Мельничный жернов - Анастасия Воскресенская

Виктор тихо выругался. Слишком много для одного расследования, черт побери.

— Несомненно, ваша основная задача — выяснить, что именно произошло с нашим сотрудником, и по возможности отыскать его. Получите нужные документы, работать будете под прикрытием. Следователь, проводящий дополнительное расследование, что может быть лучше.

— Ясно. Ваша версия происходящего?

— Наши аналитики предполагают, что на территории детского дома действует невыявленный мощный маг, который неожиданно начал приносить человеческие жертвы.

Виктор выругался уже громче. Магов он особенно «любил» после пары лет постоянных с ними столкновений. «Хороший маг — мертвый маг», — любили говаривать его подчиненные, и Кононову иногда казалось, что в этом есть определенная доля истины.

— И поэтому мы?

— Поэтому вы. У вас есть опыт боевых столкновений с подобными субъектами и необходимая квалификация, чтобы провести расследование.

Даже подобный комплимент не вывел Кононова из состояния глубокого ступора. «Мангуст» мрачно закусил губу, воображая себе все прелести расследования в месте, полном полувменяемыми подростками, которые, кстати сказать, имеют обыкновение набрасываться ни с того ни с сего. Да еще и ломать нож о твою грудину.

Потом он глубоко вздохнул и взял себя в руки.

— Все понял, начнем работу завтра же.

— Вот и славно, а то подобный всплеск активности со стороны предполагаемого мага заставляет наших аналитиков предполагать, что готовится что-то действительно крупное. Не подведите нас, Виктор Николаевич, — предупредил Лаврентьев.

Кононов пробурчал в ответ нечто невразумительное.

— Только, Виктор, дружеский, так сказать, приказ. — Лаврентьев проникновенно заглянул ему в глаза.

— Слушаю.

— «Бэху» свою оставьте в Москве. Поезжайте общественным транспортом, а то никакая легенда не выдержит.

«Всю жизнь мечтал потрястись в рейсовом автобусе, — с ненавистью подумал „мангуст“, покидая прохладную полутьму кабинета. — Господи, сделай так, чтобы в этом детдоме росли особенно забористые мухоморы и все дело было бы в них. Чтобы этот мощный маг оказался полной туфтой и выдумкой аналитического отдела…»

За окном становилось все сумрачней и сумрачней. Низкие облака, весь день сулившие дождь, наконец-то разродились моросью. Пыльное, мутное стекло испещрили длинные черточки капель. Дождь, судя по всему, расходился, и через заплаканное окошко стало почти ничего не видно. Впрочем, Виктор не боялся пропустить свою остановку — она была конечной.

Автобус снова затормозил, и «мангуст» едва сумел различить все те же трехэтажные домики, хотя, надо полагать, совсем в другом районе города, иначе зачем бы эти ребята с завода катались туда-сюда? Впрочем, может, им нечем заняться?

Как оказалось, ехали работяги именно сюда. Да и жили неподалеку друг от друга, поскольку дружно выгрузились на мокрый тротуар и зашагали куда-то в глубь района.

В салоне остались только Виктор да пышнотелая женщина, пересевшая в отсутствие старушки на переднее сиденье.

— Володь, — обратилась она к водителю. — Не забудь меня высадить возле Минкино.

— Да уж не забуду, — добродушно ответил тот, нажимая на газ. — Как Серега-то поживает?

Они углубились в загадочные дебри внутрисемейных отношений, о которых Виктору решительно не хотелось знать. Поэтому он снова уткнулся в окно и принялся разглядывать мелькающие придорожные кусты и размышлять о своих подчиненных, вольготно расположившихся сейчас в своих номерах, поужинавших и вообще прекрасно проводящих время.

Глава вторая

Согласно плану, «мангусты», приехавшие вместе на здоровом джипе, остановились в ближайшем доме отдыха, «Сосенки». Открытый только в сезон, он тем не менее предлагал отдыхающим относительный комфорт и трехразовое питание, что и вызывало теперь у Виктора жгучую зависть. Ему предстояли исключительно детдомовские харчи.

Все снаряжение, естественно, тоже осталось в «Сосенках», чтобы не вызывать лишних вопросов у обитателей детского дома имени Дзержинского.

— Почти как отпуск, — заявил Никита, развалившись на кровати. — Гуляй не хочу. Здорово!

— Не расслабляйся, — одернул его Виктор, но скорее для порядка. Он и сам с удовольствием побродил бы по длинным аллеям дома отдыха, вдыхая ароматы сосен, прелой хвои и увядающей травы, но его роль в операции была совсем иной — ему предстояло изображать следователя, ведущего дело об исчезновении сотрудника ФСБ. Что было не так уж далеко от истины, но все же…

Ребята с шутками и прибаутками проводили его до остановки и оставили одного, поспешив на ужин.

Автобус снова остановился, и надушенная женщина наконец вышла наружу. Дождик, кажется, то ли прекратился, то ли затих — из-за сгустившихся сумерек трудно было утверждать с уверенностью. За окнами мелькали темные тени деревьев, город закончился, сменившись лесом — или, по крайней мере, перелесками. Из-за дождя окружающий ландшафт наводил тоску, и даже пропахший бензином автобус казался почти уютным. Под потолком тускло светились лампы в пыльных плафонах; мягкие, обитые дерматином сиденья поскрипывали на ухабах.

— Вам к главному корпусу? — меланхолично поинтересовался водитель, не поворачивая головы.

— Конечно, — коротко ответил Виктор, слегка удивившись вопросу. Но желания расспрашивать у него все равно не было. От духоты по-прежнему мутило, и он упорно смотрел в окно, хотя практически ничего не видел. Забавное местечко. Самая настоящая дыра — навстречу ни одного автомобиля не попалось, уж свет фар в любой темноте в глаза бросается. Хотя места сомнительные — внушительная военная база неподалеку, единственная дорога на Москву, автобус до ближайшего райцентра три раза в день и огромный завод, собственно, градообразующее предприятие. На первый взгляд не совсем понятно, почему детский дом разместили в таком захолустье. Однако если учесть, чем там занимаются сотрудники ФСБ с момента создания приюта для военных сирот… тогда такое расположение даже плюс.

Скрипнули тормоза, автобус остановился на большой асфальтированной площади, едва освещенной парой синеватых фонарей.

— Тут ворота, — объяснил водитель, настороженно глядя в приоткрытую дверь автобуса. — Войдете — и прямо дорожка к главному корпусу ведет. Не заблудитесь.

— А есть еще неглавный? — не удержался от вопроса Виктор.

— Конечно, — удивился такой неосведомленности его собеседник. — Хозяйственный. Его потом уже построили, в шестидесятые. А главное здание — сразу после войны.

— Может, вы знаете, где в такой час директора найти? — на всякий случай спросил «мангуст».

— Чего не знаю, того не знаю. Но мне уже пора, заболтался я. А дома ждут, жена ждет, и теща сегодня на чай заглянула…

Виктор намек понял, собрался и без дальнейших разговоров выбрался из пузатого автобуса на влажный асфальт. Водитель закрыл дверь и, мигнув на прощание ближним светом, укатил восвояси на своей колымаге, забавно подпрыгивавшей на колдобинах.

Дождь, по счастью, и в самом деле прекратился, но воздух словно пропитался влагой, да к тому же еще холодной. Виктор буквально чувствовал, как отсырели одежда и обувь, все вещи в объемистой спортивной сумке. Противно заныл локоть — неприятное напоминание о встрече с волками-оборотнями в позапрошлом году.

«Не раскисать!» — скомандовал Виктор сам себе и, закинув сумку на плечо, бодро зашагал вперед, к воротам.

Ворота оказались закрыты, даже заперты. И неудивительно, учитывая достаточно поздний час. Впрочем, вероятно, ворота большую часть времени стоят запертыми — вряд ли сюда часто приезжают машины — грузовик с продуктами, кто-то из персонала, может быть… но должна же быть калитка. Ага, вот и она. И тоже заперта.

Виктор в отчаянии выругался. Что ему стоило приехать с утра, как нормальному человеку? Выспаться, поужинать как следует. Может быть, даже выпить…

Мрачные размышления командира «мангустов» были прерваны громким окликом:

— Это кто тут шляется?!

Голос был мужской и принадлежал человеку явно немолодому — Виктор отчетливо разобрал легкую хрипотцу. Впрочем, охранник мог и простудиться.

— Вы сторож? — самым вежливым, на какой только был способен, тоном поинтересовался Кононов, опуская сумку на землю — на всякий случай.

— Он самый, — подтвердил человек за калиткой. — А ты кто такой?

— Я следователь. Из Москвы.

«К вам едет ревизор — немая сцена», — ехидно подумал про себя Виктор.

Сторож и верно помолчал, словно собираясь с мыслями.

— Из Москвы, значит. — Во всяком случае, более доброжелательным голос не стал. — А почему в такой час? И не предупредили? Документы давайте.