Балбес - единственный и неповторимый - Савчук Геннадьевич

   В ответ старик произносит несколько слов, явно не по-русски, откуда же здесь иностранец-то взялся? Блин, что же делать? Здесь я его точно не оставлю, скорую сюда не вызвать, да и мне с правоохранительными органами видеться не хочется. Старик, произнеся еще несколько слов, и видя, что я его не понимаю, дрожащей рукой вытащил из-под одежды, висящий на серебряной цепочке странную многолучевую звезду, небольшого размера, с красным камнем в середине. Зажав её в кулаке, другой рукой сильно сжал мою ладонь, и, заглянув в мои глаза, снова произнес какую-то фразу, странным, виноватым тоном. Сперва, мою руку, в которую старик вцепился с дикой силой, пронзил холод. Словно в жидкий азот засунул! Сам-то я не совал, но по слухам знаю. В газете читал. Холод, по руке заструился все выше и выше, достиг плеча, потом перешел на грудь и наконец, заполз в самое сердце. В тот же миг мое тело пронзило, словно электрическим разрядом, я ослеп, оглох, меня выгибало дугой, кажется, я пытался кричать, но голоса своего я не слышал. Я вообще ничего не ощущал вокруг, кроме руки старика, впившегося в мою ладонь, и чертового рюкзака в другой руке. Сколько это продолжалось я не могу сказать, но в какой-то момент, меня особенно сильно тряхануло, рука старика разжалась, и все прекратилось.

   Зрение и слух постепенно возвращались ко мне. В ушах стоял гул, голова раскалывалась на отдельные фрагменты, из глаз текли слезы, но проморгавшись я стал различать предметы возле себя. Первое, что я увидел, было смертельно бледное лицо старика, глаза его были закрыты, и я еле уловил его дыхание. С трудом поднявшись, огляделся вокруг и обомлел. Мы находились не на "Поле Чудес", а в совсем мне незнакомом месте. Сейчас поздняя осень, а тут явно просматриваются листья на деревьях. В сумерках мне удалось разглядеть метрах в трехстах от нас какое-то строение, и от них к нам, с факелами в руках бежало несколько человек. Первым добежал рослый мужчина, лет сорока, в старинном камзоле. На поясе у него висел короткий меч, в простых кожаных ножнах. Воин взглянул на лежащего у моих колен старика, на мои руки, испачканные в крови, черты его лица исказило бешенство. Одним движением он выхватил меч и последнее, что я запомнил, сверкающий клинок, летящий в мою многострадальную голову.

   Случается, ты точно чувствуешь что проснулся, еще до того как откроешь глаза. Ты начинаешь слышать звуки и ощущать запахи вокруг тебя, понимаешь, что рука у тебя затекла, так как ты проспал всю ночь, положив ее под голову. Тебе тепло и уютно под любимым одеялом, и тебе очень не хочется открывать глаза, ведь стоит это сделать, как все прервется, надо будет вставать, идти умываться, завтракать и топать на работу. Всеми силами ты пытаешься оттянуть этот момент, но в твое блаженство нагло врывается мерзкий звон будильника и все. Начался новый день. Почему-то самая любимая мелодия, утром в качестве будильника кажется грубой и резкой.

   Будильника я не услышал. Его просто не было. Вообще, вокруг меня почти не было никаких звуков, лишь откуда-то издалека доносилось тихое поскрипывание. В воздухе витал легкий запах лекарств, кто хоть раз был в любом медучреждении, никогда его не забудет. Лежу на чем-то очень мягком, да и укрыт теплым одеялом. Так значит я в больнице? Интересно в какой? И что было вчера? Драка, старик, непонятный приступ, и наконец, тот мужик, который мне мечом, крепость головы проверял? И если этот так, то почему я еще жив? Может надо глаза открыть, что-нибудь, да и проясниться. Глаза открывать было немного страшновато, денек вчера выдался не из легких, но переборов себя, я это сделал.

   Очень интересно. Оказывается, что лежу я на широкой кровати, на перине потрясающей мягкости, и укрыт пуховым одеялом. Довольно большая комната, легкий полумрак, рассеянный свет пробивается из-за плотных штор на окне. Недалеко от моей постели стоит низенький резной столик, на нем среди многочисленных пузырьков и склянок стоит массивный канделябр, с пятью огарками свечей, по всей видимости, именно оттуда исходит запах лекарств. Рядом со столиком расположено большое кресло. Стены покрыты светло-зеленой тканью, в углу двухстворчатые двери, украшенные резьбой. Попытавшись встать, обнаружил еще крайне важную деталь. Я был абсолютно голый, все, что на мне было, это цепочка с крестиком да серебряная печатка на безымянном пальце левей руки. А еще на моем правом запястье обнаружился широкий браслет, соединенный цепью с кольцом, вмурованным в стену. Не понял, это что, СИЗО такое? Не спорю, лежать на мягкой постели приятнее, чем на каменном полу, в каком-нибудь сыром подземелье. Так, надо взять себя в руки и разложить имеющиеся факты по полочкам. Помниться моя первая учительница учила меня два плюс два складывать, и у меня это неплохо получалось. Попробуем. Я нахожусь скорей всего не на Земле. Шикарная обстановка, в явно старинном стиле, отсутствие "лампочки Ильича" под потолком, зато наличие свечей на столе. Старик, точно маг, мгновенный перенос в другое место это тебе не такси вызвать. Да и тот, который мечом махал, не совсем привычный глазу обитатель. Кстати, о мече, обследовав голову, обнаружил, только, большую шишку. Я не терминатор, голова моя не из титана, значит, удар был нанесен плашмя. Книжки я любил почитывать, в том числе и о попаданцах тоже, и вот теперь, по всей видимости, я оказался таким же попаданцем. Попасть то я попал, а вот как выбираться отсюда? Становиться могущественным магом и великим бойцом, а после спасать Империю и загонять под плинтус различных черно-буро-коричневых властелинов, по пути соблазняя принцесс мне не очень- то хочется. Хотя вру, от принцессы я бы не отказался, они, как правило, если верить книгам, молоды, красивы и умны. Предварительно рекомендуется подружиться с ее папашей, а лучше от смерти спасти, а то вместо свадьбы повесят, или в кипятке сварят, а оно мне надо? Да и принцессы, чаще всего достаются после победы над местным, злобным драконом, а я драконов уничтожать не хочу. Вон, на Земле всех Горынычей истребили, а ведь какая полезная в хозяйстве скотина! И пахать на ней можно, и за солью в соседнее село сгонять, и вместо собаки для охраны, и зажигалка всегда под рукой. Жрет, правда, в три горла.

   Но все же, почему я прикован, и где мои тюремщики? Очень странными были эти кандалы, осмотрев их я не только не нашел замочной скважины, но и хоть какое-нибудь место соединения. Складывалось ощущение, что их так и отлили, используя мою руку как основу. Милицейские наручники я без труда снял бы, но тут не мой случай. Подергав цепь я убедился, что освободиться мне не получится. Еще раз, звякнув цепью я откинулся на подушку и стал ждать. Ожидание мое не затянулось, за дверью раздался громкий шмяк, как будто кто-то свалился со стула, приоткрылась дверная створка и ко мне заглянул парнишка лет шестнадцати, удивительно рыжий, вихрастый и веснушчатый, словно повзрослевший Антошка, удачно избежавший по малолетству наказания за убийство своего дедушки посредством лопаты. Оглядев меня, парнишка ойкнул и снова скрылся за дверью. Через несколько минут послышались шаги, двери открылись, и в комнату вошел человек, при виде которого у меня спешно зачесался правый кулак, именно он меня по голове приголубил. Внимательно осмотревшись, он прошел к дальней стене и, прислонившись спокойно скрестил руки на груди. Сегодня мне удалось рассмотреть его более внимательно. Рослый, примерно метр восемьдесят, широкоплечий, черноволосый, с проседью. Волосы собраны в хвост, небольшая, аккуратная борода. На правой щеке шрам. Одет в черный колет, из-под которого заметна полотняная рубаха, штаны из тонкой кожи, на ногах короткие сапоги. На широком поясе, у левого бедра короткий меч, в простых, потертых, кожаных ножнах. Значит он правша, ну что ж, запомним. Встретившись взглядом, я не уловил враждебности, человек смотрел прямо, открыто. Раз он в кресло не сел, то мы ожидаем прихода начальства, а этот для охраны здесь поставлен. Пусть постои, а я полежу. Все равно выбора у меня нет, так будем делать это с комфортом.

   Снова распахнулась дверь, пропустив рыжего паренька, который тут же метнулся к столику начав смешивать в серебряном кубке различные жидкости и порошки, но мое внимание привлек третий персонаж, появившийся в комнате. Среднего роста мужчина, примерно тридцати лет, удивительно похожий на арабского принца из старой сказки. Смуглый, с тонкими, аристократическими чертами лица, эспаньолка, даже в одежде прослеживалось определенное сходство. Ему бы еще чалму с пером. В фигуре, в движениях, во взгляде читалась уверенность. Я бы последний рубь поставил, что данный субъект настоящий дворянин, в черт знает в каком поколении. Кровь-то она себя показывает, не всегда, правда, но тут к гадалке не ходи! Взгляд его черных глаз оценивающее прошелся по моей лежачей тушке, задержался на руках и впился в лицо. Не знаю, что он там прочел, но видимо, придя к какому-то результату, "араб", отрывисто сказав какую-то фразу рыжему, уселся в кресло все так же глядя на меня. Вот и начальство пожаловало. Смотрел он на меня, с высокомерием, которое впрочем, показалось мне напускным. Ничего, у меня ответ есть! Взбиваю подушку, укладываюсь поудобнее на бочок, руки под голову. Ну, прям послушный мальчик, ожидающий сказку на ночь. Еще и рожу умильную скорчил. "Араб" опешил, высокомерие из взгляда пропало, не ожидал от меня таких действий. А вот "меченосец" еле ухмылку сдерживает, все прекрасно понял.