Зыбкое счастье - Мария Кзара

– И что? Завтра он здесь появится? – усмехнулась я.

– Ага. С братом…

Я улыбнулась, потому что не знала, что ответить на подобное сообщение. С Олегом я была едва знакома, а о существовании его брата знала лишь потому, что об этом нельзя было не знать. Да к тому же одна моя знакомая сходила по Игорю Славскому с ума и часто любила о нем рассказывать.

– Представляешь, Олегу звонила эта журналистка, Женя Винтер. Которая была на съемках «Ринга». Помнишь?

Конечно, я ее помнила. Эти съемки врезались мне в память надолго. Даша, узнав, что Олег будет принимать в них участие, настояла на том, чтобы мы тоже туда приехали, дабы поддержать ее любимого. Женя Винтер тогда была, скажем так, несколько несдержанна и позволила себе пару вольных высказываний в адрес продюсера группы «Детки», за что и нарвалась на неприятности. Эта группа выступала против Олега в борьбе на ринге.

– И чего хотела Женя?

– Мельников подал на нее в суд, и она просила Олега быть свидетелем в ее защиту.

– Ничего себе! – воскликнула я. – И он согласился?

– Да! Мне все это не нравится. Не люблю, когда подобные особы крутятся вокруг Олега.

– Ага! Ревнуешь? – рассмеялась я.

В этот момент на балконе появился Шурик. В руках его были бокалы с коктейлями. Он протянул их нам и полюбопытствовал:

– Чем вы тут занимаетесь?

– Да так… Болтаем, – отмахнулась Даша. – Олег звонил.

– Славский? – спросил Шурик и недовольно поморщился.

– Он самый! – с вызовом ответила Даша. – Он завтра приедет. С братом.

– О… Славский – старший. Не уважаю.

– Почему? – хором спросили мы с Дашкой и уставились на него.

– Копираст и нонконформист хренов, не уважаю совершенно. Кстати, слышали про его иск против Анатолия Базанова? Тот, видите ли, оскорбил его, назвав дрессированной мартышкой при партии. И был совершенно прав!

– Мартышкой? Игоря? – удивилась я.

– Да! – авторитетно заявил Шурик. – А он потребовал компенсацию в миллион рублей.

– Саша, ты дурак. Человека обозвали кремлядью – он имеет право обидеться и потребовать извинений, – возмутилась Даша.

– Человек, подписавший письмо РАО против ветеранов может обижаться на кого угодно, на него посмотрят со снисхождением, ну, может, немного улыбнутся, – не унимался Шурик.

– Саша, ты все равно дурак, а я буду поддерживать Славского. Мало ли что он там подписал, это к делу сейчас не относится, – возразила Даша.

– Бедный Игорек, на целый миллион осерчал на Базанова. Как в тюрьме, ей богу – «за базар ответишь». Зековский дискус как раз очень хорошо сочетается с образом лучшего друга руководителя партии. А Базанова уважаю невозбранно.

Они еще о чем-то спорили, я же предпочла их покинуть, чтобы не слушать эти аргументы. «Он копираст!» – «Он брат Олега!» Мне это было неинтересно. Я всегда старалась держаться в стороне от политики и светских хроник.

Вскоре вернулась Даша.

– Ну? Как дела?

– Может, домой поедем, а? – спросила она с надеждой в голосе.

– Поедем. Поздно уже, – согласилась я.

Попрощавшись с хозяевами, мы вышли на улицу. Стояла глубокая ночь, но нам удалось поймать такси.

– Так что ты сказала? Завтра приедет Олег?

– Да. С братом, – Даша посмотрела на меня и улыбнулась. – Ты рада?

– А какое это ко мне имеет отношение? – с грустью спросила я.

– Будем надеяться, что у тебя, наконец-то, появится возможность с ним познакомиться!

– С Олегом?

– С Игорем, балда! Ну и с Олегом тоже.

– А что сразу балда? Я, между прочим, твоя лучшая подруга, а с Олегом знакома довольно поверхностно. Могла бы уже представить нас друг другу, как следует, – заявила я.

– Представлю, – пообещала Даша. – Кстати, почему ты не пришла сегодня с Димой?

– С Димой? – от упоминания этого имени меня передернуло. – Даша, я же говорила тебе, что наши отношения окончательно испортились. Думаю, пора завязывать с ним…

Даша ничего не ответила, лишь сочувственно вздохнула. На том мы и попрощались. Я вышла у своего дома, а она уехала дальше.

***

Этот день был особенным. Особенным тем, что это был один из тех редких дней, когда мне не хотелось идти домой. Обычно я всегда возвращаюсь туда с радостью, но не в этот раз. Я знала, что и кто меня там ожидает, поэтому не хотелось торопиться.

Зайдя во двор, я подумала, как хорошо было бы встретить кого-нибудь из знакомых и просто постоять поболтать полчасика, но, как назло, никто не попался. Вечно так! Когда не надо, вот они, пожалуйста! А тут… Словно все сквозь землю провалились!

Подошла к парадной, чувствуя противную дрожь в коленках и внутреннее неприятное беспокойство. Ощущение было такое, будто я наглоталась ночных бабочек. Ага! Вот он! Стоит. Ждет. Как всегда, надушенный – напомаженный, весь из себя, с букетом роз. И даже в такой момент явно заметно, как он млеет от самого себя.

Я подошла к нему и бросила короткий взгляд. И почувствовала при этом, что я совсем ничего не чувствую. В один момент этот человек, с которым меня связывали полгода каких-то непонятных отношений, стал для меня чужим. Просто одним из… Из толпы, из шести миллиардов жителей нашей большой планеты. Просто никем.

– Привет, – тихо произнес он и протянул мне «веник». – Это тебе.

– Привет, – я взяла цветы. – Пошли.

Я открыла домофон, и мы вошли в холодный полумрак подъезда. Он шел за мной, а я затылком чувствовала его взгляд. Тусклый, невыразительный. И безразличный.

Когда мы зашли в лифт, я заметила ироничную улыбку на его лице. Наверное, он сейчас думает о том же, о чем и я. Вспомнил, как раньше мы проводили время, пока лифт движется до шестого этажа. Как все резко изменилось после вчерашнего телефонного разговора. Ни единого движения в сторону друг друга. Если не считать этой ухмылки.

Заходим в квартиру. Как хорошо, как тихо…

Он молча проходит в комнату и почему-то садится на стул возле компьютера, а не на диван, как обычно… Чему я удивляюсь? Ведь все изменилось. На диван сажусь я и внимательно на него смотрю. Жду, пока он начнет что-то говорить. Может же он хотя бы сейчас побыть мужиком! Нет, видать, жду напрасно.

– Зачем ты пришел? – спрашиваю. – Мы же вчера все выяснили… К чему все это? Цветы… Решил полюбоваться собой в новой ипостаси? Ну и как? Нравится?

– Маша, зачем ты так… – он удивленно посмотрел на меня и театрально вздохнул.

– Тогда почему ты молчишь? Говори. Я слушаю. Хотя не представляю, что еще можно добавить…

– Ты ведь понимаешь, почему так получилось… – он с надеждой посмотрел на меня.

– Ну-у-у… – протянула я. – В общих чертах. Хотелось бы внести ясность.

– Посмотри на меня! – он вскочил со стула. – Что я из себя представляю! Да ничего! Я никто! Я даже институт еще не закончил. У меня нет работы, нет своих денег. Ничего нет! Я целиком завишу от своих родителей.

– Да. Я знаю. И знала это с самого начала. Что дальше?

Он снова сел и опустил глаза в пол. Я продолжала внимательно смотреть на него, чувствуя, как мне становится смешно. То ли он смешон, то ли это истерика..Ладно! Разберемся!

– Знала… И зачем тебе это было нужно? Ты ведь знала, что это все временно, и я на тебе никогда не женюсь.

– Я, собственно, замуж не собиралась, – я улыбнулась.

– Но тебе уже давно пора замуж! – возразил он и посмотрел на меня. – Пора детей рожать!

– Да что ты говоришь!!!

– Да! – он был серьезен, как никогда. – Пора… Ты ведь биолог. Должна понимать, что в нашей экологической обстановке поздно рожать очень опасно. Я не могу ставить себя под такую угрозу…

Я приложила руку к подбородку, опасаясь, что моя челюсть громко ударится об пол. Он продолжал.

– Я пока не готов жениться. А когда буду готов, ты уже будешь… Тебе уже будет поздно рожать.

– Я не собираюсь рожать! – заявила я.

– Тем более. А я хочу нормальную, полноценную семью!

– А ты уверен, что она у тебя будет с такими мыслями? – во мне начала закипать злость. – Ты правильно сказал. Ты никто! И останешься никем. Ты просто фантик! Оболочка! Под которой нет содержимого! Весь твой мир сосредоточен на твоем отражении в зеркале, дальше которого ты не видишь ничего.

– Да, да… Я такой… – он согласно кивнул и неожиданно разразился слезами.

Я брезгливо сунула ему пачку бумажных платков и отвернулась. Ненавижу, когда мужики… Простите, особи мужского пола ревут.

– Уходи, – попросила я.

– Хорошо.

Он поднялся и направился к выходу. Я смутно надеялась услышать от него что-то вроде «Прости меня», но напрасно. Вероятно, ему даже в голову не пришло попросить прощения.

Я поставила цветы в воду и набрала номер Даши.

– Мы расстались. Он ушел в слезах. Сегодня встречаемся! Да!…У тебя… В шесть! Олег приехал, кстати?

– Да. Он здесь. Между прочим, ты нас слегка отвлекаешь… – в трубке послышались какие-то шорохи. – Но мы ждем тебя вечером! Приходи! С удовольствием отметим твое избавление от этого недоумка!