Ночь - царство кота - Александр Тарнорудер

— Хочу познакомиться с котом! — Ленка сделала усилие встать, но грохнулась обратно в кресло.

— Артемон, — произнес Артем, — можно просто Тема.

— Люди совсем офигели, это ж кот, а не пудель! Буратину что-ли не читали?

— То-то и оно, что слишком много читают, — Артем поймал проходившую мимо Катерину за талию. — Катька, ты что, сдурела, в восемь самолет, нам ехать через четыре часа, — а здесь и конь не валялся? Ты о чем думала? У Мишки еще температура, небось, а он тут голый разгуливает, за полночь.

Катерина беспомощно оглядела комнату.

— Тем, собери чемодан, у тебя хорошо получается. У человека СИ-ТУ-А-ЦИ-Я!

— Есть люди, у которых всегда ситуация. Почему, если у нас с тобой ситуация, то мы сами ее расхлебываем, а у Ленки всегда ситуация, и всегда одна и та же — очередной мужик бросил.

— Да нет, ты не понял, такое только раз в жизни бывает! Понимаешь, Ленка написала в газету!

— Ну конечно: настоящее имя и фамилия хранятся в редакции.

— Какой ты, она написала Той У Которой Связь С Космосом!! И ей ответили!!!

— Что ответили? Что деньги к вам не липнут и мужики тоже?

— Да нет! Хуже! Вот, — Катерина выдернула у Лены газету, — смотри, читай: «Постарайтесь со мной связаться».

— Ну и что?

— А то, что она звонила и что ей НАЗНАЧЕНО! В Иерусалиме! В воскресенье! НА-ЗНА-ЧЕ-НО!!

— Поздравляю!

— Артем, с такими делами не шутят! Если Та У Которой Связь С Космосом берет на себя ответственность ответить, то это не шутки, это очень серьезно!

— Катерина, у тебя самолет!

— Понимаешь, Ленка позвонила и попросила в Москву посылку передать. Она по телефону нормальная была, а по дороге газету купила. Ты бы ее видел, когда она сюда вошла, это я ее водкой накачала — она только сейчас успокоилась.

— А может, в психушку позвонить?

— Артем, я ей обещала, и ты сказал «ДА».

— Ах, вот оно что…

— Свози ее в Иерусалим, одна она помрет по дороге.

— Мне бы для начала тебя до Бен-Гуриона довезти. Ты начнешь собираться или нет?

— Артем, ты обещал, — Катерина скрылась в спальне.

Артем окончательно проснулся только в районе Хадеры, когда какой-то кретин обогнал их на полной скорости, отчаянно сигналя. Вообще-то шоссе было абсолютно пустым. Артем скосил глаза на спидометр: Катерина тоже вела машину не слишком медленно. Он попытался оценить, не опаздывают ли они к самолету, и пришел к выводу, что более-менее нет.

— Сменить? — спросил Артем, зевая.

— Да ладно, обратно поедешь. Поспал бы еще, мне это не мешает.

Некоторое время они молчали. С рассветом шоссе начало оживать, но до пробок было еще далеко.

— Откуда кот-то?… И миска эта, и туалет его?..

— От соседки.

— Какой соседки?

— Из одного из соседних домов, не знаю точно.

— Как ее зовут-то?

— Понятия не имею, не успел спросить.

— Она тебе что, кота сунула и сбежала?

— Не совсем, — Артем потянулся в кресле и поднял спинку сидения на пару щелчков.

— Да-а, нам вчера только кота не хватало, до полного ошизения: я вещи пытаюсь собрать хоть как-то, Мошик с температурой под ногами путается — в постель не загнать, Ленка влетает с газетой, с глазами на лбу, и ты еще с котом посреди ночи. Я сначала подумала, что это игрушка, а он глазами как зыркнет, ужасно потешный. Мошик к нему так и прилип, даже заснул с ним в обнимку. Слушай, а может, не надо, может, у него зараза какая? Я то, дура, сразу не подумала.

— Эта тетка вчера что-то говорила про прививки, там даже какой-то паспорт котиный есть. Я только не помню, что именно: то ли уже их сделали, то ли еще надо сделать.

— Ну вот, твой сын с ним целуется, а ты и понятия не имеешь.

— Его прежняя хозяйка чуть не до смерти зацеловала, когда расставалась. Она странная, конечно, но не настолько же, чтобы кота с помойки облизывать.

— А чего тогда кота отдавать — жила бы с ним и дальше?

— Да у нее история вышла с квартирной хозяйкой. Месяца три назад, она, когда котенка взяла, позвонила ей, как приличная, разрешения спросить. Ну, стерва эта и говорит тогда: «Конечно, конечно, какой вопрос, мы с вами интеллигентные люди.» А вчера они стали договор подписывать еще на год, давайте, говорит, еще семьдесят долларов, за кота вашего, а старый договор через неделю кончается — у них на словах уже все решено было, и что продлить, и что оплата та же самая. Кот, говорит, амортизацию квартиры повышает…

— Вот сука!

— Сука, конечно, а женщине этой ни долларов лишних не достать, ни квартиру за неделю не найти. Одни они с дочкой живут, и кот этот. Пришлось вот кота идти отдавать, — девчонка ее в комнате закрылась, рыдает. Вырасту, говорит, убью!

— Убить мало…

— Да ну ее, дерьмо такое, только пачкаться.

— Нет, все-таки, есть же люди…

— Черт с ней… Слушай, ты-то что думаешь про кота? Может, я напрасно… Тоже черт дернул, кот вот…

— Да ладно, Тем, я ночью вошла Мошика поцеловать, так они там так и спят, в обнимку. Кот этот лапой меня попытался зацепить, когда наклонилась, думал, я с ним поиграть пришла. А потом сразу обратно улегся, когда понял, что не до него мне. Слушай, а его правда Артемон зовут?

— Так она сказала.

— Странно, правда?

Артем пожал плечами. Они миновали пост проверки на въезде в аэропорт.

— Ты как? По дороге обратно не заснешь? Слушай, давай вещи сгрузим на телегу, и ты поезжай, а то пробки начнутся, нет, я серьезно. И Мошик проснется, правда Ленка там, но дрыхнуть будет долго, с похмелья.

— Ничего, Мошик молока попьет, с котом на пару, из одного блюдца, пока я приеду. А Ленку — отрезвлять будем, в ванну ее, со льдом.

— Тем, не обижай Ленку… У нее же здесь никого нет — только мы с тобой. Единственная моя подруга. Вот вы, мужики, — все такие, думаешь, если замуж вовремя не вышла, то теперь все? Шутки можно бесконечно шутить? Смешно очень? Дежурная невеста, как объявится хряк какой, так сразу «С Ленкой познакомим».

— Ладно, оставь. Ты не думаешь, что она это нарочно приплелась, как раз в день твоего отъезда, и на ночь в квартире осталась? Лучшие подруги — они, знаешь как, на мужей бросаются.

— Да ну тебя, туда же, язык, как помело, — они остановились у дверей аэропорта под бдительным взором молодого паренька-охранника, — доставай чемоданы, а я тележку возьму.

— Ну, пока, родителям привет, — Артем чмокнул Катерину в уголок губ, стараясь не смазать помаду.

3

По дороге в Иерусалим в машине было относительно тихо. Мошик играл с морской фуражкой, то снимая, то надевая ее на курчавые черные волосы, то изображая почему-то самолет, выполняющий сложные фигуры высшего пилотажа. Он то и дело выскакивал из ремня безопасности, и Лена снова и снова пыталась всунуть его обратно. Они оба возились на заднем сидении, пока сила и хитрость не брала верх, и Мошик не оказывался на какое-то время пристегнутым, майка заправленной в штаны, а фуражка на голове. Странно, подумал Артем, но никто из них не пытался к нему апеллировать, как это обычно бывало, когда Ленка переусердствовала, и Мошик начинал бунтовать. Потом завязался степенный разговор о кошках, где Артему опять места не нашлось, и которого, как и Мишкиного мочевого пузыря, хватило до самого Латруна.

Из раскрытой двери дохнуло августовским жаром. Артем с трудом заставил себя выйти из машины и, стоя на обочине, проследить за Мошиком. Лена, потягиваясь, тоже вышла из машины и встала рядом. Артем невольно засмотрелся на нее: Ленка надела голубой костюм, прямые светло-русые волосы спадали гораздо ниже плеч, белые туфли, белая сумка, белый обруч в волосах, оказавшийся прямо на уровне артемовых глаз. Русская красавица, подумал Артем, и грудь на месте, и «нижний бюст» при ней, а мужики, понятно — дураки и сволочи, все одного и того же хотят. Сам Артем был вылитое «лицо кавказской национальности» — его принимали за своего представители всех бывших «братских республик» Кавказа, с ним пытались заговорить на разных языках и очень удивлялись что он владеет только русским. Среднего роста, с курчавыми и жесткими черными волосами, Артем был мало похож на российского еврея. В Израиле его тоже принимали иногда за сефарда и очень удивлялись акценту, даже считали, что он просто дурачится, передразнивая «русских.». Катерина же была совершенно неопределенной породы, скорее похожа на типичную гречанку: овальное, почти круглое лицо, вьющиеся каштановые волосы, некрупные правильные волевые черты лица, стройная фигура, немного склонные к полноте бедра, которые Артем так любил.

Артем старался не сравнивать, но Ленка ему нравилась — он всегда злобно замечал взгляды, которыми окидывали и Ленку, и Катерину встречные мужики, когда они вчетвером с Мишкой выбирались куда-нибудь на выходные. Ленка так и не удосужилась выучиться водить машину, и они оба постоянно над ней подтрунивали, типа «Барыня, лошади не запряжены-с, не прикажете ли конюха посечь?» На что Ленка с готовностью разражалась культовым: «Ja, ja! Пор-роть! Шпицр-рутен!!» (Мишка ужасно любил это абсолютно непонятное, но такое красивое «шпицр-рутен»). Так что по большей части барышня путешествовали в компании подруги и ее мужа, которому, казалось, только руку протяни, но Артем в присутствии благоверной, мог лишь любоваться Ленкой вблизи. Она, в свою очередь, тоже никаких пассов не делала. Барышня барышней, а работала Лена хирургической сестрой в Рамбаме. У нее довольно быстро и хорошо все сложилось — курсы сразу после ульпана, потом с первого раза сдала экзамен, да и квартиру ей стали оплачивать. Поселилась Ленка в Кирьят-Яме — у нее завязался тогда серьезный роман со знакомым по ульпану, живущим в этом пригороде Хайфы. Они вскоре расстались, но Ленка прикипела к маленькому городку на берегу моря, сомнительной чистоты пляжу рядом с домом, довольно уютной двухкомнатной квартирке, в которой вечно что-то ломалось. Артем же безропотно ездил из Хайфы в Кирьят-Ям и обратно. Катерина настаивала, а Артем для вида артачился, злорадно думая: вот случится что — сама и виновата.