Последнее прикосновение (СИ) - Владимир Бочкин

Просим сохранять спокойствие. Президент и правительство уверены, что вакцина будет найдена в самое ближайшее время.

Заприте окна, двери, никого не впускайте, кроме официальных лиц. Воздерживайтесь от любых прямых контактов между собой.

Уже сейчас начали работу санитарные бригады, которые будут проверять все дома в стране. На это брошены части внутренних войск, МЧС, милиции, врачебные и санитарные бригады.

Дождитесь вашей очереди и позвольте специальным частям очистить и продезинфицировать ваши помещения. Надеемся на ваше понимание и сотрудничество.

Следите за специальными выпусками новостей через каждые пятнадцать минут.

А сейчас прослушайте обращение президента.

— Значит очистка и дезинфекция, — так теперь называется уборка трупов, — сказал я со злостью, которую не ожидал в себе обнаружить.

— Наверное, нам придется долго ждать, — омертвевшим голосом сказала Аня. — У них сегодня будет много работы, а может и не только сегодня.

— Как ты думаешь, — она повернулась ко мне, — сколько…

— Не трави душу, не знаю, но думаю много. И за неделю не справятся. Десятки миллионов только по нашей стране, а в мире!

— Интересно, они найдут вакцину, иначе…

— Иначе проще пустить себе пулю в лоб. Мы вымрем как мамонты.

— Не говори об этом так серьезно, — вскрикнула Аня, и я вздрогнул. Она никогда не кричала так визгливо. Уж лучше бы ругалась и материлась. — Не говори про самоубийство, даже думать не смей. Они найдут средство, обязательно найдут. У нас лучшие ученые в мире, если кто сможет, то они.

Аня утомленно потерла виски.

— Вот только что нам делать.

— Ты права, надо решать.

Несмотря на слова, я пока даже не решался взглянуть на тела умерших друзей.

Я встал, чтобы хоть чем-то заняться. Президент произносил речь, в которой убеждал нас в том какие мы храбрые и мужественные, что все обязательно будет хорошо, как он верит в нас и наше благоразумие, что он просит сохранять спокойствие и всё такое прочее.

Мне бы его уверенность.

— Обмотать веревкой, накинуть как лассо и оттащить в ванную, тьфу, что я болтаю, в кладовку. Убери все оттуда, все самое необходимое, а я займусь делом.

Я минут пятнадцать стоял рядом с телами, не зная как приняться за дело и как вообще решиться на него. Накинуть петлю на шею — слишком ужасно, словно я убью их второй раз, за туловище не получится. Боязно. Вдруг болезнь передается и от мертвых. Вряд ли конечно, но рисковать ей-богу не хочется

Мною овладела апатия, хотелось просто сесть и ничего не делать, и ждать когда приедут санитары.

Чтобы окончательно не расклеиться, я допил шампанское и с решимостью взялся за неприятную, но необходимую обязанность. Если суждено что-то отвратное, то лучше делать это сразу и быстро, пока не включилось воображение и все за, против, и почему, и за что мне всё это.

Я накинул петлю на лодыжку Бориса, отодвинул стол и потащил тело за собой, вторая нога откинулась и зацепилась за косяк двери, не давая втащить тело в другую комнату. Я бессмысленно тянул тело за собой, будто хотел заставить Бориса сделать шпагат, а когда почувствовал, что сейчас безутешно разрыдаюсь, словно маленький мальчик, я бросил веревку, обхватил Бориса за лодыжки и перетащил в кладовку.

— Видишь, ничего не происходит, абсолютно ничего. Мёртвые не вредят, да и как они могут вредить, они же мёртвые, правда! Но боже, какой же он тяжелый! Когда Боря отъедался он явно не знал, какие трудности возникнут у меня из-за его обжорства.

Рядом стояла Аня. Она уже полностью овладела собой, и если бы не расширенные глаза никто бы не догадался, что она не так спокойна, как выглядит.

— Серёжа, Серёжа, — Аня протянула руку к моему плечу, но тут же отвела обратно и скрестила руки на груди. — Муж, я не могу дать тебе пощечину, так что прекрати истерику сам.

Я потёр глаза.

— Прости, я… Пожалуй пойду займусь Тамарой.

Тело начало коченеть, но я уже не останавливался. Запер за обоими супругами дверь в кладовку и пошел мыть руки. И только когда взял в руки мыло, подумал, а зачем собственно я запер дверь в кладовку? Неужели боялся, что они выползут наружу! Борис и Тамара Брянцевы в продолжении фильма ужасов “Возвращение мертвых супругов II” или “Безумная кладовка III” или… я прикусил ладонь и не отпускал пока не потекла кровь. Я все же закончил мыть руки и отправился за йодом.

Аня включила воду в ванну.

— Купаться собралась? Я тоже не прочь.

— Никаких купаний, — сухо обронила жена. — Бери все ёмкости и набирай воду.

— Понял, не дурак. Я всё понял, — некстати вспомнился соответствующий юмористический монолог. — Интересно, а Винокур жив? А Леонардо ди Каприо? А Березовский?

— Живее всех живых, — прокричала Аня из ванной, — олигархи просто подкупят болезнь, дадут на лапу и дело с концом. К тому же, зачем им к кому-то притрагиваться. Им и так хорошо. Главное трогать доллары.

— Сидел Березовский в Англии,

Когда смерть постучала нечаянно,

Поздоровалась с Борей за руку,

Умерла смерть, крича отчаянно.

— Этот мне понравился больше чем про голубку, не такой живодерский, — сказала Аня, входя в кухню. — Всё, пиво не пей, вряд ли магазины скоро откроются.

— Разумная мысль.

Я бросил пустую бутылку в мусорное ведро. Я то знал, что у меня спрятаны еще две упаковки пива, и Аня знала, и знала, что я знаю, что она знает.

Мы сели на стулья и посмотрели друг на друга. Больше всего мне сейчас хотелось прижать её к груди, и думаю, ей хотелось того же. Старые привычки так просто не умирают.

— Ну что будем делать дальше?

— То же, о чём ты думаешь. Обзванивать друзей и знакомых, родственников и коллег по работе.

— Чур, мой сотовый.

— Рано радуешься, — сказал я, — еще неизвестно какой зависнет раньше.

Весь остаток ночи мы смотрели телевизор и звонили знакомым. Иногда можно было дозвониться, даже чаще чем рассчитывали, но реже чем хотелось бы. Звонки проходили, линии часто были свободны, вот только подходили к телефонам редко. По мере того как в трубке звучали гудки, тем с большим ужасом ожидали рассвета. Похоже, умерло куда больше людей, чем мы предполагали.

Через два часа сменился диктор. Передавали примерно одно и то же. Единственным разнообразием стало то, что выступил какой-то ученый и напрочь отмел версию об инфекции. Он выдвинул теорию, что все произошедшее — результат сбоя в работе био-, электромагнитных или еще каких-то полей, вследствие чего, эти самые поля стали чужды друг другу и в итоге их взаимодействия происходит взаимное уничтожение биополей человека, что приводит к смерти. Что-то вроде аннигиляции.

Ученый был явно помешан на паранормальных явлениях.

— Ты этому веришь? Ты же сам ученый, скажи что-нибудь.

— Я не знаю, я не из этой области знаний. Понятия не имею, что произошло, но в его теории о несовместимости биополей определенно что-то есть. Никакая инфекция не действует с такой скоростью. Вопрос в другом. Как это могло произойти? Не уверен, что когда-нибудь узнаем. Может летающий чайник висит где-нибудь около Луны, и над нами хохочут фиолетовые в полосочку пришельцы. Может, те же самые ученые проводили какие-то опыты или испытания нового оружия, или Бог решил устроить новый всемирный потоп или ещё что-нибудь. Бесполезно гадать. Главными остаются два вопроса.

— Найдут ли лекарство и как нам выжить.

— Вот именно. Первое от нас не зависит, а вот насчет второго нам придется позаботиться самим.

— Как? — Аня оживилась, когда речь зашла о конкретных действиях.

— Давай посмотрим. Еды нам хватит примерно на неделю. Мы ведь, ну ладно ты, готовила на четверых и как всегда кучу всего. А если не жадничать, то и на полторы хватит. Воды тоже достаточно. Если через полторы недели, ну ладно возьмем две, попостимся чуток, ничего не прояснится — мотаем из города на природу. В какую-нибудь деревню.

— Но зачем? — удивилась Аня. — В городе прожить первое время будет легче. Магазинов куча.

— Куча мала, — я нервно ходил по комнате, движение помогало думать. — Скоро вырубят свет, и большинство продуктов испортятся, и мы будем не единственными, кому они понадобятся. И преимущество будет на стороне тех, у кого будет оружие. Надо сваливать пока люди в шоке и есть хоть видимость порядка. Ждём неделю. Больше нельзя. Возьмем запас еды с собой. Если ничего не устроится за неделю, начнется хаос, и когда не останется продуктов, все ринутся в деревню, где есть натуральное хозяйство. Надо быть первыми, застолбить участок. После сегодняшнего там будет много вакансий. Кстати о нашем холодильнике. Вначале едим мясо, потом салат, потом все остальное.

— Разумно, — кивнула Аня, — зря я тебе не дала закончить диссертацию. У тебя строго научный склад ума.

— На том стоим.

— Рано садиться. Ты абсолютно прав насчет оружия. Конечно, насиловать меня никто не станет, учитывая обстоятельства, но вот продукты отобрать могут или просто пристрелить ради интереса.