дельных.

— И умных…

— Нет! — отрезал я — Да к ним есть уважение, но оно совсем иного рода и не настолько глубокое. Для