Большой риск. Путешествие на "Таити-Нуи" - Бенгт Даниельсон

Путешественникам все же пришлось пробираться через Торресов пролив, изобилующий опасными банками и подводными рифами. Они во что бы то ни стало хотели попасть в Сидней. К сожалению, на "Фоу-По II" двигателя не было, как и на большинстве судов, рисковавших заходить в эти воды. Поэтому, несмотря на искусство Эрика и острое зрение Тати, джонка неоднократно садилась на мель, больше того, в заливе Папуа, почти у самого выхода в открытое море, она потеряла мачту. Лишенную снастей джонку течение вынесло в устье реки возле южного берега Новой Гвинеи, где она увязла в иле среди вывороченных деревьев, сломанных сучьев и разного хлама. Не успели они хорошенько осмотреться, как из мангровых зарослей выбежала толпа людей, вооруженных острыми копьями, и свирепо уставилась на них. У каждого воина нос был прикрыт щепой. Зрелище было не из приятных. Оба путешественника подумали, что эти люди приведут своего кока и принесут большой котел, но вскоре они привели двух прилично одетых миссионеров и принесли длинную веревку. Отважные друзья по несчастью прожили некоторое время среди обращенных и необращенных новогвинейцев и в начале 1935 года снова отправились в путешествие. Эрик решил, что антикварные вещи можно было бы не продавать до прихода в Калифорнию, и поэтому он, не обращая внимания на протесты Тати, снова взял курс на экватор, чтобы продолжить интересные исследования. Все шло пока благополучно, только на Соломоновых островах Эрик, ослабевший и измученный малярией, свалился в воду. Наверное, он утонул бы, если бы его не спас верный Тати. После двухмесячного зигзагообразного плавания Тати порядком устал от исследований встречного экваториального течения и тут решительно потребовал высадить его на берег. Эрик понял, что придется пойти на уступку, не дожидаясь, пока его непривычный к морской жизни экипаж поднимет бунт.

Ближайшей землей были Маршалловы острова, один из них - Бикини - впоследствии стал всемирно известен, но Эрик не горел особым желанием к ним приближаться. После первой мировой войны Маршалловы острова, как и другие острова Микронезии, стали подмандатной территорией Японии, а японцы, как известно, всегда обращались бесцеремонно с иноземными посетителями. Но Тати так стремился выбраться на берег, что на него не действовали никакие увещевания. Неохотно, с предчувствием недоброго подошел Эрик к ближайшему атоллу Джалуит. Его опасения оправдались. Японский комендант сразу же учинил им перекрестный допрос и заявил, что будет допрашивать до тех пор, пока не добьется от них признания, что они американские шпионы. Через две недели терпение коменданта лопнуло, и он, не добившись от Эрика и Тати желаемого признания и даже не извинившись, отправил их на джонку, грубо приказав побыстрей и подальше убираться от Маршалловых островов. Повинуясь его приказу, они быстро подняли столько парусов, сколько мог выдержать такелаж джонки, и ушли.

Эрик окончательно убедился, что Тати больше не интересуется морскими течениями, и заявил о своем намерении высадить его на Гавайских островах; он даже не подумал о том, что это значило дать крюк ни много ни мало, как в 4 тысячи морских миль.

Через несколько дней мореплаватели почувствовали отвратительный запах гнили, доносившийся из помещения, где хранились съестные припасы. Они открыли дверь и сразу догадались, в чем дело. Пока их допрашивали, сыщики коменданта произвели на судне обыск. В поисках компрометирующих документов и адских машин они вскрыли все банки с консервами и заботливо опаянные ящики с провиантом. Эрик и Тати выбросили за борт испорченные продукты, и у них остался всего лишь один пакет сухарей. К счастью, цистерна с водой оказалась нетронутой и почти полной.

В течение трех недель путешественники питались сухарями, водой и супом, приправленным смазочным маслом. Вначале они попробовали ловить рыбу, но их старания оказались безуспешными, так как у них не было подходящей наживки. Тогда они решили не тратить свои иссякающие силы попусту, а постараться быстрее достигнуть далекой цели. Но ни течения, ни ветры им не благоприятствовали, и жизнь на джонке превратилась в бесконечный кошмар. На четвертой неделе путешествия Эрик и Тати настолько ослабели, что не могли управлять судном и пустили его по воле волн. К концу пятой недели, словно в тумане, им показалась земля - высокий, голый, скалистый берег. Путешественники хотели было приподняться, но это оказалось им не по силам, и они потеряли сознание. Когда же они пришли в себя, перед ними открылось невообразимое зрелище - вокруг них толпились страшные, отвратительные уроды. Они подумали, что это галлюцинация, но один из спасителей объяснил им, что произошло. Джонку прибило к северному побережью острова Молокаи (группа Гавайских островов), где находилась колония прокаженных Калаупапа. Узнав о том, что "Фоу-По II" разбилась о прибрежные скалы и все их записи, вахтенные журналы и другие вещи погибли, мореплаватели сильно огорчились.

За время вынужденного и довольно длительного пребывания в больнице Эрик прочитал уйму книг по этнографии. В одной из них он увидел рисунок полинезийского спаренного каноэ, и у него возникла новая идея: продолжать исследование морских течений на такой посудине. Если в доисторические времена местные жители пользовались спаренными каноэ для своих дальних путешествий, значит эти суда должны быть мореходными, кроме того, таким образом можно изучить полинезийский способ мореплавания. Выйдя из больницы, Эрик сразу же стал готовиться к новому путешествию. Он твердо решил, что впредь будет ходить в плавания только в одиночку. Но как быть с беднягой Тати, который отнюдь не собирался провести остаток своей жизни на Гавайских островах? Можно было вернуться домой на пароходе, но это стоило очень дорого, а кроме того, Тати давно отдал Эрику свои последние деньги. Эрик великодушно предложил Тати доставить его во Францию, будто речь шла о прогулке в шхерах, а не о рискованном плавании,- им предстояло покрыть расстояние, равное половине окружности земного шара.

Однако Тати, уже вполне усвоивший философию Эрика, безропотно согласился, радуясь, что наконец-то их пути разойдутся. Неразлучные друзья, не теряя времени, принялись за постройку третьего судна.

Через год судно было построено, и в начале марта 1937 года Эрик и Тати весело распростились с Гавайскими островами и множеством новых друзей, упорно предлагавших дать их скромному одиннадцатиметровому спаренному каноэ название "Два гроба". Хозяева же решили назвать его "Каимилоа", так называлось знаменитое каноэ, о котором рассказывается в одной гавайской легенде. Очень скоро выяснилось, что "Каимилоа" не только устойчивое и легко управляемое, но и быстроходное судно. Радуясь, что у него такая замечательная посудина, и горя нетерпением поскорее выполнить данное Тати обещание, Эрик поднял все паруса и совершил большой переход с необыкновенной для подобного судна скоростью. Первые 2 300 миль от Гавайских островов до острова Уиллис были пройдены без остановки за месяц с небольшим. Оттуда Эрик, не колеблясь, взял курс на Торресов пролив и прошел через него с такой уверенностью, будто помнил каждый риф еще с того времени, как плыл на "Фоу-По II". Остальная часть пути до Бали была пройдена легко и быстро - судно шло гораздо быстрее, чем прежние. В Индийском океане дела шли не хуже. Подгоняемая необыкновенно сильными северо-восточными пассатами, "Каимилоа" летела словно гоночная моторка. На 59-й день они прибыли в Кейптаун. Средняя скорость судна в сутки была не менее 100 миль, что можно считать потрясающим успехом, если учесть дальность расстояния. Следует заметить, что Эрик и Тати прошли бы этот путь еще быстрее, если бы в районе южнее мыса Доброй Надежды не попали в шторм; тогда вышло из строя рулевое управление, и их угнало к северной границе полярных льдов. Следующий этап от Кейптауна до Танжера они прошли за 100 дней. Затем они миновали Азорские острова и Португалию, даже не выходя на берег, и достигли конечного пункта - Канны. Тати не помнил себя от радости, когда наконец оказался дома; твердо решив никогда больше не совершать таких путешествий, он поспешно распрощался с капитаном и исчез, как только "Каимилоа" подошла к берегу. Эрик же, по-прежнему плененный тайнами Тихого океана, не хотел оставаться во Франции дольше, чем это было необходимо. "Каимилоа" несомненно была прекрасным судном, но Эрик считал, что его не мешало бы усовершенствовать. Улучшений понадобилось значительно больше, чем он предполагал, и поэтому после перестройки получилось совершенно новое каноэ с двойной оснасткой. На этот раз оно было названо двойным именем "Каимилоа-Вакея". В 1939 году перед началом войны, как раз в тот момент, когда Эрик уже собирался покинуть Францию, совершенно неожиданно появилась решительная американка с красивым полинезийским именем Папалеаиаина, с которой Эрик познакомился еще в Гонолулу. И вместо задуманного плавания в одиночку он быстро и весело принял решение совершить свадебное путешествие в Южные моря.