Оглянись за спину - Джей Барбетт

2.

В постели я провел почти неделю. Об отравлении мясом, очевидно, не могло быть и речи. У меня было подозрение на ростбиф, но телефонный звонок шокированного и озабоченного управляющего его снял. Никто из остальных членов Юнион-клуба после ленча не пострадал. Врач решил, что это грипп тогда как раз начиналась волна гриппа - и мне пришлось довольствоваться этим диагнозом. Похоже, он и сам точно не знал, что со мной.

Все это время я был очень слаб, малейшее усилие вызывало у меня головокружение и утомление. Путешествие в ванную - вот максимум того, на что я был способен. Потом силы мои настолько истощались, что я складывался, как перочинный нож.

Если в комнату входила Лесли, я изображал на лице веселую улыбку, не желая её беспокоить. Она и в самом деле казалась озабоченной из-за меня. Во всяком случае, стала более приветливой и не такой холодной и отчужденной, как в дни после скандала с Сандрой Донен.

В понедельник утром я начал свою героическую попытку. Большую часть воскресенья я провел в кресле, изредка совершая короткие прогулки по спальне. Кроме того, я, как сурок, непрерывно проспал двенадцать часов. Теперь я осторожно встал, поплелся в ванную и подкрепил свои жизненные силы холодным душем. Руки во время бритья ещё немного дрожали, но, тем не менее, я не порезался. Одевался я поэтапно: после каждой надетой вещи приходилось присаживаться на край кровати. Зашнуровать ботинки и завязать галстук удалось сидя. Затем я встал, с содроганием взглянул на себя в зеркало и направился на застекленную веранду, где мы обычно завтракали.

Лесли уже сидела за кованым столом со стеклянной столешницей. Утреннее солнце освещало её темные, блестящие, ниспадающие до плеч волосы. Нежный голубовато-зеленый тон шелкового платья как нельзя лучше подходил к её глазам.

Вся эта прелестная картина имела для меня в то утро особое очарование. Я снова был здоров, а дружеское участие Лесли во время моей болезни позволяло надеяться, что наша совместная жизнь впредь будет и спокойнее, и радостней. Я прислонился к дверному косяку и наслаждался согревавшим душу зрелищем.

Лесли меня не замечала, рассматривая что-то, лежащее перед ней на столе. Что именно - я не видел, но Лесли была вне себя от восхищения. Она гладила этот предмет пальцами, её полные трепетные губы были чуть приоткрыты, а глаза сверкали.

Столь явное восхищение слегка меня задело. Я вдруг подумал, что мне едва ли удавалось когда-нибудь вызвать на её лице такое выражение радости по крайней мере, со времен нашей помолвки. Это были чудесные дни, и моя память о них была так свежа, словно все происходило только вчера. Лесли в золотистом платье, такая нежная и пылкая в тот вечер, когда сказала мне, что согласна стать моей женой; Лесли во время венчания с фатой на отливавших шелком черных волосах; наше свадебное путешествие на пароходе, сияющее загорелое лицо Лесли и грациозная линия её плеч над белым купальником. Наш брак начинался так многообещающе. Тогда мы были счастливы. Почему все не осталось по-прежнему? В чем мы допустили ошибку?

Но ведь мы оба ещё молоды! Молча наблюдая за Лесли, я решил, что отныне все должно быть иначе - и лучше. Просто нам нужно начать все сначала. Мне придется порядком постараться, поскольку, если Лесли не будет счастлива, все может полететь к чертям.

Лесли не слышала, как я вошел на веранду и тихо остановился позади её стула. Положив руки ей на плечи, я наклонился, чтобы поцеловать её.

- Доброе утро, любимая, - прошептал я.

От моего прикосновения Лесли испуганно вздрогнула и вскочила так стремительно, что её стул опрокинулся назад. Он бы упал, не подхвати я его вовремя. Лесли обернулась и уставилась на меня. Ее правая рука взметнулась к горлу, левая за спиной опиралась на край стола. Лицо смертельно побледнело, глаза сверкали.

- Лесли, любимая! Мне очень жаль. Я не хотел тебя пугать. Но ты так хороша сегодня, и мне захотелось тебя поцеловать...

Голубое пламя в её глазах не гасло. Она убрала руку из-за спины, пальцы были сжаты в кулак, и в этот момент казалось, что она хотела наотмашь, как обиженный ребенок, меня ударить.

- Любимая, - сокрушенно сказал я. - Прости меня. Я вел себя, как идиот. Мне не следовало заставать тебя врасплох.

- Ты шпионил за мной! - задыхаясь, выпалила она. - Ты за мной подглядывал!

Я уставился на нее, не веря своим ушам. Может быть, она это не всерьез? Если она в самом деле могла так обо мне подумать... Да нет, её просто подвели нервы. Это была моя вина. Я забыл, как она пуглива. Она все ещё дрожала. Раскаиваясь, я улыбнулся ей и взял за руку, все ещё судорожно сжатую в кулачок.

- Сядь и налей мне чашку кофе, хорошо? Он чудесно пахнет. Я так голоден, будто меня не кормили целый месяц. - Я говорил, не останавливаясь, чтобы преодолеть её шок.

Постепенно её рука в моей расслабилась, и лицо приобрело обычный цвет. Но все ещё широко раскрытые глаза сверкали между трепетными темными ресницами. Наконец она медленно произнесла:

- И в самом деле, Джон, ты меня ужасно испугал. меня. Я даже думать не могла, что ты сегодня встанешь. Доктор Эванс разрешил?

- Плевал я на доктора Эванса и его предписания, - мужественно объявил я. - Я снова чувствую себя абсолютно здоровым.

Когда Лесли села, я перегнулся через спинку стула и поцеловал её в щеку.

- Начнем все сначала, - проворковал я. - Доброе утро, любимая. Чудесный день сегодня, не правда ли?

Она выдавила из себя слабую улыбку. Хотя Лесли была ещё слишком напряжена, чтобы ответить на мою ласку, но, по крайней мере, терпела её. Уже прогресс.

Выпрямляясь, я обнаружил тот самый предмет, которым она была так сильно занята. Он лежал рядом с её тарелкой, наполовину скрытый скомканной салфеткой. Я вытащил его на свет божий. Это была цепочка, по-видимому, из обновок. Во всяком случае, я не мог вспомнить, чтобы её уже видел.

- Так вот, значит, что ты от меня скрывала, - поддразнил я жену. Удивительно красивая цепочка.

Я взглянул на украшение против света. Тонкая, изящная лента из филигранного серебра, на которой рассыпаны камни, напоминавшие капли росы. Она свисала с моих пальцев, тихо покачиваясь. Камни не сверкали, а мерцали молочным отливом, как луна под облачной вуалью. Каждый камешек был маленьким таинственным миром в себе, в который можно всматриваться очень долго, не обнаруживая источника этого загадочного матового света - совсем как глаза Лесли.

Лесли молча протянула руку за своей цепочкой.

- Очень красивые камни, - восхитился я. - Обновка?

Она опустила руку и посмотрела на меня задумчиво и как-то недовольно. Глаза все ещё сердито сверкали. Но затем улыбнулась, как будто я сказал ужасную глупость.

- Нет, конечно нет, Джон. Она у меня уже много лет. Просто ты никогда не обращал внимания. В замочке что-то сломалось. Он постоянно раскрывается. Вот я и хотела отнести её к Чартеру, чтобы починить.

Я тоже улыбнулся.

- Прекрасно, тогда я сделаю это за тебя. - Завернув цепочку в свой носовой платок я осторожно положил её в карман пиджака. - Сегодня по пути в контору я все равно буду проходить мимо Чартера.

Для меня было очень важно оказать Лесли эту услугу. Ведь нужно было как-то убедить её, что я обидел её не намеренно, что вся история с Сандрой была глупостью, которая не повторится. Никогда.

Лесли испытующе рассматривала меня и, кажется, в этот момент почувствовала, что со мной происходит.

- Садись, Джон, и поешь чего-нибудь, - сказала она и позвонила прислуге. - Тебе сегодня в самом деле ещё не следует идти в контору, Джон. Не говоря уже о том, что ты сразу берешь на себя новые заботы. Очень любезно с твоей стороны, что ты хочешь отнести в ремонт цепочку, но я просто не могу этого позволить. Сегодня ты ещё останешься дома, и я отнесу её сама.

- Глупости! - Я попробовал кофе. Он был горячий, как огонь, и я обжегся, но превосходен на вкус. - Не буду тебя обманывать, я ещё чувствую некоторую слабость в ногах. Но уже сыт по горло больничной атмосферой. Все, что мне нужно - это свежий воздух и движение. Не беспокойся за меня. Я буду осторожен.

То, что она так настоятельно меня оберегала, придало мне храбрости.

- Послушай, Лесли, а что, если нам отправиться в небольшое путешествие?

Она взглянула на меня с любопытством, и прежде чем успела что-то ответить, я поспешно добавил.

- Естественно, ничего из ряда вон выходящего. Я думаю, неделька на Бермудах или что-нибудь вроде этого. Сейчас самое подходящее время года. Что ты на это скажешь?

Я видел её отражение в блестящей хромированной поверхности кофейника. Когда она покачала головой, длинные темные волосы разлетелись по плечам.

- К сожалению, не получится, - твердо ответила она. - Ты, видимо, забыл, что ещё не состоялся ежегодный благотворительный бал, и что в этом году я опять избрана председателем оргкомитета. Не могу же я в разгар подготовки все бросить и просто уехать. Как ты себе это представляешь? Если я так поступлю, потом всю свою жизнь уже не смогу больше показаться в Нью-Дейвене.