Больничная история - Владимир Мищенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Друзья взяли свою, по крайней мере, они думали так, каталку и покатили ее к лифту, чтобы доставит больного в его палату. Воспользовавшись паузой, больной вновь высунул голову из-под простыни. Его взгляд упал на табличку с надписью “Схема пожарной эвакуации”. Быстренько найдя на схеме место своей дислокации, он, как человек с незаконченным высшим образованием, определил и маршрут своей личной эвакуации или, если опять же точнее, бегства. Тем более в заманчивой дали он достаточно четко видел широкие металлические ворота и над ними светящееся табло с надписью «Выход». Уже привычный скрип двери заставил его нырнуть под простынь. Вышел Петрович и не спеша закатил все каталки в свою препараторскую или, как слышали Макс с Андрюхой, – резекторскую . Каталка больного была ближайшей к двери, поэтому она оказалась ближайшей к разделочному столу и, следственно, его же первым Петрович отработанным движением спихнул с каталки на стол. Теперь можно было и подлечиться, и выкурить папиросу, чтобы потом не отвлекаться. А больной, он же временно живой, в трансе лежал на холодном столе и, почти вовремя вспомнив, шептал:
– Господи! Господи! Господи!
Макс и Андрюха с чувством выполненного долга подкатили своего больного к посту медсестры.
– Сестричка, принимай клиента пока тепленький.
– Спасибо, мальчики, – ответила им дежурная медсестра, лет восемнадцати. В это время она, вытянув губы трубочкой, очень тщательно и внимательно мазала их губной помадой, разглядывая и корректируя свою работу посредством маленького зеркальца. Зеркальце было уж очень маленьким, поэтому все получалось как-то не так и не очень. Короче, она была занята важным делом.
– Сейчас я закончу через секундочку и скажу в палате, чтобы его забрали. А вы пока поставьте его здесь, в стороночке, чтобы не мешал людям ходить.
– Нет проблем, красавица. Как скажешь.
Они закатили каталку за какой–то стеклянный шкафчик со склянками и пошли в морг, чтобы забрать из холодильника свое мясо и, наконец–то, заняться шашлыком.
–Петрович! А вот и мы. Где наше мясо? Посмотри, какой у меня тесак! Здоровый, правда? Одним ударом пополам перешибаю. Ништяк. На чем бы тебе показать?
Служебные помещения, даже, если они достаточно большие по площади, все равно ограничены и разграничены мебелью и инвентарем. Так и здесь разделочный стол стоял посередине зала и куда бы ты ни шел, все равно пришлось бы идти мимо стола. Да, именно того, на котором лежал наш больной. Услышав такие слова и шаги в сторону стола, я думаю, мало кто возрадовался бы на его месте.
– Не-е-т! – вскричал он и со скоростью джейрана бросился к двери. Выскочив за дверь, он буквально врезался в группу студентов – медиков, пришедших сюда на практику. Первым стоял худощавый парень в круглых фирменных очках. Схватив его за грудки, больной, глядя в огромные зрачки, увеличенные диоптриями очков, прокричал:
– Не дамся! Не дамся! – но, увидев, как эти огромные зрачки медленно закатились вверх, а само тело студента медленно поплыло вниз, он бросил его и стремглав понесся в сторону спасительной таблички с надписью “Выход”. Почти сразу за ним в дверь выскочил довольно сильно поддатый Петрович.
– Больной! Назад! Назад, я сказал! Немедленно на стол. Я же вас еще не успел разрезать!
Почти синхронно раздались звуки, обозначившие падение двух халатов, из которых не успели вылезти две девушки – практикантки.
– Ну, вообще, оборзели. – Непонятно к кому обращаясь, произнес Петрович.– Практиканты? Ну, заходи. Я сейчас еще кого-нибудь на стол закину. Сглазил же. Только сегодня похвалился, что у меня порядок, дисциплина, ни один еще не ушел. И вот на тебе. Смылся. Вот гад!
На этот раз Петрович выбрал каталку с педикюром.
– Хоть эта не убежит. Я думаю. Ну, че-е, где вы там? – он подошел к двери, выглянул. Никого. Вообще. Боковым зрением слегка осоловевших глаз он все-таки рассмотрел на полу три халатика, в которые было что-то завернуто.
– Ну, оборзели. – Повторился Петрович и аккуратно закрыл за собой дверь. Дверь была частью его кабинета, а кабинет был его работой, которую он любил. А то, что в его любимом кабинете на полу лежат еще два халата, он так и не заметил – работа, прежде всего. Петрович достал блюдечко, нарезал в него солененьких хрустящих огурчиков. Налил в три пластмассовых одноразовых стаканчика по двадцать грамм спирта, добавил в них воды. Все это поставил рядом со своей работой, то есть рядом с телом, заняться которым ему сейчас предстояло. Ведь еще Петрович любил порядок, а не любил суетиться и отвлекаться во время работы.
– Что ж, приступим.– Произнес он свою традиционную фразу и натянул свою марлевую повязку на нос.
+ + +
Медсестра сестричка – красавица все-таки справилась со своим пухленькими губками. Еще раз оценила свою работу в зеркальце. Подправила свои крашенные под блондинку волосы и пошла в палату, чтобы ходячие больные помогли переложить в кровать послеоперационного больного. Каталку подвезли к койке и сняли с больного простыню. Ее взору предстал дед с ввалившимися щеками и синей-пресиней кожей.
– Мертвец! Батюшки! – судорожно произнесла она. – Пока я красила губы, он помер. Мне конец. Тюрьма. Тюрьма!!
Забыв закрыть тело простынею, уже без помощи мужиков, она выкатила каталку в коридор и понеслась в реанимацию.
– Спасите! – закричала она, распахивая каталкой двери реанимации. Врач – реаниматор подскочил к телу и пощупал пульс на сонной артерии. После этого внимательно осмотрел все тело.
– Голубушка, это тело больше суток мертво. Увы, но даже я не в состоянии ему помочь. Обращайтесь к Иисусу. Он Лазарю помог, когда тому еще хуже было.
– Как же? Мне его только из операционной привезли. Ему только что аппендицит вырезали!
– Да? Хм. По-моему этому послеоперационному шву лет двадцать, если не больше. А это что? – Доктор достал из-под пятки деда прямоугольную бирку.– Голубушка, из какой палаты вы его забрали? Вот бирка, которую привязывают к большому пальцу. Но делают это в морге. А вы откуда?
– Из полостной хирургии.
– Хм. Любопытно. Тем не менее, я рекомендовал бы вам спуститься в морг, в прозекторскую и разобраться там. Возможно, больных поменяли местами. Надеюсь, случайно
– Да-да. Конечно.
Ошарашенная, ничего не понимающая девчушка с отсутствующим взглядом молча, покатила тело к лифту.
В подвале запах хлороформа слегка привел ее в норму. Может быть, к сожалению, так как у кабинета патологоанатома лежало три тела в белых халатах.
– Что с ними? – подумала