Театр теней - Наталья Александрова

Почти год прошел в напряженных трудах. Катя закончила школу, поступила учиться на дизайнера и одновременно занималась гимнастикой и самосовершенствованием. Виктория Павловна не показывала ее никому, дожидалась своего часа. И вот он настал. Большой конкурс «Мисс Обаяние». Победительница автоматически подписывает контракт с крупнейшей французской фирмой «Рив-гош». Уж там-то, в Париже, сумеют разглядеть Катю. Она, Виктория Павловна, явит Европе настоящее чудо, и деньги, что она вложила в Катерину, вернутся с лихвой.

А деньги пришлось вложить немалые, потому что все места на конкурсе были распределены заранее. И Куницыной пришлось вступить в конфликт с Вадимом Крутицким – крупным бизнесменом, одним из спонсоров «Мисс Обаяние». У него была протеже – Арина Сазонова. Виктория Павловна не могла не признать, что девчонка была неплоха – яркая эффектная блондинка. Куницына знала все ее достоинства, потому что в свое время Арина прошла через ее агентство. Но ведь Катя – это нечто совсем другое…

Виктория Павловна взглянула на часы – без четверти восемь. Сейчас появится Клара, потом принесут кофе и можно будет уходить. Что-то она сегодня устала, надо будет завезти Катю домой, а потом ехать к себе, принять ванну и лечь пораньше. Завтра – тяжелый день. Опять мелькнула мысль – не зря ли она все затеяла, но Виктория только вздохнула.

В зале появился новый клиент и сел за свободный столик. Мужчина был прилично одет – хороший серый костюм, и галстук повязан аккуратно, но что-то в нем настораживало, какая-то скованность в движениях. Мужчину впустила гардеробщица Дина, потому что охранник Геннадий опять отлучился в конец коридора по неотложному делу.

– У вас заказано? – спросила Дина, вежливо улыбаясь.

– Да-да, – рассеянно ответил мужчина, – я жду даму.

Он снял пальто, пригладил волосы, не глядя на себя в зеркало, и прошел в зал. Дина пожала плечами и вернулась в гардероб. Так случилось, что никто не обратил внимания на странного посетителя. Клара готовилась к торжественному выходу и наводила последнюю красоту перед зеркалом в кабинете, Константин Петрович вообще редко появлялся на людях, а официанты были заняты с клиентами. Посетители же ресторана «У Карла и Клары», как уже говорилось, по сторонам не смотрели и соседей не разглядывали.

Вынесли свечи, Эдик заиграл что-то романтическое, появилась Клара. Она двигалась по проходу, наклоняясь к каждому столику, следуя установленному ритуалу. Вот она приблизилась к столику посетителя, пришедшего последним, и недоуменно нахмурилась, заметив, что стол пустой, даже стакана минеральной воды не было перед мужчиной. Сохраняя на лице приветливое выражение, Клара поискала глазами официанта. Тот сделал знак, что все сейчас будет, Клара обернулась к посетителю, присмотрелась внимательнее и вздрогнула – мимо нее глядели абсолютно пустые неживые глаза. Но музыка играла, свечи отражались в зеркалах, и пара за соседним столиком уже подняла бокалы, улыбаясь. Клара продолжала двигаться в установленном ритме, удивляясь, каким образом странный посетитель смог пройти мимо надежного охранника, как вдруг ее остановили глаза женщины, сидевшей за столиком у самых дверей. Женщина завороженно глядела на что-то позади Клары. Клара обернулась, медленно, сохраняя достоинство, в глубине души чувствуя, что происходит непоправимое. Странный подозрительный мужчина стоял уже в проходе, костюм его был облит темной жидкостью, резко запахло химией. Клара окаменела, официанты тоже. В полной тишине, двигаясь плавно, как в замедленном кино, мужчина протянул руку, разбил стеклянный колпак и вынул горящую свечу. Женщина за ближайшим к нему столиком закричала. Мужчина, не обращая внимания, поднес свечу к себе, и мгновенно вся его одежда вспыхнула факелом. Он сделал несколько беспорядочных движений, вытянув вперед руки, опрокинул стул. Обезумев от ужаса, посетители ресторана кинулись к двери, раздались грохот, женский визг и звон разбитой посуды.

Живой факел в это время метался по небольшому помещению, издавая жуткий вой. В дверях образовалась пробка. Кое-где занялись огнем скатерти и занавески. Клара, одной из первых выскочившая в холл, так как находилась ближе всех к дверям, успела дать знак охраннику, чтобы отворил настежь входную дверь. Таким образом выбегающие из зала люди не скапливались в маленьком холле, а выскакивали прямо на улицу.

С начала происшествия прошло всего минуты три, не больше, как в дверях кухни появился хозяин Константин Петрович, держа в руках огнетушитель. Направив мощную струю на полыхающую фигуру, в которой не осталось уже ничего человеческого, он сбил огонь пеной. Но тот, горевший, был еще жив, он остановился на мгновение, круто развернулся и вдруг резко бросился головой в зеркало в углу. Посыпались осколки, тело рухнуло на пол под ноги Виктории Павловне. Куницына вскочила, с ужасом глядя вниз, как вдруг ее остановил стон. Катя прижала руки к лицу, и сквозь пальцы капала кровь. Сердце Виктории глухо ухнуло вниз. Она шагнула на негнущихся ногах и осторожно отняла Катины руки. Все лицо было залито кровью. «Конец», – поняла Виктория Павловна.

Катя сидела у самого зеркала, и осколки сильно порезали ей лицо. Когда начался этот кошмар, Виктория с Катей из своего угла просто не успели броситься вместе со всеми к выходу, а потом испугались, что затопчут.

Константин Петрович вызывал «скорую». Милиционеры уже заглядывали в двери – они приехали по специальному сигналу, – охранник нажал кнопку, как только услышал шум и звон бьющейся посуды. Хозяин молча кивнул им на обгорелое тело, вышел в холл, куда помаленьку возвращались выбежавшие посетители – на улице мороз, в феврале месяце долго на свежем воздухе не погуляешь в вечерних туалетах. Константин Петрович окинул взглядом публику, убедился, что все живы-здоровы, если не считать нескольких синяков, растрепанных дамских причесок и порванных колготок. Мужчины держались, в общем, спокойно, кое-кто из дам всхлипывал, размазывая по лицу макияж. Клара стояла у дверей кабинета и дрожала крупной дрожью, из гардероба слышался истерический хохот Дины. Константин Петрович направился к жене, мимоходом залепив Дине пощечину – не слабую и не сильную, как раз такую, от которой она перестала хохотать и очнулась, недоуменно хлопая глазами. Константин Петрович взял жену за руку и отвел в кабинет. Там он налил ей полстакана коньяку и заставил выпить. Клара перестала дрожать и встрепенулась.

– Кто же его пустил? – недоуменно спрашивала она.

– Об этом после, – процедил муж и вышел.

Молоденький милиционер подступал уже к посетителям с блокнотом, желая записать адреса и фамилии, что вызвало в их рядах ропот недовольства. Многие Кларины клиенты вовсе не желали, чтобы кто-то, а тем более милиция, знал, с кем они ходят по ресторанам, проводят свободное время и обсуждают деловые вопросы.

Константин Петрович сказал вполголоса несколько слов старшему опергруппы, тот кивнул и разрешил свидетелям расходиться. Дина уже полностью пришла в себя и выдавала шубы и дубленки.

Катю пронесли на носилках через холл. Виктория Павловна оделась и вышла на улицу. Дверь микроавтобуса «скорой» открылась, и выглянул врач.

– Как она?

– Похоже, что глаза не задеты, но на лице сильные порезы.

– Боже! – простонала Виктория Павловна.

– Красивая была? – догадался врач. Куницына посмотрела на него с немым отчаянием и отошла. .

– Вы поедете с нами? – крикнул ей вслед доктор. – Мы сейчас ее в Эрисмана везем.

– Я на своей, – не оборачиваясь, ответила Куницына.

Она села в синюю «тойоту» и тронулась с места, держась на расстоянии от белого микроавтобуса «скорой» и не упуская его из виду.

«Все кончено, – стучало у нее в голове, – значит, не судьба».

Что она может предпринять, чтобы выйти из ситуации с наименьшими потерями? Возможно, она еще успеет сторговаться с Крутицким? Прижав мобильник к уху, она набрала номер.

– Вадим? – она постаралась, чтобы голос ее не дрожал. – Я думаю, мы могли бы договориться насчет завтрашнего…

Виктория послушала, что ответил ей холодный голос, сжала зубы, когда на том конце линии высказались неуважительно, но дождалась-таки, что Крутицкий предложил встретиться через полтора часа и все обсудить. Куницына проводила глазами микроавтобус «скорой» и решительно развернулась на первом же перекрестке. Дело не терпит, нужно действовать, пока Крутицкий не прослышал о пожаре в ресторане. У нее нет времени разъезжать по больницам. В волнении Куницына не заметила микроавтобус телевизионных новостей, который аккуратно вывернул из тупичка, и оператор уже снимал прямо на ходу и двери ресторана, откуда выходили помятые посетители, и окна в копоти, и милицию, и пожарных, услуги которых были уже без надобности.

Константин Петрович из окна заметил телевизионщиков и расстроился.