Волчонок. Родная стая - Ольга Абдуллаева

Движимая мыслью о детенышах, волчица направилась к логову. Надо сказать, что волчата в паре альфа были на особом счету. За их безопасностью и здоровьем должны следить все члены стаи. Особенно это касается самочек. Привилегией производить на свет потомство пользуется только главная самка и очень нечасто роль воспроизводства отдается какой-то другой волчице, например, если главная самка умирает… Поэтому-то волчата альфа-пары просто так не воспитываются. Можно сказать, что у них с десяток нянек. Даже у людей такое редко случается. Но, как ни странно, именно такое особенное положение малышей часто ставит их в угрожающее положение.

В любом сообществе, будь оно человеческим или животным, всегда есть бунтари. Те, кто стремится захватить власть, стать хозяином. Или хозяйкой. Случалось так, что волчица, которой хочется быть второй по значению после вожака, то есть составить ему пару, изобретала какую-нибудь хитрость для осуществления своего плана. Конечно, если такое определение подходит для животных. Если проще, то волчица истребляла волчат соперницы. Выжидала подходящего момента и убивала ничего не подозревающих детенышей. Когда это обнаруживали, часто поделать было уже ничего нельзя.

Альфа-волчица могла только догадываться, кто истребил ее потомство, отдаваясь на волю инстинктов, но указать на того или иного сородича, естественно, не могла. В общем-то, это и не требовалось. Через некоторое время самец мог изгнать самку, у которой погибли волчата, избрав для себя другую спутницу. По сути, у вожака другого выбора не было, ведь он справедливо опасался, что раз его потомства больше нет, то и свергнут не только волчицу, но и его самого. Приходилось чем-то жертвовать. Альфа-волчица все это знала, ведь уже не один помет вскормила. При ней таких переворотов не случалось, но всякий раз с тоской покидала логово, опасаясь, что с волчатами произойдет несчастье.

На этот раз инстинкт особенно кричал внутри о чем-то нехорошем. Подобного волчица раньше не испытывала, а потому прибавила шаг, перешла на рысцу. Прибежала к логову так быстро, что даже не обратила внимания на холодность ветра, сулившего перемены в погоде. Как только лапа волчицы ступила в пределы логова, все стало ясно. Острый нюх подсказал, что здесь были чужаки, а глаза старательно выхватывали из полумрака очертания маленьких волчат. Однако их не было видно. Их совсем не было. Но как же так? Почему именно сейчас? Волчица не бросилась на поиски похитителя своих детенышей. Она и без того понимала, что они теперь мертвы. Скорее всего, их унесли подальше, чтобы скрыть следы своей жестокости от вожака и остальной части стаи. Возможно, что это волки с других территорий, но разве станет вожак вступать в бой? Едва ли. Он предпочтет спасти остальную часть стаи и мигрировать. В таком случае, что она сама решит сделать? Подчиниться или пойти своим путем? Она не знает. На самом деле. Ведь не только двуногие стоят перед выбором, перед таким важным жизненным выбором. Хотя привычно думать, что право выбора дано только человеку, но это неверно. Волкам тоже дан выбор. Они умеют действовать не строго по заложенному некогда природой способу, но могут действовать вариативно в зависимости от ситуации.

Вот и волчице нужно решать… только вместо этого она лежит неподвижно в логове, положив голову на лапы. Глаза закрыты. Дыхание ровное. Слушает, как стучит сердце в груди. Глупое. Зачем ему это нужно? Волчица устала, а оно все никак не успокоится… Под немного ускоренное сердцебиение сон медленно стал опускаться на волчицу, придавливая ее тело к земле. Это совсем не больно. Когда волчица почти отдалась забвению без сновидений, в логове послышались шаги вожака.

Самка даже ухом не повела. Не было ни сил, ни желания. Пусть он сам решит, что с ней делать. Она примет любую судьбу. Несмотря на то, что глаза лежащей были закрыты, она почувствовала, как волк к ней приближается. А вожак тем временем лег рядом, прикоснулся своей лапой к лапе волчицы. Только теперь она решилась приоткрыть глаза. Они коротко посмотрели друг на друга и все поняли.

Глава 3. Найденыш

Отрывистый стон, который издала волчица, был отражен в таком же точно коротком урчании. Нет, вожак не сердился. Он словно подводил черту под только что принятым решением. Оставить волчицу окажется выше его сил, а потому они будут вместе до конца. Волнения в стае он как-нибудь преодолеет, все-таки авторитет еще не потерян. Возможно, что после этого события часть стаи отделится, но и верные волки останутся рядом, будут идти лапа в лапу с тем, кто уже не первый год помогает им выживать, охраняет территорию и стоит на страже местных, пусть и звериных, но порядков. Да, свой порядок и здесь существует. Управлять и командовать – это не только привилегия человека. Однако и оставаться на месте не стоит. Миграция не отменяется. Просто теперь все окажется куда сложнее…

Насчет сложностей опытный вожак оказался прав. И про потерю части стаи угадал. Как только самые молодые и сноровистые разведали о пропаже альфа-волчат, сразу принялись бороться в буквальном смысле за то, чтобы произошла смена вожака. Грызлись между собой до тех пор, пока главный самец сам не покинул территорию. За ним действительно последовало три волка и несколько волчиц. Численность – не самая внушительная, но все же лучше, чем скитаться вдвоем. Хотя бы охотиться можно сообща, ведь так загонять добычу проще. Правда держаться старались в отдалении не только от человеческого жилья, но и стороной обходили местность других волчьих стай. Нарваться на диких волков и вступить с ними в драку – этого только не хватало изрядно поредевшей группе под предводительством двух альфа, которые недавно потеряли волчат. Кстати сказать, детенышей немного позже отыскала одна из волчиц стаи, как раз она-то и отправилась мигрировать в числе пятерки.

Волчат уволокли в заросли кустарника и там им перегрызли глотки. Сопротивляться малыши, естественно, не могли, так что, гибель их была предрешена. Альфа-волчица долго сидела над погибшими детенышами и скулила. Если бы только знать, что так все будет! Где же было материнское чутье? Почему оно подвело так жестоко? Наверное, так бы и сама волчица погибла от истощения, если бы осталась лежать ярдом со своими малышами, но вожак велел идти, и противиться она не могла. Тогда небольшой стайке было неизвестно, что во время своего пути произойдет событие, которое перевернет все их устои и правила.

Случилось это ночью. Волчица не спала. Да и разве заснешь, если над головой висит прекрасная, большая луна? Волей-неволей завоешь не то от тоски, не то от того, что красота такая невероятная, не передаваемая. Любовалась луной волчица в одиночестве. Остальным сородичам было не до луны. Кто охотился, кто зализывал раны, а кто спал. Даже возни насекомых слышно не было, словно весь мир умер в одночасье, прекратил дышать, жужжать, вообще издавать звуки, подавать признаки жизни. Впрочем, такая тишина нравилась волчице. Она как раз звучала точно как ее собственная душа. А в душе было пусто.

Такая пустота случается, наверное, раз в миллион лет. Это когда ничего не осталось. Совсем. Даже мысли, словно пыль, ложащаяся на старинные предметы в доме, не витают в этой пустоте. Действительно нет ничего. Так было и с волчицей. Она просто двигалась по воле инстинкта, зову природы, но при этом сама ничего не желала. Наверняка, дошло бы до беды и самка погибла, только внезапно в пустоту ворвался шорох, а потом странные звуки. Сначала волчица не обратила на них никакого внимания, мало ли что там шуршит, но по мере того, как громкость звуков росла, увеличивалось и беспокойство самки. Наконец, когда в отдалении раздался плач, она не выдержала, побежала в ту сторону, откуда доносился шум. Нечто подобное волчице раньше уже приходилось слышать, ведь она бывала вблизи человеческих жилищ. Так голосили детеныши двуногих…

Страха не было. Скорее, происходящее казалось странным. Никакого человеческого жилья рядом нет, так что, как здесь мог оказаться ребенок оставалось загадкой. Впрочем, волчице разгадывать смыслы было некогда, потому что как только она приблизилась к существу, нерастраченный материнский инстинкт всколыхнулся внутри.

Под кустами, завернутый в одеяльце, лежал малыш. Ручками и ножками он шевелил так активно, что все его укрытие оказалось разворошенным. Надрываясь, он громко плакал. Волчица инстинктивно почувствовала, что малыш хочет есть. Подошла ближе. От приближения непонятного зверя, которого видит впервые в своей короткой жизни, состоящей не больше чем из нескольких месяцев, ребенок испугался еще сильнее. Не надеясь особо, что это успокоит крикуна, волчица лизнула его в оголившийся животик. Малышу стало щекотно, вместо плача послышался смех.

Волчица уловила перемену настроения своего найденыша, стала действовать смелее. Исхитрившись, очень скоро самочка сумела накормить голодного человеческого детеныша собственным молоком. Забавно было слышать, как он причмокивает губками, а потом ровно дышит, увлекаемый снами в неведомые миры, про которые волчице никогда не узнать.