Мой ангел - Алекс Стрейн

2

Едва Хелен успела привести себя в порядок, как в дверь тихонько постучали.

– Мисс Гамильтон, дядя ждет вас в столовой.

– Спасибо, Мелисса, уже иду, – откликнулась Хелен.

Мелисса служила в этом доме экономкой, и Хелен еще ни разу не удавалось понять, как эта немолодая женщина относится к ее присутствию. Лицо Мелиссы было бесстрастным и неподвижным, как маска, и глаза тоже ничего не выражали. Хелен даже ни разу не видела, как она улыбается. Впрочем, ничего плохого Мелисса ей не делала, так что не стоило жаловаться на судьбу.

Двери в столовую были распахнуты настежь, и оттуда доносились два негромких мужских голоса. Войдя, Хелен с удивлением обнаружила за столом Марка Макиавелли. Либо Роберт всерьез решил поменять свои представления о месте в его жизни прислуги, либо мистеру Макиавелли чудесным образом удалось избежать этого незавидного в глазах ее дяди статуса. При ее появлении мужчины замолчали и уставились на нее.

– Кажется, я не опоздала? – смущенно пробормотала девушка, обескураженная столь пристальным вниманием.

– Нет, Хелен, ты вовремя. Прекрасно выглядишь, дорогая, присаживайся. – Роберт указал на свободный стул.

Хелен подошла к указанному месту, и тут же будто из воздуха возник Макферсон и отодвинул для нее стул. Хелен в знак благодарности кивнула и уселась, расправив платье на коленях. Краем глаза она наблюдала за Макферсоном. Язык не поворачивался назвать его движения, полные степенности и точности, суетой, тем не менее это и была суета в интерпретации Макферсона: он скакал вокруг ее дяди, как заботливая наседка. Совершенно этого не замечая, Роберт продолжал беседу с Марком – в его доме это просто было принято, и забота прислуги воспринималась как должное.

В столовой бесшумно возникла Мелисса и подала сливочный огуречный суп. Не иначе как дядя позаботился о сегодняшнем меню: это блюдо было одним из его любимых, а Хелен его терпеть не могла. Но она, пересилив себя, взяла ложку. Мучения Хелен в конце концов были вознаграждены: второе оказалось вполне в ее вкусе – седло барашка под острым соусом с овощным гарниром.

– Какие у тебя планы, дорогая? – поинтересовался Роберт в самый неподходящий момент – Хелен как раз пыталась проделать две практически несовместимые вещи: насладиться десертом и при этом строго соответствовать правилам этикета.

Это казалось совершенно невозможным, а тут еще и дядин интерес…Хелен едва не подавилась засахаренной вишенкой, снятой с кусочка торта, стоящего перед ней. Она судорожно сглотнула и отложила изящную серебряную вилочку.

– Вообще-то планы у меня весьма незатейливые, дядя: отдохнуть пару дней, а потом заняться поисками работы.

– Работы? – Брови Роберта поползли вверх, как будто Хелен сказала несусветную чушь. – Помилуй, дорогая, но зачем?

Действительно – зачем?.. Зачем она ему это говорит?!

– Но… это же естественно. Я закончила учебу в колледже, и теперь мне нужно подумать о том, как обеспечить себя, и о собственной карьере. Разве не так?

– Дорогая Хелен! То, что ты получила образование, совсем не значит, что ты тут же должна заняться поисками работы. Поживи здесь, отдохни несколько недель, расслабься. А потом мы что-нибудь придумаем.

Пожить в этом доме и отдохнуть несколько недель? Невероятное заявление! Хелен решила, что ослышалась.

– Вы предлагаете мне пожить в вашем доме? – неловко переспросила она.

– Что тебя удивляет?

Проще было сказать, что ее не удивляет. Хелен стиснула салфетку повлажневшими ладонями.

– У меня немного другие планы, дядя. К тому же мне бы не хотелось терять столько времени… – Она заставила себя вновь взяться за вилочку и уставилась на кусок торта.

Но перед этим Хелен успела заметить, что лицо дяди помрачнело. Зачем она только согласилась приехать сюда! Во всем виновата Одри, буквально силой заставившая ее согласиться на этот шаг и сегодня утром буквально впихнувшая в роскошный лимузин, который прислал за ней дядя.

– Хелен, очень многие твои ровесницы просто мечтают об этом, а ты упрямишься. Я желаю тебе только добра, дорогая. Устрой себе небольшие каникулы. Только и всего.

Действительно, очень многие мечтали об этом. А уж Одри просто грезила о том, что сейчас предлагал Хелен дядя. Но Одри была слишком ограничена в средствах, чтобы позволить себе подобную роскошь – несколько недель предаваться безделью.

– Большое спасибо, я подумаю над этим, дядя, – осторожно ответила Хелен.

Предложение застало ее врасплох. Хелен недоумевала, с чего это дядя решил проявить подобную щедрость и что за этим кроется. Ее опасения имели основания: из собственного опыта он знала, что Роберт Джеферсон Гамильтон четвертый принадлежит к категории людей, которые никогда и ничего не делают просто так. Только как понять, что задумал дядя Роберт, – вот в чем вопрос. Что он задумал и какая ему от этого выгода.

– Хорошо, Хелен, ты подумай и дай мне знать о своем решении. – Роберт изящным жестом промокнул губы белоснежной салфеткой и с королевской небрежностью бросил ее на стол. – Мне нужно немного поработать. Весь дом в твоем распоряжении, дорогая.

Он поднялся, и тут же, словно тень, за его спиной встал Марк Макиавелли и направился за Робертом, будто получил от того мысленный приказ.

Хелен по давней привычке прикусила ноготь большого пальца и тут же испуганно его отдернула. Она больше не поддастся этой гадкой привычке, теперь ее маникюр безупречен. Хелен взглянула на нетронутый кусок торта почти с ненавистью, словно он был причиной ее волнений, и решительно отодвинула тарелку. Ей нужно подумать обо всем, что происходит. С этой мыслью Хелен направилась в свою комнату.

Чемоданы оказались разобраны, вещи аккуратно развешаны в шкафу, а кровать, на которой до обеда успела поваляться Хелен, снова была в идеальном состоянии – на покрывале ни морщинки. Не иначе как Мелисса, больше похожая на призрака, успела навести порядок. Мелисса появлялась и исчезала совершенно бесшумно, чем частенько пугала Хелен. Хелен огляделась, чтобы убедиться, что Мелисса успела испариться до ее прихода. Для верности девушка заглянула за портьеры и даже под кровать. Она была одна.

Хелен уселась в кресло. Некоторое время она пыталась осознать предложение дяди. Ей предоставили роскошную комнату, предложили побездельничать несколько недель, а дядя Роберт сказал, что весь дом в ее распоряжении… Впору было слечь, решив, что у нее горячка с тяжелыми галлюцинациями. Еще вчера утром она не была уверена в том, что ей не придется голодать в ожидании первых заработанных денег. У Хелен не было близких родственников, кроме дяди, а тот никогда не выказывал девушке теплых, родственных чувств. Скорее наоборот. Она привыкла тщательно скрывать свои эмоции от окружающих, но, к сожалению, не от самой себя. Где-то глубоко внутри Хелен жил какой-то темный страх. Плотный, холодный клубок, поселившийся возле сердца давным-давно.