Пришествие (СИ) - Руш Роман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Монах-оператор подкрутил регуляторы сенсографа более точно настраивая его на энергетические потоки Тэда и запустил процесс считывания. В то же мгновение активизировался защитный круг из рун вокруг стола, отсекая внешние ионы магической энергии, создавая внутри круга, а по сути сферы, магический вакуум. Активация эта стала понятна по мягкому свечению рун начертанных на дощатом полу молельни и легкому дуновению ветра, пробежавшего от входной двери и закружившему небольшие смерчи из пыли и мусора, который натащили сюда участники ритуала.
Дилан знал, что руническим алфавитом владеют лишь маги, но среди монахов монастыря их не было. Значит маг был в составе комиссии, а такой круг мог начертать и активировать лишь маг ступенью могущества не ниже мейстера. Но кто же среди прибывших был столь могучим магом и при том прозябал среди святых братьев? Ведь как ни крути, а благосостояние, даже свободного мага в таком ранге силы, не состоящего на службе у императора, было куда выше, чем у любого монаха, пусть и самого высокопоставленного.
Тем временем тело Тэда обволокло такое же легкое сияние, как и руны, которое плавно увеличивало яркость в течение нескольких десятков секунд и закончилось вспышкой, сопровождаемой выбросом небольшой порции энергии. После чего смерчи из пыли опали, а руны защитного круга погасли. По побелевшим костяшкам пальцев, сжатых на рукоятках прибора, и выступившей испарены на лбу парня, Дилану стало понятно, что процедура это мало приятная и требует от испытуемого сильнейшего духовного и физического напряжения.
— «Шестерка», — озвучил монах-оператор, — ВЭС — десять, двадцать, тридцать.
Члены комиссии сделали записи в своих рабочих документах, а Тэд покинул место перед сенсографом и слегка запинаясь отошел в сторону от ребят и встал рядом с Даяром. Старый монах похлопал парня по плечу и что-то неразборчиво пробормотал, склонившись ближе к его уху, видимо давал дельный совет, куда следует проситься у членов комиссии с такими параметрами, которые выдал прибор.
Процедура повторилась трижды, прежде чем Блурк назвал имя Дилана. Уил оказался «четверкой» с уклоном в дух, но параметров эргонов не хватало для получения специализации, следовательно, парня ждала незавидная судьба. Генри сенсограф определил, как «пятерку» в том же направлении.
— Вот об этом я и говорил, зря только лошадей по этой грязи мучали, хорошо еще паромобиль не взяли, — проворчал Ульрих себе под нос. — Еще двум последним осталось не пережить испытания и все будет в рамках статистики — на пятьдесят инициируемых одна «восьмерка», одна «семерка», две «шестерки», две — три «пятерки», остальные либо пустышки, либо мрут в процессе. «Десятки» и «девятки» в этом году были только в провинции Телеп, и то их было двое почти на пять сотен инициируемых.
— Продолжаем, — сказал он уже громче, обращаясь к монаху-оператору.
Перед Диланом была Кейла, и она оказалась «шестеркой» с уклоном в энергетику тела и параметрами ВЭС — десять, десять, сорок. Мальчик шагнул внутрь круга, при этом почувствовал легкий укол в области висков и заметил, что руны слегка моргнули, но тут же погасли. Но видимо члены комиссии не заметили этого или не обратили внимания, сочтя остаточным эффектом, после предыдущих запусков круга. Дилан сел перед сенсографом и положил руки на его рукояти, святой брат прикрепил датчики, взял у него кровь и запустил процесс сканирования.
Моментальный импульс прошил всё тело парнишки от пяток до макушки и напряжение нарастало с каждым мгновением все сильнее и сильнее. Сенсограф разгонял по организму магические ионы считывая при этом ответные реакции. Боль сковала руки Дилана, и он не мог разжать пальцев чтобы прервать эту пытку. Перед глазами мальчика поплыли разноцветные круги, а в ушах нарастал гул крови. Краем угасающего от боли сознания Дилан понимал, что что-то пошло не так, но поделать с этим ничего не мог. И вот вспышка, но не так как у прочих. Ударная волна была такой, что его вместе со стулом вышвырнуло за границы защитного круга, и с силой припечатало о стену молельни. Стул развалился на мелкие щепки, а мальчик на мгновение выпал из реальности из-за непереносимой боли, которая пронизывала все тело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Сенсограф взорвался в тот же момент, когда Дилан отправился в полет на стуле. Отец Ульрих среагировал мгновенно — неуловимым движением руки, сформировав воздушную сферу, заключил в нее энергию взрыва, что безусловно спасло невезучего монаха-оператора. Молодой послушник, как и Дилан находился в эпицентре, но его отбросило в противоположенном направлении. Второй техникой Преподобный Ульрих погасил загоревшиеся зеленым пламенем руны, которое за эти пару мгновений успело прожечь доски пола на пару сантиметров. После такого их было проще заменить, чем пытаться отшлифовать.
Только после этого святые братья бросились проверять целы ли пострадавшие. Перед глазами у мальчика всё плыло, сквозь звон в ушах он услышал голос своего собрата, по несчастью. Монах прохрипел, явно не слыша своего голоса, все же ударная волна его оглушила, — Ваше Святейшество, его параметры…
***
Дилан резко сел на кровати, вокруг всё темно, все спят, кубрик тих, лишь дневальный в конце длинного коридора стоял у двери и похоже немного дремал на посту. Было как всегда холодно и откуда-то тянуло сквозняком.
— Да что ж такое! Пятый раз за неделю этот день снится. Еще этот гребаный холод, когда-нибудь меня доконает! Хоть раз в жизни я окажусь там, где тепло?! — подумал юноша. — Надо к лекарю за сонной настойкой сходить что ли, который день не могу выспаться, а у каптёра еще одеяло попросить, вдруг выдаст, не первый же год служу.
Дилан откинулся на кровать и попытался вновь заснуть, но тут заревела сирена тревоги и казарма резко ожила.
Глава 2 Багровый рай
Тиссу разбудил громкий тревожный стук в дверь.
— Юная госпожа! Юная госпожа, пожалуйста, просыпайтесь, — голос служанки, также, как и стук, был тороплив и тревожен.
— Видимо и правда что-то важное случилось, раз она так барабанит в дверь, в такую рань, — пробурчала себе под нос Тисса, с трудом разлепив глаза и посмотрев в серую пелену рассветного часа, а в слух раздраженно крикнула. — Ну что ты кричишь, как потерпевшая!? Что случилось? Дворец рушится или пророк Сней сошел с небес!?
Тисса еще раз посмотрела в окно, однозначно было еще очень рано. Обычно в Карраке — столице республики Хойрис, в это время года светало достаточно рано, а судя по хмари за окном не пропели еще даже первые петухи. Это вводило Тиссу в недоумение, от чего она на пару мгновений, застыла соленым столпом посреди спальни, глядя в распахнутое окно. Тем временем служанка, поняв, что смогла достучаться до хозяйки, позволила себе проскользнуть внутрь и кинулась к гардеробу.
— Не богохульствуйте, Юная Госпожа, — с укором сказала Ульма, а именно так звали служанку, не отрываясь от процесса выбора наряда для своей повелительницы. — Ваш отец — правитель Айяр срочно требует вас к себе, в зал малого круга совета.
— Странно, отец обычно не допускает меня к государственным делам, отказывает в участии на советах, а тут вдруг ни свет, ни заря, а он меня к себе тащит, — подумала Тисса, тем не менее начав спешно стягивать с себя ночную рубашку и забирая у Ульмы подобранное ей платье.
Служанке было уже за пятьдесят, она растила Тиссу с младенчества. Так как мать ее умерла во время родов и служанка практически воспитала девушку, как родную дочь. Не смотря на возраст Ульма сохранила как прекрасную физическую форму, так и живость ума. Она была всё так же стройна, как и в тридцать, морщины почти не просматривались на загорелом лице. Это было бы не удивительно, будь Ульма магом, но она была пустой, обычным человеком. Копна ее черных волос была слегка тронута дымкой седины, что лишь прибавляло красоты женщине.
Порой служанка и госпожа достаточно рьяно спорили, но притом женщина никогда не забывала, кто есть, кто и где ее место, не переходя незримой черты дозволенного. Тиссе недавно исполнилось шестнадцать, пора сватовства и замужества. Но в виду отличного образования и столь же отличного, но крайне тяжелого характера, а также юношеской вздорности, за пару месяцев она умудрилась отказать, читай оскорбить, всех сватов, которых засылали к ней достойные мужи. Видимо все же любовь к колкостям передалась ей от Ульмы с молоком, вскармливавшей ее в младенчестве. Оттого и нарастал у Наследницы престола конфликт с отцом все сильнее изо дня в день.