Уйти чтобы не вернуться (СИ) - Игорь Чужин

Примерно через год после призыва, наш батальон направили в Чечню, где я хлебнул лиха по полной программе. Конечно, Александр Томилин не геройствовал в спецназе, уничтожая банды боевиков, но побегать по горам и поползать под огнем, вытаскивая с поля боя раненых, мне доводилось не раз. За свои подвиги я даже получил медаль 'За отвагу', хотя перетрусил в том достопамятном бою до икоты, а кровь и трупы мне потом еще пару лет снились по ночам.

В мае 2002 года Саша Томилин ушел на дембель, полностью избавившись от наивных детских иллюзий о войне, зная всю подноготную солдатских подвигов и героизма. Вернувшись в Москву, я встретил строго друга Андрея Селиверстова, который в отличие от меня откосил от армии и успешно трудился в фирме своего отца. Андрей устроил меня в свою контору, где бывшему десантнику удалось в полной мере проявить свои недюжинные технические таланты.

Наша фирма занималась реставрацией ретро-автомобилей, а я изготавливал для богатой клиентуры 'оригинальные' запчасти, которые уже десятилетия как не выпускались. Руки росли у меня из нужного места, поэтому при наличии хорошего станочного парка мне удавалось решать самые головоломные проблемы. Постепенно я стал главным экспертом по техническим вопросам и возглавил отдел реставрации ретро техники. Эта работа неплохо меня кормила, к тому же мне очень нравилось возиться с раритетами автомобилестроения.

Для поднятия собственного статуса и чтобы не чувствовать себя ущербным, я решил получить корочку о высшем образовании, которая фактически ничего мне не давала. Чтобы снова не заморачиваться с медициной, я осенью 2002 поступил года в Московский государственный технологический университет, в простонародье 'СТАНКИН'. Учеба на вечернем отделении не напрягала, а при наличии денег вообще не являлась проблемой, хотя я старался не отлынивать от занятий, так как учился за свой счет.

Дружба с Андреем крепла день ото дня и в июле 2003 года мы вместе уехали отдыхать в Крым. В Евпатории, нам на пляже повстречалась веселая компания девушек из Днепропетровска, которые с радостью приняли ухаживания перспективных московских кавалеров, и пошло поехало.

Была в этой компании синеокая богиня – Оксана Загоруйченко, в которую мы с Андреем влюбились по уши. Андрей покорял Оксану, используя свои финансовые возможности, но куда ему до героического десантника и героя Чеченской войны. Курортный роман закончился моей 'пирровой победой', потому вскоре я получил от Оксаны известие, что она беременна и мне как честному человеку пришлось срочно жениться. Если до конца быть правдивым, то скоропалительная женитьба не была для меня в тягость, потому что я действительно влюбился в украинскую красавицу.

В конце октября 2003 года гости отплясывали на нашей веселой свадьбе, а уже в мае 2004-го у нас родился сын Павел. Мы прекрасно уживались с Оксаной, и семейная жизнь меня радовала, пока я не улетел в командировку в Германию.

В сентябре 2005 года Александр Томилин должен был улететь во Франкфурт на встречу с богатым клиентом, чтобы оценить объем реставрации раритетного Мерседеса, на котором по слухам ездил сам Борман. Этот заказ был весьма интересным и выгодным, к тому же он мог сделать мне имя в реставрационном бизнесе Европы. Я даже распланировал, куда потрачу заработанные деньги, но злая судьба распорядилась по-своему.

Загудели двигатели, и Боинг начал выруливать на взлетную полосу, после чего я отзвонился жене что улетел. Однако когда наш самолет набрал высоту, то у него не убралось шасси и мы долго кружили над аэродромом, выжигая горючее. После аварийной посадки рейс отложили на следующий день и я, врезав стакан коньяка для снятия стресса, вернулся домой на такси.

Чтобы не будить любимую жену, я открыл дверь своим ключом, и сразу попал в анекдот – 'вернулся муж из командировки'. В общем, я застал лучшего друга Андрея в постели со своей любимой женой Оксаной.

Сначала была немая сцена из 'Ревизора', а потом начался скандал. Так, 'слово за слово', я наговорили жене кучу гадостей, после чего Оксана в запале заявила, что Павел не мой сын, а сын Андрея. Я не поверил в слова жены, но она сказала, что они с Андреем уже сделали генетическую экспертизу, и достала из шкафа какую-то бумажку. Возможно, все и закончилось миром, но Андрей вступился за Оксану, когда я дал ей пощечину и обозвал шлюхой. После такого поворота событий у меня окончательно поехала крыша, и я врезал супруге кулаком в лоб, а когда Андрей бросился на меня, то отделал его как 'Бог черепаху'.

Когда злобная пелена спала с глаз, я сам вызывал скорую и оказал первую помощь пострадавшим. У Андрея оказался сломанным позвоночник, и его парализовало, а любимой жене я выбил четыре передних зуба и сломал челюсть в двух местах. Когда Андрея и Оксану увезли в больницу, я сходил в ближайшую палатку за водкой и сидя на кухне, заливал горе, пока не приехала милиция. Вот таким образом счастливая семейная жизнь Саши Томилина в одночасье рухнула под откос.

Дали мне шесть с половиной лет, из которых я отсидел четыре и вышел на волю по УДО. Парализованный Андрей через два года после моей посадки покончил с собой, выбросившись из окна, а Оксана продала нашу московскую квартиру и вернулась к родителям на Украину.

Тюрьму и зону я толком не помню потому, что все эти четыре года слились в моей памяти в одно черное мрачное пятно. Череда прожитых, словно под копирку дней, проходила мимо моего сознания и серые тюремные будни не задерживались в памяти. Наверное, это была защитная реакция организма на жестокий удар судьбы и чтобы не свихнуться, я закрылся от внешнего мира в своеобразной скорлупе. Все эти годы зэка Александр Томилин занимался ремонтом станочного парка лагерного деревообрабатывающего завода и практически не обращал внимания на то, что происходит вокруг него. Конечно, лагерные братки делали попытки проверить нового сидельца на вшивость, но я зло отбивался, и меня оставили в покое. Взять с меня было нечего, а связываться с больным на всю голову десантником было себе дороже. Видимо угрюмый зэк, добросовестно, а главное, молча выполнявший свою работу, понравился лагерному начальству и мне неожиданно скостили срок по амнистии.

После освобождения, я вернулся в Тулу, потому что московская квартира была продана, а в Туле мне остался в наследство дом деда. Мои старики не вынесли кошмара произошедшего с их сыном, а затем и любимым внуком, поэтому умерли один за другим всего за полгода до моего освобождения.

Выйдя на волю, я навестил родные могилы и попытался наладить жизнь, но все как-то не задалось. Попытки найти нормальную работу закончились провалом, и я буквально за гроши, устроился дежурным электриком в полуразвалившееся НИИ и запил. Добираться до дома после работы было далеко, а в пьяном виде практически невозможно, поэтому я, частенько оставался ночевать на работе. График у меня был посменный, а поэтому топчан в дежурке электрика был занят моим напарником, а спать на верстаке в цеху не лучший вариант. На мое счастье в подвале экспериментального корпуса НИИ находилось старое бомбоубежище, где я оборудовал себе схрон в котором и обосновался.