Летнее утро (Сборник) - Кир Булычев

— Ну, Коленкин, — произнес торжественно Курлов, — ловите мяч!

Я слишком поздно протянул руки, и мяч выскочил из них и покатился по площадке к девушкам. Я тяжело затрусил за ним. Вид у меня был нелепый, и мне очень захотелось домой. Я начал себя ненавидеть за бесхарактерность.

Одна из девушек остановила мяч ногой, и он медленно покатился ко мне навстречу. Я сказал, не разгибаясь: «Спасибо», но девушки, наверное, не расслышали. Они смеялись.

— Прекратите смех! — крикнул с той стороны площадки Курлов. — Вы присутствуете при рождении великого баскетболиста!

Девушки просто зашлись от хохота. Курлов не ощутил веселья в ситуации. Он крикнул мне:

— Да бросайте, в конце концов!

Этот крик заставил меня поступить совсем уж глупо. Я подхватил мяч, думая, что он легче, чем был на самом деле, и кинул его в сторону кольца. Мяч описал низкую дугу над площадкой и упал у ног Курлова.

— Ой, я сейчас умру! — выговорила одна из девушек. Ей никогда в жизни не было так смешно.

— Если вы будете метать мяч от живота, словно обломок скалы, — строго проговорил Курлов, будто не видел, что я повернулся, чтобы уйти с этой проклятой площадки, — то вы никогда не попадете в кольцо. Прекратите истерику и кидайте мяч. И не забудьте, что я вкатил вам весь запас сыворотки, выработанной в институте за две недели.

Последнюю фразу он произнес шепотом, вкладывая мне в руки мяч.

— Смотрите на кольцо, — сказал он вслух.

Я посмотрел на кольцо.

— Вы хотите в него попасть мячом. Представьте себе, как должен лететь мяч. Представили? Кидайте!

Я кинул и промахнулся.

Девушки обрадовались еще больше, а я почувствовал вдруг громадное облегчение. Вся эта сыворотка и весь этот кошмар — лишь сон, шутка, розыгрыш.

— Еще раз, — ничуть не смутился Курлов. — Уже лучше. И перед тем, как кинете, взвесьте мяч на ладонях. Это помогает. Вот так.

Он наклонился, подобрал мяч и бросил его в кольцо. Мяч описал плавную дугу, не задев кольца, вошел в самый его центр и мягко провалился сквозь сетку.

Почему-то это достижение Курлова вызвало новый припадок хохота у девчат. Но Курлов просто не замечал их присутствия. Он был ученым. Он ставил эксперимент.

И тогда я снял пиджак, передал его Курлову, взвесил мяч на ладонях, совершенно отчетливо представил себе, как он полетит, как он упадет в кольцо, и бросил.

Я никогда в жизни не играл в баскетбол. Я попал мячом точно в центр кольца. Ничуть не хуже, чем Курлов. Курлов догнал мяч и вернул его мне. Я вышел на позицию для штрафного удара и закинул мяч оттуда.

Чего-то не хватало. Было слишком тихо. Девушки перестали смеяться.

— Вот так-то, — сказал буднично Курлов и отбросил мне мяч. — А теперь одной рукой.

Одной рукой бросать было труднее. Но после двух неудачных попыток я сделал и это.

— А теперь бегите, — сказал Курлов. — Бросайте с ходу.

Бежать не хотелось. Я уже устал. Но Курлова поддержала девушка.

— Попробуйте, — сказала она, — ведь вы же талант.

Я тяжело пробежал несколько шагов с мячом в руке.

— Нет, — сказала девушка, — так не пойдет. Вы же мяча из рук не выпускаете. Вот так.

И она пробежала передо мной, стуча мячом по земле.

Я попытался подражать ей, но тут же потерял мяч.

— Ничего, — сказала девушка. — Это вы освоите. Надо будет сбросить килограммов десять.

Девушка была выше меня на две головы, но я не чувствовал себя маленьким. Я умел забрасывать мячи в корзину не хуже, чем любой из чемпионов мира.

Бегать я не стал. Я просто кидал мячи. Кидал из-под кольца, кидал с центра площадки (в тех случаях, если хватало сил добросить мяч до щита). Девушка бегала для меня за мячом и была так довольна моими успехами, словно это она вырастила меня в дворовой команде.

Вдруг я услышал:

— Коленкин, я жду вас в кафе. Пиджак останется у меня.

— Подождите! — крикнул я Курлову.

Но Курлов быстро ушел. И я не успел последовать за ним, потому что дорогу мне преградили три молодца по два метра ростом и упругий, широкий человек чуть повыше меня.

— Кидайте, — сказал упругий человек. — Кидайте, а мы посмотрим.

Из-за его спины выглянула вторая девушка. Оказывается, пока ее подруга занималась моим воспитанием, она сбегала за баскетболистами на соседнюю площадку. Так вот почему скрылся Курлов!

Мне бы надо уйти. В конце концов, я был в этой истории почти ни при чем. Но тщеславие, дремлющее в любом человеке, проснулось уже во мне, требовало лавров, незаслуженных, но таких желанных! Сказать им, что я всего-навсего подопытный кролик? Что я не умел, не умею и не буду уметь кидать мячи? И может быть, благоразумие взяло бы все-таки верх и я ушел бы, отшутившись, но в этот момент самый высокий из баскетболистов спросил девушку:

— Этот?

И голос его был настолько преисполнен презрения ко мне, к моему животику, к моим дряблым щекам, к моим коротковатым ногам и мягким рукам человека, который не только обделен природой по части роста, но еще притом и не старался никогда компенсировать это спортивными занятиями, голос его был настолько снисходителен, что я сказал:

— Дайте мне мяч.

Сказал я это в пустоту, в пространство, но знал уже, что у меня есть здесь верные поклонники, союзники, друзья — девушки на две головы выше меня, но ценящие талант, какую бы скромную оболочку он ни имел.

Девушка кинула мне мяч, и я, поймав его, тут же забросил в корзину с половины площадки, крюком, небрежно, словно всю жизнь этим и занимался.

И самый высокий баскетболист был разочарован и подавлен.

— Ну дает! — сказал он.

— Еще раз, — сказал тренер.

Девушка кинула мне мяч, и я умудрился его поймать. Забросить его было несложно. Надо было лишь представить, как он полетит. И он летел. И в этом не было ничего удивительного.

Толстый тренер вынул из заднего кармана тренировочных брюк с большими белыми лампасами блокнот, раскрыл его и записал что-то.

— Я ему кину? — спросил высокий баскетболист, который меня невзлюбил.

— Кинь, — сказал тренер, не поднимая глаз от блокнота.

— Ну, лови, чемпион, — сказал баскетболист, и я понял, что мне несдобровать.

Я представил, как мяч понесется ко мне словно пушечное ядро, как свалит меня с ног и как засмеются девушки.

— Поймаешь, — сказал баскетболист, — сразу кидай в кольцо. Ясно?

Он метнул мяч, и тот полетел в меня, словно ядро. И я сделал единственное, что мне оставалось: отскочил на шаг в сторону.

— Ну, чего же ты? — Баскетболист был разочарован.

— Правильно, — сказал тренер, закрывая блокнот и оттопыривая свободной рукой задний карман, чтобы блокнот влез на место. — Паса он еще не отрабатывал. Играть будете?