Золото - Крис Клив

– Зоя?

– Да! Просто невероятно! Только не говори, что ты не смотрела.

– Я не смогла. Джек явно растерялся.

– Правда, я в самом деле не смогла посмотреть гонки. Электричество вырубилось.

– Пробки проверила?

– Черт побери, Кен, я же тупа, как Барби. Мне это и в голову не пришло.

– Прости. Кейт вздохнула.

– Да ладно, все нормально. Я пробовала проверить предохранители, но Софи помешала.

Это прозвучало так тоскливо…

– Наша дочурка очень сильна для своих лет, – сказал Джек, – но мне кажется, что в открытой схватке ты все-таки могла бы надрать ей задницу.

Кейт рассмеялась.

– Извини, но мне так паршиво, – призналась она.

– Понимаю. Спасибо, что смотришь за Софи. Я соскучился.

Глаза Кейт заволокло слезами.

– Правда?

– О господи, – вздохнул Джек. – Ты что шутишь? Если бы мне пришлось выбирать, улететь завтра домой, к тебе, или гнаться за золотой медалью, я вернулся бы первым рейсом. Понимаешь?

Кейт всхлипнула и вытерла слезы.

– Я не прошу тебя выбирать. Я прошу победить. Она как будто увидела его улыбку.

– Если я и выиграю, то только потому, что боюсь даже представить, что ты со мной сделаешь, если я проиграю.

– Как только выиграешь золото, возвращайся ко мне, домой, ладно? Обещай, что не останешься с нею.

– О господи, – взмолился Джек. – Об этом ты могла бы меня не просить.

– Знаю, – еле слышно вымолвила Кейт. – Прости. Толпа на трибунах в очередной раз взревела.

– Второй заезд начинается, – прокричал Джек, перекрывая шум. – Я тебе перезвоню, хорошо?

– Думаешь, она выиграет?

– Вне всяких сомнений. Первый заезд прокатила так, словно для нее это была воскресная прогулка.

– Джек?

– Что?

– Я люблю тебя. Больше, чем мороженое после тренировки.

– Я тебя тоже люблю, – сказал Джек. – Больше, чем все победы.

Кейт улыбнулась. Тут бы и нажать кнопку, но она сама все испортила.

– Позвони мне, когда закончатся соревнования, ладно? – сказала она.

И тут же выругала себя за навязчивость, за то, что потребовала еще одного звонка. Любовь не нуждается в подтверждении. Но, с другой стороны, любовь не должна быть пассивной, сидеть и пялиться на экран мертвого телевизора, отгоняя от себя соблазн лететь по сверкающей дороге прямиком к славе.

Что бы ни сказал ей теперь Джек, его слова потонули бы в реве толпы, выкрикивающей имя Зои.

Кейт разжала пальцы и уронила мобильник на диванные подушки. Не в том же дело, что она уже не верит, что когда-нибудь отправится на Олимпиаду. Если быть до конца честной с самой собой, она не знает, сумеет ли выиграть гонки на кухонных табуретах и диванах.

Остекленевшими глазами Кейт посмотрела в окно. Сквозь мерцающее марево на заднем дворе она увидела белку, нашедшую какое-то пропитание в пакетике от хлопьев.

«Неужели это и есть моя жизнь?» – подумала Кейт.

Она прижала пальцы к вискам – на этот раз не так сильно – и сосчитала пульс, глядя на секундную стрелку часов, висевших в гостиной. Она уже несколько месяцев не тренировалась, но даже сейчас, даже в состоянии стресса ее сердце выдавало меньше шестидесяти ударов в минуту. Секундная стрелка описала круг, а Кейт сосчитала лишь до пятидесяти двух. Только такие победы она и одерживала теперь – они заключались в осознании того, что она в лучшей форме, нежели само время.

Кейт оторвала взгляд от циферблата и увидела, что Софи старательно копирует мать: пытается прижать ручонки к вискам. Кейт засмеялась, и впервые ей в ответ рассмеялась Софи.

Радость захлестнула Кейт.

– О боже, детка, ты научилась смеяться! – Она взяла Софи на руки и прижала к себе. Софи улыбнулась – нерешительной, еще не настоящей улыбкой. Улыбка сползла к краешкам губ, но тут же засияла снова. – Ах ты, моя умница!

«Скорее бы рассказать Джеку», – подумала Кейт, и эта мысль оказалась такой естественной и простой, что она вдруг почувствовала: все будет хорошо. Какая разница – выиграет Зоя сегодня свое золото, а Джек завтра свое? Она стояла в неприбранной гостиной, прижимала к себе дочь, вдыхала ее теплый, чуть кисловатый запах и не могла поверить, что есть что-то важнее. Кому какое дело до того, что совсем недавно она могла разогнать велосипед на велодроме до сорока миль в час? Теперь это казалось абсурдным. Вот она, настоящая жизнь, в которой прогресс отмечался этими милыми ступенями материнства и рядом с которой так глупо выглядело то, что вообще кому-то зачем-то нужно мчаться на велосипеде по бесконечным овальным трекам, а кому-то – как ни странно – не терпится вручать золотые медали тем, кто сделает это быстрее.

«О господи, – подумала она. – Какой во всем этом смысл?»

Прошла минута. Сердце Кейт пробило сорок девять раз. Она устало улыбнулась.

– Ох, кого я обманываю? – произнесла она вслух. Софи взглянула на мать, и на лице ее возникло странное выражение – нечто среднее между улыбкой и жалостью.

Мятежница – маленькая девочка – оказала сопротивление, и потому ее заперли в темной камере с металлическими стенами, где пахло машинным маслом. Это уж было слишком! От радостного волнения девочка улыбалась и ерзала. Потом прижалась к отцу, и он обвил рукой тонкую шейку, придерживая дочку – именно так применяют силу отцы. Девочка вырывалась, и отец обнял ее покрепче. У родителей ничего не меняется, даже если ты мчишься по просторам Вселенной.

Охраняли эту парочку два имперских штурмовика. Они переглянулись, решили, что узники надежно заперты, и кивнули друг другу. Покинув тюремный блок «Звезды смерти», штурмовики тайком выскользнули через заднюю дверь и оказались под ярким апрельским солнцем на автостоянке.

Они сняли шлемы, тряхнули волосами и купили чай в ларьке на колесах. Обоим «охранникам» было по тридцать два года. Спортсменки в реальной жизни, они заключили договоры со спонсорами и рассказывали прессе о своей частной жизни, а содержание жира у них в организме было ниже четырех процентов. В мировой табели о рангах велосипедного спринта обе занимали первую и вторую строчки.

– Чего я только ради тебя не делаю, – проговорила Зоя. – Какая же там жарища…

Пряди темных волос, промокших от пота, прилипли к ее лбу.

– Я бы сбегала в туалет, – сказала Кейт. – Но как это сделать в таком обмундировании?

– Да уж, – согласилась с ней Зоя. – Его придумала точно не женщина.

– Как вообще всю эту «Звезду смерти», – подхватила Кейт. – Иначе там были бы занавески. Была бы комната матери и ребенка.

Зоя, улыбаясь, подняла вверх два больших пальца.

– Вот-вот! Неужто вы, вояки медноголовые, не можете сообразить, как сочетать материнство с подавлением этого чертового Альянса повстанцев?

Кейт грустно покачала головой:

– При таком нарушении субординации ты навсегда останешься простым штурмовиком.

– Ошибаешься, – возразила Зоя. – Мою целеустремленность, мою страсть непременно заметят. И выдвинут в командный состав их боевой станции.

– Не льсти себе. Они только глянут на твой персональный профиль и тут же сделают тебя дроидом. Очень профессиональным и незамужним.

– Да ну тебя, – засмеялась Зоя. – Свою жизнь на твою я все равно бы не променяла.

Порыв холодного ветра покрыл рябью желто-коричневые лужи на автостоянке около киностудии. К дальнему краю парковки подъехал голубой автобус, забрызганный грязью. В нем сидели очередные обладатели билетов на аттракцион «Звездные войны». Водитель искал место для стоянки. Кейт посмотрела на часы. Еще двадцать минут «Звезда смерти» была в их распоряжении.

– Нам лучше вернуться к Софи, – сказала она. Подруги стали поспешно допивать чай. Зоя взглянула на

Кейт поверх чашки.

– Скажи мне правду, – попросила она. – Софи умирает?

– Нет, – быстро ответила Кейт. – Химиотерапия поможет. Я на сто процентов уверена, что ей станет лучше.

– Честно?

– Раньше получалось. Когда она заболела, химия помогла, началась ремиссия. А сейчас надо просто немного подождать, и химия снова сработает.

Наверное, во взгляде Зои мелькнуло сомнение, потому что Кейт поджала губы и решительно закивала. Зоя видела, как нарастает уверенность ее подруги – все выше и выше поднимался столбик, и вот он уже в красной зоне. Сто пять процентов. Сто десять.

– Ладно, – сказала Зоя. – Ладно. Но ты вправду считаешь, что такие экскурсии ей полезны? Они не утомляют ее?

Кейт улыбнулась:

– Давай об этом буду волноваться я.

– Позволь хотя бы спросить. Ведь я твоя подруга. Улыбка застыла на губах Кейт.

– Неужели ты думаешь, я заставляла бы ее терпеть все это, если бы ей не становилось лучше?

– Конечно, я так не думаю, – коснулась ее руки Зоя. – Но не придумываешь ли ты все эти экскурсии для самоуспокоения? То есть ради уверенности в том, что ты как мать делаешь все от тебя зависящее?