Темная богиня - Диспейн (Деспейн) Бри

Откинув крышку, я достала потрепанный альбом в кожаной обложке, пролистала пахнущие плесенью страницы и остановилась на последнем наброске. Это лицо я рисовала вновь и вновь — мне никак не удавалось поймать его выражение. Светлые, почти белоснежные волосы вместо сальных и спутанных черных косм, ямочка на подбородке и насмешливая, почти презрительная улыбка. Только глубина его взгляда никак не давалась моему неопытному карандашу. Темные, непроницаемые глаза напоминали густой ил, по которому мы бродили босиком на озерной отмели. Тихие омуты…

Воспоминания.

— Попробуй, отними! — Дэниел спрятал бутыль скипидара за спиной и отскочил в сторону, делая вид, что сейчас убежит.

Скрестив руки на груди, я прислонилась к стволу, утомленная погоней за Дэниелом по всему дому, через палисадник и вокруг орехового дерева, — а все потому, что он прокрался на кухню, пока я рисовала, и стянул мою бутылку с растворителем.

— Отдай сейчас же!

— Поцелуй меня, — сказал Дэниел.

— Что?!

— Один поцелуй, и ты получишь свой скипидар назад, — поглаживая сучок на самой нижней ветви, изогнутый в виде полумесяца, он одарил меня кривой усмешкой. — Я ведь знаю, ты не против.

Я зарделась. Конечно, я мечтала поцеловать его со всем жаром, на который была способна в одиннадцать с половиной лет, и знала, что он об этом догадывается. Дэниел и Джуд были неразлучны с двух лет, а я повсюду таскалась за ними хвостиком на правах младшей сестры. В отличие от Джуда, который никогда не возражал против моего присутствия, Дэниел терпеть меня не мог, но для игры в «звездные войны» им, как ни крути, требовалась девчонка на роль королевы Амидалы. Несмотря на все издевки Дэниела, именно он стал моей первой любовью.

— Я пожалуюсь маме с папой, — неубедительно промямлила я.

— Как же, — Дэниел подался ко мне, все еще усмехаясь. — Давай, поцелуй меня.

— Дэниел!!! — завопила его мать из открытого окна. — Немедленно вытри краску!

Дэниел подскочил на месте, его глаза расширились от страха. Он бросил взгляд на бутылку, которую все еще сжимал в руке.

— Грейси, пожалуйста! Мне очень нужно.

— Нельзя было попросить по-человечески?

— А ну иди сюда, щенок! — раздался рев его отца.

Дэниела трясло.

— Прошу тебя!

Я кивнула, и он опрометью кинулся к дому. Спрятавшись за деревом, я слушала, как отец орет на него. Не помню, что он говорил, но не слова заставили меня замереть от ужаса, а голос — низкий, угрожающий, переходящий в злобный рык. Я опустилась на траву и обхватила колени, стиснув зубы от сознания собственного бессилия.

Это произошло пять с половиной лет назад, за два года и семь месяцев до его исчезновения и за год до того, как он стал жить с нами. За год до того, как он стал нашим братом.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПУСТЫЕ ОБЕЩАНИЯ

На следующий день, четвертый урок.

У мамы имелось одно занятное правило насчет секретов. Когда мне было четыре года, она усадила меня перед собой и сообщила, что нет таких тайн, которые мне следовало бы хранить. Не прошло и десяти минут, как я отправилась прямиком к Джуду и объявила, что родители собираются подарить ему замок «Лего» на день рождения. Джуд разревелся, а мама снова попросила меня сесть и объяснила, что сюрприз — то, что рано или поздно станет известно всем, а секрет — тайное знание, которое ото всех скрывают. Глядя мне прямо в глаза, она сказала торжественным тоном, который приберегался для особых случаев, что в секретах нет ничего хорошего, и никто не имеет права просить меня сохранить что-либо в тайне.

Вот бы она так же относилась к обещаниям! С ними у меня вечная проблема — стоит дать клятву, как тут же приходится ее нарушить, будто так гласит неписаный закон мироздания. Если папа берет с меня слово вернуться домой до определенного часа, можно не сомневаться: машина обязательно заглохнет или часы встанут. При этом родители упорно не желают купить мне мобильный телефон, так что позвонить и предупредить, что опаздываешь, тоже не выйдет.

Я серьезно: по-моему, никто не имеет права ожидать, что я сдержу обещание, если этот кто-то не принимает в расчет все обстоятельства.

К примеру, с какой стати Джуд заставил меня поклясться, что я не буду общаться с Дэниелом? Он не учитывает, что тот вернулся в нашу школу, к тому же понятия не имеет, какие воспоминания у меня с ним связаны. Я не собиралась заговаривать с Дэниелом, но слово, данное Джуду, внушало мне серьезные опасения, что именно это и случится.

Замирая от волнения, я долго не решалась войти в класс, потом наконец обхватила ручку влажной от пота ладонью, рывком открыла дверь и воззрилась на переднюю парту.

— Привет, Грейс! — послышался чей-то голос.

Это была Эйприл. Она уже заняла свое привычное место рядом с моим и выкладывала на стол пастельные карандаши, энергично жуя жвачку.

— Ты записала вчера передачу про Эдварда Хоппера, которую нам задали посмотреть? Мой видик, похоже, накрылся.

— Нет, совсем о ней забыла. — Я быстро огляделась в поисках Дэниела. Линн Бишоп сплетничала с Мелиссой Харрис на последнем ряду. Мистер Барлоу трудился над очередной скульптурой, призванной восславить утилизацию отходов. Одноклассники по одному просачивались внутрь в ожидании звонка на урок.

— Вот черт! Как думаешь, будет сегодня тест? — спросила Эйприл.

— Это класс изобразительного искусства, здесь полагается рисовать под звуки классического рока. — Я обвела комнату взглядом в последний раз. — Сомневаюсь, что нас заставят писать какой-то дурацкий тест.

— Что-то ты не в духе.

— Ну, извини. — Я извлекла ящик с материалами из чулана и села на свое место рядом с подругой. — Просто задумалась.

Эскиз дерева лежал на самом верху. «Ненавижу!» — неубедительно произнесла я про себя, затем представила, как рву рисунок на части и выбрасываю в мусорное ведро. Вместо этого я взяла лист и провела пальцем вдоль безупречных линий, едва касаясь бумаги, чтобы не смазать угольные штрихи.

— Все равно не понимаю, что ты в нем нашла, — сказала Эйприл, должно быть, в шестой раз со вчерашнего дня. — Ты же говорила, что он крутой.

— Это было давно. — Я не сводила глаз с наброска.

Треск звонка возвестил о начале урока, и дверь со скрипом распахнулась. Я уставилась на нее, ожидая появления Дэниела. Сколько раз после его исчезновения мне мерещилось, что я вот-вот наткнусь на него в торговом центре или увижу, как он сворачивает за угол на одной из городских улиц!

Но в класс вошел Пит Брэдшоу, которого назначили дежурным на четвертом уроке. Он помахал нам с Эйприл, затем вручил мистеру Барлоу записку.

— Вот кто настоящий красавчик, — шепнула Эйприл и помахала в ответ. — Поверить не могу, что вы с ним в паре на химии!

Я тоже едва не подняла руку, но вдруг ощутила, что у меня засосало под ложечкой. Пит положил листок на стол Барлоу и подошел к нам.

— Мы хватились тебя вчера, — сказал он, обращаясь ко мне.

— А что было вчера?

— Встреча в библиотеке. Мы готовились к контрольной по химии. — Пит забарабанил пальцами по столу в шутливом возмущении. — Вообще-то, была твоя очередь угощать всех пончиками!

— Ой, — от смущения под ложечкой засосало еще сильнее. Я целый вечер просидела на крыльце, думая о Дэниеле и тая, как фруктовое мороженое, — и напрочь забыла о встрече и контрольной.

— Прости, так уж вышло. — Я вертела в руках рисунок.

— Ладно, главное, что ты жива-здорова, — Пит ухмыльнулся и вытащил из заднего кармана тетрадь, свернутую в трубку. — Если хочешь, могу одолжить конспект на большую перемену.

— Спасибо, — я залилась краской. — Он мне пригодится.

— Рисуем, не болтаем! — прогудел мистер Барлоу.

— До скорого, — Пит подмигнул и выскочил из класса.

— Спорим, он пригласит тебя на рождественский бал! — прошептала Эйприл.