Неземная любовь - Шеннон Уэверли

Челсия невольно вздохнула и, хотя он ничем себя не выдал, почувствовала, как его внимание переместилось с журнала на нее. Странный, мучительный жар волной прокатился по телу, пульсирующими толчками проходя сквозь кожу, и это продолжалось до тех пор, пока она не подумала, что пластиковое пончо, пожалуй, начнет плавиться.

Да что это с ней, в конце концов? Ведь про нее нельзя сказать, что она пропадает без мужского внимания. Она встречалась со многими. Очень часто. Правда, никого особенно не выделяя, но не в этом дело.

Челсия попыталась нарисовать себе образ самого прекрасного мужчины-друга, на какой только могло хватить ее фантазии, но все, что ей удалось придумать, — это вообразить в данной роли того, кто сидел с нею рядом. Журнальный шрифт поплыл у нее перед глазами, в то время, как она краем глаза наблюдала за ним. Он расположился в кресле, закинув ногу на ногу, лодыжкой на колено; до нее доносился едва уловимый запах нагретой шерсти и чуть отдающей лимоном туалетной воды. Несмотря на ощущаемую ею неловкость, она вдруг улыбнулась. Несколько лет назад они с Мими купили на распродаже, устроенной во дворе, потрепанный экземпляр книжки под названием «Страх полета» и прочли ее, насколько ей помнится, с молниеносной быстротой. А потом у них возникла бурная дискуссия насчет главной мысли этого спорного романа, состоявшей в следующем: женщина способна на такие же безудержные сексуальные фантазии, как и любой мужчина. Она, находясь, например, в самолете, выбирает себе незнакомца, сидящего, напротив через проход, и…

Мужчина, сидевший рядом с ней, снял ногу с колена, словно почувствовав вдруг какое-то неудобство.

Когда они читали эту книгу, Мими уже была замужем и имела двоих детей. И, тем не менее, призналась в нескольких, казавшихся ей предосудительными, фантазиях, связанных с Томом Селлеком, а Челсия в то время была довольно сильно увлечена Кристофером Ривом. Но ни одна из них не чувствовала себя настолько безрассудно смелой, чтобы разыграть сценарий, воплощающий стихийный, безудержный, неприкрытый секс, о котором говорилось в книге. Обе были безнадежно романтичны. Пение скрипок и лунные блики являлись обычными атрибутами их любовных грез.

Ну, хорошо, а случалось ли так, чтобы мгновенное непреодолимое влечение вспыхивало внезапно к кому-то, кто проходил мимо по улице, ехал с тобой в автобусе или летел в самолете? Мимолетная встреча, навсегда остающаяся в памяти?

Мими призналась, что такое было. «Только я сразу выскочила за него замуж», — добавила она со смехом.

Челсия почувствовала себя обделенной. В ее жизни ничего подобного не случалось. Были встречи, были привязанности, возможно, даже что-то отдаленно похожее на любовь. Но никто и никогда не сводил ее с ума, ни к кому она не испытывала непреодолимого влечения, ничьим взглядом не была «сражена наповал», как выражалась Мими.

До сегодняшнего дня.

Исподтишка она изучала его руки, сильные, прекрасной формы, с длинными узкими пальцами. Как ни странно, кольца не было. Мужчины вроде него редко бывают свободны. Может, он разведен?

Удивительно, но ей нравилось, даже как он одет. Обычно мужчины, застегнутые на все пуговицы, с тщательно начищенными ботинками, не казались ей оригинальными. А он казался. Накрахмаленная белая рубашка с темно-бордовым галстуком, видневшаяся из-под ворота черного, крупной вязки свитера, выглядела неким знаком, свидетельствовавшим о сдержанности натуры. Темные брюки, явно сшитые на заказ, не нарушали строгости облика. И все-таки его одежда показалась ей замечательной — на нем; в особенности свитер — простой, грубоватый, вроде бы не вязавшийся со всем остальным, надетый будто случайно, но едва ли по небрежности. Нет, небрежность явно ему не свойственна. Напротив, во всем чувствовалась основательность и аккуратность — в том, как зашнурованы ботинки, как причесаны волосы, как подвернуты обшлага…

Он медленно повернулся и с холодным вниманием посмотрел Челсии прямо в глаза. Приподнятая бровь выражала немой вопрос. Ее интерес явно раздражал его.

Челсия тут же уткнулась в журнал. Сердце у нее колотилось. Один его суровый взгляд дал ей понять, насколько абсурдны эти дурацкие фантазии, занимавшие ее в течение последних десяти минут. Всему свое место, а больница явно не подходит для любовных грез. Воображение сыграло с ней глупую шутку, и что хуже всего — он каким-то образом угадал это.

Она поднялась с кресла.

— Я, п-пожалуй, пойду к Мими, — запинаясь, пробормотала она, проходя мимо регистраторши.

Флигель больницы, где работала ее невестка, был заполнен диковинными приспособлениями для всяческого рода упражнений. Челсия обнаружила Мими склонившейся над маленькой девочкой на тренажере, напоминающем велосипед.

— Челсия! Привет. — Мими улыбнулась ей профессиональной улыбкой медсестры. — Еще пять минут, хорошо?

— Не торопись.

Мими, откинув с веснушчатого лица рыжие волосы, нагнулась к монитору, регулируя напряжение.

Девчушка мрачно взглянула на нее.

— Уже все? Можно слезть?

— Еще чуть-чуть, Кэти. Ты молодчина. У тебя отлично все получается.

Выразительно посмотрев на Челсию, Мими, отведя ее в сторону, указала на стул.

— Новая пациентка? — спросила Челсия.

— Да, новенькая. Девочка еще та! — Мими скривила губы.

— Очаровательный ребенок.

— Очаровательный, если не обращать внимания на отборную брань и способность кусаться так, что будет посрамлен и ротвейлер.

— Силы небесные! Да она выглядит как ангел. И ей не может быть больше шести или семи лет.

Мими негодующе тряхнула головой.

— Ты права. Семь. — Сердитый взгляд сменился сострадательной улыбкой, и голосом, полным жалости, она пробормотала: — Бедняжка.

Челсия наблюдала, как малышка сражается с педалями тренажера. Пухлый ротик сжался в недовольной гримаске, белокурые кудряшки подпрыгивали в такт движению, а по лицу с ямочками и по голубым глазам было заметно, что она вот-вот готова взбунтоваться.

— А что с ней? Что-нибудь серьезное?

— Как сказать. Три года назад она повредила правую ногу. Несчастный случай. С тех пор перенесла несколько операций. Мышцы на ноге очень слабые, их нужно разрабатывать, иначе они со временем могут атрофироваться.

— Она нуждается в хирургическом вмешательстве?

Мими отрицательно покачала головой.

— Только терапия. Но она уже так настрадалась, что, боюсь, сыта по горло больницей и всем, что с ней связано. Она не выносит ни докторов, ни мед-сестер, ни…. — Мими внезапно замолчала, будто ее озарило. — Послушай, а если…

Челсия, словно в поисках выхода, быстрым взглядом обежала комнату. Она уже поняла, в чем дело.