По ту сторону жизни. Роман - Светлана Рябова-Шатунова

– Я сказал тебе правду и не могу понять, слушая тебя, что ты такое говоришь. Дай я обниму тебя, я так мечтал об этом. Плохо, что при жизни не суждено этому быть, – он подошел к ней, взяв за плечи, прислонил к себе. – Прости, моя девочка.

– Почему ты появился только сейчас? С мамой мы почти не общаемся, Паша стал выпивать часто, никак не может жениться. Ты обязательно должен встретиться с ним, поговорить. Я думаю, он будет рад тебе очень.

– Пока не могу.

– Что значит, не могу, – перебила его Анна. – Что значит, не могу?

– Погоди. Мне с тобой уже пора заканчивать разговор. А с Пашей мы обязательно увидимся, но лучше бы не так скоро. Я объясню тебе, вернее, даже не знаю, как объяснить, чтоб не напугать тебя, моя дорогая девочка. Я очень просил эту встречу, очень. А теперь слушай, время уже не ждет. Понимаешь, там, на Урале, я работал до такого изнеможения, что стало сдавать сердце. В один из дней, на смене, я попал под холодный ливень. Меня так промочило, словно я был из губки. Машина, как назло, не заводилась, и мне все время приходилось под ливневым дождем ее чинить снаружи. Я так устал, сильно озяб, меня колотило. И чтобы не потерять сознание, я присел на ступеньку. Тут и произошел удар. Сперва нестерпимая боль в груди, потом я уже видел себя упавшего вниз лицом прямо в грязь. Дождь эхом отстукивал по мне дробь, как по барабану. Тот я был уже мертв. А этого меня тянуло куда-то идти. Когда я пошел, увидел двух мужчин, очень высоких. Когда они подошли ко мне, то сообщили, что пришли за мной. А дальше все вокруг вдруг исчезло, но эти двое меня всё вели и вели, пока я не оказался возле большого экрана, в котором я видел всю от начала до конца свою жизнь. Я плакал, хотел что-то исправить, но не мог, и от бессилия плакал еще сильнее. Так я смотрел, думал, размышлял и мучился до тех пор, пока не потерял сознание. Очнулся в другой безликой одежде, на скамье. Ко мне подошла моя мама, твоя бабушка, взяла за руку и повела. Вот только тогда я успокоился. Там, где была она, было спокойно. Одно терзало – мне не хватало вас. Тебя и Паши.

Анна, не отрывая взгляда от отца, слушала, не веря. После оцепенения она неровным голосом произнесла то, на что боялась получить утвердительный ответ.

– Если ты умер, и я вижу и говорю с тобой, значит и я умерла?

Он опустил голову, качая ею, произнес:

– Да. Но в отличие от меня, ты будешь, находиться, здесь. Малышу будет нужна твоя помощь. Когда он окажется в надежных руках, мы с тобой обязательно встретимся и уже, надеюсь, будем вместе.

– Пора-а-а… – произнес все тот же голос.

– Что с ним, с малышом? – испуганно спросила Анна, готовая уже бежать защищать ребенка.

– Не пугайся, пока всё хорошо. Просто будь рядом. Прощай! – ласково улыбаясь, он удалялся вглубь коридора.

Там ждало его появившееся облако света, и когда он коснулся его, то мгновенно растворился в нем. Всё исчезло. Исчезла и тишина. Всё вокруг ожило. В коридоре стали входить и выходить роженицы, ходить туда-сюда медики. Еще не осознав всей реальности своего положения, Анна сделала несколько попыток заговорить с женщинами. Но тщетно.

***

Похороны прошли тихо и скромно.

Родители Виктора вечером должны были уже улетать. Хотя они были пенсионного возраста, но никто не давал им их лета. Подтянутые, хорошо одетые, они все еще продолжали ходить на работу. Мама, Валентина Сергеевна, продолжала преподавать физику и химию в школе. А отец, Владимир Николаевич, работал в администрации города и занимал довольно высокий пост заместителя мэра города. Поддержать сына в его горе, вылетели по первому же звонку.

Надежду Васильевну – мать Анны, искали через всех знакомых и соседей. После того, как Анна вышла замуж, а Паша ушел жить в общежитие при заводе, на котором он работал красильщиком, Надежда Васильевна была предоставлена сама себе. С детьми она практически не общалась, звонила только, когда были нужны деньги. Все ее объяснения на этот счет не проверялись и, пользуясь этим, она находила все новые и новые поводы, чтобы просить деньги. Аня жалела ее, все свои сбережения, что Виктор оставлял на личные расходы, отдавала ей. Та старалась приходить, когда не было в доме зятя, и клятвенно просила дочь не говорить ему ни слова. У Паши ей стало все труднее и труднее клянчить деньги, последнее время он много тратил на спиртное, угощая всех, кто на данный момент был рядом. Мать боялась его выпившего и поэтому старалась не попадаться на глаза.

Даже сегодня, в день похорон, она не подошла к нему, чтобы поддержать в горе. Надежда Васильевна знала, как Павел любил сестру, и видела, как все его тело враз состарилось от невыносимой душевной боли. Они, как два чужих человека, стояли по разные стороны. Расходясь, Павел еще долго оставался возле могилы сестры – он плакал, как маленький ребенок. Ему было жаль себя, он остался совсем один. Жаль было сестру и всё, что связывало их.

***

Проводив родителей, Виктор не поехал домой, как обычно он это делал, а припарковав машину возле первого попавшегося на глаза бара, в полной прострации шел заглушить своё горе и одиночество.

Он заказал бутылку водки и салат на закуску. Столик выбрал в самом глухом углу бара, возле которого стояло в большом красивом керамическом горшке какое-то тропическое растение, напоминающее, скорее, дерево, нежели комнатный цветок.

В зале еще стояло пять-шесть столов, за которыми сидели по два-три человека. Тихо играла музыка, и поэтому было уютно.

Первую стопку Виктор выпил залпом, не дав даже некоторое время постоять на столе. Следом он налил другую, и опять выпил. Только после этого он наковырял что-то на вилку и заел.

Держа в руке третью стопку, он вспомнил, как уже после той самой аварии, по прошествии какого-то времени, судьба снова столкнула его с Аней. Только уже здоровой. С полными сумками продуктов она шла по тротуару вдоль дороги. Видно было, что Аня устала, но это не портило ее полудетского лица. Да и сама она выглядела девушкой подростком, маленькая, худенькая и в то же время привлекательная. Потёртые джинсы и футболка органично смотрелись на ее хрупком теле. Белокурые волосы, аккуратно собранные на затылке в толстую косу, которая была чуть ниже плеч, делали ее еще привлекательней. А, может, всю эту красоту видел только Виктор.

Он посигналил и когда Аня, посмотрев, отвернулась, он притормозил. Вышел из машины и пошел прямо на нее.

– Давайте, я вам помогу. Подвезу вас. У вас такие тяжелые сумки.

– Нет, спасибо, не надо, – категорически заявила ему Аня. – Я на автобусе, вот уже остановка. Так, что спасибо.

Она продолжила свой путь.

– Да вы не бойтесь меня. Ну, остановитесь же, – пытаясь задержать ее за плечо, говорил Виктор.

Аня прибавила шаг.

– Мы же с вами знакомы, – не унимался он. – Я вижу, вы уже совсем поправились после аварии?

Анна остановилась и стала подозрительно смотреть на него.

– Извините, я тороплюсь, – и она пошла дальше.

Хотя Виктор ей и понравился, но это ничего не значило. Садиться к незнакомому мужчине в машину не позволяло ей чувство приличия. Хотя у многих уже давно стала нормой форма лёгкого поведения, Аня же не могла перешагнуть через свои внутренние убеждения.

– Постойте же. Я даже знаю, как вас зовут. Вас зовут Аня. У вас есть подруга. Вот как раз с ней-то вы и попали в аварию на Вилковском шоссе. Это я вас отвез в больницу.

– Вы? – только тут она смягчилась. – Да, мне сказали, что меня увезли на машине, но…

– Вы уж извините, что я не навещал вас, закрутился, дела, да и что я буду лезть, медицина наша творит чудеса, и я знал, что теперь с вами будет всё хорошо. Так ведь?

Аня заулыбалась, утвердительно кивая головой.

– Ну, а раз я вас встретил, то не мог же проехать мимо. Меня зовут Виктор.

– А меня Аня.

– Ну, вот видите. Давайте я вам помогу, – забирая у нее сумки, говорил он.

Поставив всё на заднее сидение, он открыл дверь спереди, предложив сесть Анне рядом с ним.

– Спасибо.

– Куда вам?

– До спортивного комплекса, а там я дойду. Там недалеко.

– Нет-нет. Так не пойдет. Говорите, куда. И давайте на ты. Ладно?

– Ладно. Строителей, 15.

– Ну, поехали. Расскажи мне о себе. Ты здесь живешь? Учишься? Работаешь?

– Зачем вам это?

– Тебе, – поправил Виктор. – Я очень хочу подружиться с тобой. Ты против?

– Нет. Вы же мой спаситель. Ты… Я учусь. Сейчас в академическом отпуске, после аварии много пропустила. Хожу на слушание, а с нового года пойду на последний курс. Здесь снимаю комнату, ближе к колледжу и чтобы меньше платить, помогаю хозяйке. – Она взглядом показала на стоящие сзади сумки.

– А вообще, ты откуда? У тебя есть семья?

– Да. Мама и брат. Сама я из поселка. Мы как раз тогда с Галей, подругой, ловили машину, чтобы доехать до города. На автобус опоздали. А до следующего утра Галя ждать не согласилась, у нее встреча на вечер была назначена. Парень ее ждал. А я так уж, за компанию. Она же ко мне в гости приезжала, – вздохнула Аня. – Вот доехали.