Станция вызывает базу - Наталья Егорова

– Липучка, но это же ты стукнул про рулетку, больше было некому. Ты просто псих, чокнутый, понял!

Джайк наклонил голову, разглядывая Картленда сквозь бесконечность космоса.

– Я не псих, - мягко сказал он. - Я восстанавливаю справедливость. Ты ведь меня уже убил. Теперь моя очередь.

– Я не убивал тебя, - Картленд постарался быть убедительным. - Это был розыгрыш. Нельзя убивать человека за розыгрыш.

Джайк задумался.

– А за что можно убивать?

– Ни за что. По-настоящему, ни за что. Джайк, ты должен прислать сюда челнок. Станция "Эра", ты помнишь?

– Станции "Эра" нет.

Картленд осёкся.

– Её списали четыре года назад, - пояснил Липучка. - Списанная станция подлежит буксировке к ближайшему доку и демонтажу для повторного использования материалов.

– Но она здесь!

– Это случайность, про неё как-то забыли. Все, кроме меня, конечно.

– Но ты же помнишь, да? У тебя очень хорошая память, Джайк, - залебезил Картленд. - У тебя всегда была классная память, помнишь, как ты рассказывал нам про Гагарина? А про людей-лошадей, помнишь? Я бы с удовольствием снова поболтал с тобой где-нибудь в баре, под зелёное пиво...

– Я не пью пива.

– Брось, приятель, ты просто не пробовал настоящего зелёного пива. Я знаю такие местечки... и девушки. Какие там девушки!

– Девушки всегда меня сторонились...

– Это были дуры, а не девушки. Ты же классный парень, Ли... Джайк, ты сам всего добился в этой жизни, ты на вершине. Как только я вернусь, мы тут же закатим обалденную вечеринку.

Липучка недоуменно поднял брови.

– Разве ты вернёшься?

– Конечно. Ты же сам собираешься послать сюда челнок. Это будет классная вечеринка, Джайк. Чудесные девушки.

По спине Картленда ручьём тёк пот, колени дрожали от напряжения. Он не отводил взгляда от гладкого лица на мониторе, всем своим существом уговаривая, убеждая.

– Ты останешься, - сказал Липучка. - Иначе я могу не увидеть, как ты умрёшь.

* * *

Липучка не выходил на связь целую неделю. Хлорелла почернела почти вся, температура на станции не поднималась выше пятнадцати, а "Параллель" настойчиво советовала отправить реактор на профилактический ремонт.

Картленд медленно сходил с ума.

Станции "Эра" не существует. Забытая на краю Галактики железка, одна из тысяч станций Большого кольца. Какая разница, первая - не первая; человек легко выбрасывает ставшие ненужными вещи.

А туристов и без неё есть куда возить.

Он настроил зуммер вызова на максимальную громкость и часами перебирал обрывки чьих-то мыслей, застрявшие на дисках "Параллели".

"Ночная смена - дневной смене. Кролик, ты не забыл про вентиляторы? Здесь дурно пахнет".

"Залезьте на смитовский канал! Оказывается, "Экстремум" давно закрыли, а туристам вместо него показывают виртуальный фильм! А я вам что говорил. А то история-история... хрена ли им история сдалась, когда виртуал дешевле. Нас точно закроют, гады! А у меня здесь дед пахал в самой первой смене".

"Параллель определённо дурит. Надо заказывать новый мозг. Ребята, прогоните полный комплекс тестов и отметьте расхождения с эталоном, чтоб было, что показать этим придуркам с базы".

"Дневная смена - ночной смене. Девчонки, у нас хоть какой-нибудь вкусозаменитель, кроме краковской колбасы, остался? Ну невозможно же - три раза в день! Хоть бы картошку какую-нибудь.

Голодный техник".

"Кики, детка, посмотри, что с реактором. Мне не нравится, как взбрыкивает мощность. Не хотелось бы разлететься в мелкую пыль.

PS. Спасибо за вчерашний вечер, куколка."

"Та зараза, что нацарапала в гальюне "Капитана - за борт", будет самолично прочищать водорослевые чаны. Самолично, ты понял, Мейсон?"

"Отчитываюсь, как просил.

Состояние реактора на 22:00:00

Кэф : стабилен

Коэффициенты реактивности: паровой... мощностный... барометрический...

Режим реактора: критический"

Здесь Картленд запнулся. Критический режим - реактор что, собирался пойти вразнос? Или критический - это как раз нормально? Проклятье, он же вроде бы должен это знать, такой вопрос точно был в тестах. Кэф... коэффициент эффективности чего-то... эффективности размножения нейтронов, вроде бы так.

А ведь если реактор рванёт, это должны засечь даже на Земле.

– Джайк, если ты не пришлёшь челнок, я взорву реактор.

Липучкины глаза ушли в сторону.

– Там очень надёжная защита. Ты не сможешь. Тебе пришлось бы... удалять поглотитель из активной зоны.

– Это очень старая станция. Охлаждение реактора стоит почти на максимуме. Мне всего лишь нужно вернуть его в нормальный режим.

– Наверное, система этого не позволит, - неуверенно сказал Джайк.

– Нормальный режим, Липучка. Всё в норме, и всё взрывается к чертям.

– Ты хочешь умереть побыстрее?

– Я хочу, чтобы сдох ты. Взрыв спрятать не удастся, это не канал связи.

– Ты меня специально пугаешь?

– Пришли челнок, Липучка.

– Ты не сможешь... нет, ты не сможешь. Ты специально злишь меня. Я не хочу с тобой разговаривать.

Картленд тупо разглядывал жёлтые чёрточки на экране "Параллели". Палочка, ещё палочка, крючок. Буква. Жёлтая квадратная буковка в чёрной бездне монитора.

Это так просто - умереть. Обмануть "Параллель", вытащить стержни поглотителя, отключить охлаждение и ждать, пока эта дрянь не рванёт. Можно даже не обманывать, просто вернуть охлаждение к обычному режиму, старая железка сама решит все проблемы.

Отличный будет фейерверк.

Картленд всхлипнул.

* * *

Он засыпал, обнимая пульт. Просыпался в ужасе оттого, что во сне набирал пароль и отключал охлаждение. И снова засыпал, бормоча что-то реактору. Он боялся отойти от пульта больше, чем на пять минут. Он гладил пальцами клавиши и в болезненном угаре представлял, как вводит двенадцать букв ключа.

Умереть так просто.

Выжить - вот, что по-настоящему сложно.

– Челнок, Липучка.

– Я не могу...

– Смотри внимательно, Липучка.

"Состояние реактора на 02:01:42

Включено аварийное управление

Кэф: стабилен

Режим: критический"

– Челнок!

– Я не могу... я не могу выслать челнок. Я стёр все данные по "Эре". Она... считается демонтированной. Я думал... что я буду смотреть на тебя... долго...

Картленд оскалился. В его взгляде уже не было ничего человеческого.

– Смотри, Липучка. Смотри внимательно: сейчас я выпущу целую кучу новеньких нейтрончиков. Маленьких, шустреньких, хорошеньких нейтрончиков, Липучка.

– Ты не сможешь. Ты не сможешь по-настоящему...

– Это здорово, правда?

"Состояние реактора на 02:08:57

Режим охлаждения: стандартный

Кэф: увеличивается

Режим: надкритический"

"Параллель" взвыла.

– Его, кажется, ещё можно остановить, - подсказал Липучка, облизывая губы красным языком. - Ты ведь всё равно не сможешь умереть. По-настоящему ты же трус, я знаю. Я видел.

Картленд смотрел на жёлтые буквы в глубине экрана. Режим надкритический. Цифры сменялись, отсчитывая секунды, а ему казалось - это его жизнь тонкой струйкой ползёт по запястьям.

"Кэф: увеличивается

Режим: надкритический"

– Если он взорвётся, я не увижу, как ты умрёшь, - обвиняюще заявил Липучка.

Картленд рассмеялся и показал ему средний палец.

"Параллель" вопила на невыносимо высокой ноте.

– Когда он взорвётся, ты вылетишь со своего места, понял, придурок? - заорал Картленд. - Этот взрыв тебе припомнят, и разговорчики с "Эрой" тоже. Когда тебя вышвырнут, ты утопишься в чане с водорослями, урод! И одной вонючей Липучкой на свете станет меньше!

– Я не хочу, - Липучка прижал дёргающиеся пальцы к щекам.

– Сдохни, сволочь!

Липучкины глаза были прозрачны, как осколки стекла.

Картленд набросил на камеру одеяло и рванул к шлюзу.

"Кэф: увеличивается

Режим: надкритический

Аварийная ситуация!"

"Параллель" ревела так громко, что Картленд уже не мог её перекричать. Лицо на экране расплывалось, уходило в небытие, в холодную пустоту за бортом, в ту пропасть, через которую не перепрыгнуть.

Картленд приник к пульту, обнял нагревшийся металл. Смех душил его, а сквозь слёзы не разобрать было жёлтых букв.

– Сдохни, сволочь! - проорал в пустоту.

Он ещё продолжал хохотать, когда безумие нейтронной пляски выплеснулось на свободу.