Двое с Луны - Теодор Л. Томас

Только более темные или более светлые серые пятна, никаких красок, черное небо, белые точки вместо звезд, и во всем лунном пейзаже ничего, кроме серого грунта и белых звезд в черном небе.

Хотя Фаулер и Макинтош заранее знали, что их ожидало на Луне, но, оказавшись в месте, где не существует людей, должны были сделать над собой усилие, чтобы подавить сильное желание громко закричать. С широко открытыми глазами, сильно бьющимся сердцем и капельками пота на лбу, через дымчатые фильтры они пристально вглядывались в окружающую природу. Каждый из них мог слышать в телефонах тяжелое дыхание другого, и их немного успокаивало лишь сознание, что оба чувствуют одно и то же.

Они вновь оглянулись. Внимание привлекла внезапно возникшая огненная струя. Космический корабль все еще стоял на месте, громадный и неповоротливый. Струя превратилась в огромный столб. Корабль задрожал. Затем столб сжался в плоский огненный пласт, и корабль стал медленно подниматься. Пыли не было. Небольшой поток огня взметнулся в сторону — это взвилась уравновешивающая ракета. Корабль поднимался с увеличивающейся скоростью. Астронавты смотрели, как он уменьшался, пока не исчез среди звезд.

Пустынный пейзаж не казался теперь столь удручающим, сказалась привычка. Но теперь Фаулер и Макинтош действительно были совершенно одни. Не думая о том, что делают, астронавты приблизились друг к другу, пока скафандры не соприкоснулись. Слабый стук от контакта отметился в их сознании, и они на мгновенье прижались друг к другу, силясь привести в порядок мысли.

Макинтош глубоко вздохнул и неистово затряс головой. Фаулер почувствовал облегчение. Они двинулись дальше порознь, всматриваясь в ландшафт.

— Посмотрим, где этот чай, который они нам обещали, — сказал Макинтош.

— Посмотрим, — согласился Фаулер. — Я не откажусь от чая. А вот и купол!

Купол показался им поразительно знакомым. Он представлял собой точную копию того дома с разреженной атмосферой, в котором они жили и работали в течение многих месяцев обучения на Земле.

Шлюзовая камера была устроена так, чтобы в случае необходимости вместить сразу двоих. Фаулер и Макинтош загнули антенны, торчащие из ранцев, и втиснулись в камеру, не желая входить один за другим. Подождав, пока насос накачает воздух в шлюз, вошли в станцию; остановившись на пороге, огляделись.

Глаза механически перебегали с одного прибора на другой. Надо было тщательно осмотреть помещение и удостовериться, что все в исправности. Сняв шлемы, принялись обследовать более основательно. Давление воздуха было довольно высокое — восемь фунтов. Фаулер протянул руку к рычагу, желая его снизить, но вспомнил, что перед их отлетом с Земли было решено поддерживать давление несколько выше, чем это практиковалось ранее. От этого лучше спалось.

— А как надпероксидный калий? — спросил Макинтош.

Фаулер сразу заметил, что голос Макинтоша звучал не так, как на Земле, — причина заключалась в различной плотности воздуха. Он сел на корточки, чтобы заглянуть в бункер с прозрачной стенкой. На бункере была рельефная надпись: «Надпероксид калия».

Первое, о чем заботятся на Земле путешественники в пустынной местности, — о воде. Затем уже о пище и почти одновременно о ночлеге, в зависимости от климата. На Луне главное — кислород. Основным источником кислорода является надпероксид калия — превосходное вещество, которое, соединяясь с водой, выделяет кислород и затем поглощает из атмосферы углекислый газ. Одному человеку требуется около тысячи фунтов этого вещества, чтобы прожить на Луне двадцать восемь дней. Купол пополнялся воздухом из баллона, громоздкого и тяжелого, установленного под санями. А хорошо изолированный бак снабжал станцию водой и, когда требовалось, давал ее для выделения кислорода из надпероксида калия.

Внимательно обследовав купол, астронавты уделили внимание радиостанции: они жаждали услышать успокаивающий звук еще одного человеческого голоса. Макинтош настроил аппарат и сказал в микрофон: «Луна вызывает Землю. Фаулер и Макинтош делают проверку. Все в порядке. Перехожу на прием».

Через четыре секунды они услышали то, чего так нетерпеливо ждали: «Полярная станция номер один вызывает Луну. Рады услышать вас. Как вы там, ребята? Все в полном порядке? Перехожу на прием».

Макинтош поднял глаза на Фаулера, и перед их мысленным взором всплыла расщелина. Макинтош сказал: «Все благополучно, Полярная станция номер один. Купол в исправности. Люди в отличной форме. На Луне все превосходно. Перехожу на прием».

Трехсекундная пауза, затем: «Хорошо. Теперь мы будем держать регулярную связь. Время 06.41. Следующая настройка в 09.00. Конец связи».

Макинтош быстро повесил микрофон и повернул выключатель, чтобы не расходовать энергию.

Сев на низкую скамью, астронавты стали разливать чай из термоса.

Макинтош был коренастый человек с голубыми глазами и рыжеватыми коротко остриженными волосами. Телосложение его напоминало прямоугольный гранитный блок: широкая грудь, широкая спина, широко расставленные ноги. Движения его были неторопливы и спокойны.

Фаулер был несколько выше своего товарища, черноволосый и черноглазый, со смуглой кожей. Он был худощав, ходил, слегка сутулясь.

— Довольно мрачное место, не правда ли? — произнес Фаулер.

Макинтош кивнул.

Попивая маленькими глотками чай, они взирали на лунный пейзаж, пытаясь вникнуть в него, настроить на его лад свое душевное состояние, думая о днях, которые им предстояло здесь провести.

Покончив с чаем, Фаулер сказал:

— Ну, пора за дело. Ты готов?

— Да.

Они снова влезли в скафандры и прошли через шлюз, один за другим. Затем обследовали наружную сторону купола и каждую деталь механизмов. Фаулер взобрался на сиденье саней и включил мотор. Большие сани на огромных шинах из губчатой резины вместе с куполом, параболическим зеркалом, антеннами и другим снаряжением медленно покатились вперед. Макинтош шел рядом. Фаулер следил за одометром. Когда сани продвинулись на пятьсот ярдов, он остановил их, и они с Макинтошем приступили к изысканиям, начатым много месяцев назад их предшественниками.

Брали пробы, записывали уровень излучения, производили исследования местности, ели и спали, и снова брали пробы. Установили жесткий распорядок, ибо только таким образом можно было скоротать время, только так можно было сохранить разум.

Проходили дни. Привыкнув к небольшой силе тяжести, разгрузили транспортную ракету. Двигались по местности с крайней осторожностью, так как знали по опыту, к чему может привести малейшая оплошность. Фаулер и Макинтош познакомились с другой стороной «лунной» жизни. На Земле, оказавшись в тяжелом и опасном положении, можно постепенно привыкнуть к окружающей обстановке, и достигнуть некоторого душевного равновесия. Другое дело на Луне. Угнетающе серые тона, мрачная оголенность серого лунного ландшафта, бесконечное одиночество двух людей в дикой серой пустыне — все постепенно стало казаться им зловещим роком, подстерегающим каждый их неосторожный шаг. И чем дольше они здесь находились, тем становилось тяжелее. Поэтому, стараясь всегда быть занятыми, исследователи доводили себя до физического изнеможения, затем погружались в беспокойный сон, а