Ложная тревога - Вернор Виндж

Он призвал всю свою сообразительность и некоторое время полз по уступу на четвереньках. Потом все-таки встал в полный рост; здесь можно было идти, но очень осторожно, чтобы не поскользнуться. Однако под конец, зазевавшись, наступил на крупный валун, который торчал прямо на пути. Миг – и узел с грохотом упал на камни. Норман поднял его и вскоре уже был у подножья.

Ближайшие предметы выступили из тумана. Здесь было еще более промозгло, чем наверху. Казалось, туман хочет забраться ему в ноздри, в рот и вытеснить изнутри все тепло. Норман постоял, потом направился туда, где в последний раз видел ангар с аэропланами – если он правильно запомнил. Теперь мокрая трава доходила до щиколоток.

Еще через сотню ярдов Норман заметил, что слева что-то темнеет. Он повернул и вскоре увидел, что это такое. Понемногу очертания легкого самолета становились все более четкими. Вскоре он мог узнать «Пайпер-Каб».[8]Четырехместный, одномоторный летательный аппарат, максимальная грузоподъемность 1200 фунтов, минимальный разбег для взлета с полным грузом 90 ярдов; максимальная скорость 250 миль в час. Крылья и фюзеляж тускло блестели. Норман подбежал к «Пайперу», вскарабкался по стойке шасси, подтянулся и влез в кабину. Свой узел он пристроил на кресле второго пилота, а потом крепко захлопнул дверцу. Ключ торчал в замке зажигания: кто-то проявил потрясающую беспечность.

Норман внимательно разглядывал панель управления маленького самолета. Страх как-то сам собой отступил, и нужные снова потекли в мозг. Автопилот находится справа, за переборкой, но он туповат, и особого разнообразия от него ждать не стоит. Можно им воспользоваться, но только если хочешь просто долететь из одной точки в другую.

Он потянулся и почувствовал, как ступни коснулись ребристой поверхности педалей. Если лечь спиной на сиденье, то можно будет одновременно достать штурвал. Конечно, тогда наблюдать за происходящим снаружи будет затруднительно, но там особо не на что смотреть.

Он должен как можно скорее пересечь границу. И этот самолет – возможно, единственное средство, которое есть у него в распоряжении.

Он повернул ключ и услышал, как топливные насосы и турбины начали вращаться. Норман покосился на приборную доску. Что теперь надо делать? Он ткнул пальцем в кнопку с надписью ЗАЖИГАНИЕ и был вознагражден громким «ф-ф-ф… паффф!» – это воспламенилось топливо в двигателе под крылом. Теперь открыть дроссельную заслонку. «Пайпер-Каб» покатился по площадке, набирая скорость, потом подпрыгнул и полетел над торфяником.

… на максимальном газе, держать штурвал прямо… пока скорость не станет выше критической (35 миль в час для «Пайпер-Каб» 1980 года)… плавно потяните штурвал на себя, будьте осторожны, следите, чтобы скорость оставалась выше… (35 – миль в час)…

Он вытянул шею, пытаясь увидеть, что происходит снаружи. Движение стало ровным. «Пайпер» в воздухе! И все бы ничего, вот только этот туман впереди… На мгновенье дымка стала реже, позволив увидеть тридцатифутовую Защитную стену, до которой оставалось каких-то пятьдесят ярдов. Надо срочно набирать высоту!

… Ни при каких обстоятельствах не прибегайте к увеличению угла атаки (набору высоты), если скорость самолета недостаточно высока…

Редко инструкции могут заменить опыт, и сейчас Норману предстоял более трудный путь – учиться на собственных ошибках. Он полностью выжал газ и с силой потянул на себя штурвал. Маленький самолет резко задрал нос, его крошечный движок взвизгнул. Скорость упала, а вместе с ней и подъемная сила крыльев. На миг «Пайпер» завис в воздухе… и пошел вниз. Реактивный двигатель жалобно взвыл, самолет клюнул носом и врезался в землю.

Представьте себе тарелку спагетти – никакого соуса, никаких тефтелей. А теперь – целую комнату спагетти. Этот ночной кошмар, похожий на клубок червей, даст вам некоторое представление об устройстве Первой Зоны Безопасности, обычно именуемой «Лабиринтом». Если продолжать в том же духе, каждая макаронина – это туннель, уходящий в толщу скальных пород. Лабиринт заполняет пространство объемом в четыре кубических мили под городами Ишпеминг и Негони, штат Мичиган, что расположены на Верхнем Полуострове. Без мощи управляемого термоядерного синтеза подобное сооружение создать было бы невозможно. Каждый туннель соединяется с несколькими другими с помощью потайных переходов, которые открывались с помощью голосовых и электронных кодов. Воистину, ни один объект во всей Солнечной системе не был защищен от проникновения шпионов так хорошо, как Первая Зона Безопасности. Комбинат «Саванна»[9], ЦРУ, советское КГБ и целая система «мозговых фабрик» могли бы действовать здесь одновременно и даже не догадываться о существовании друг друга. Фактически, в Лабиринте велась работа над тридцать одним секретным проектом – и работу всех лабораторий, отделов и военных баз координировал один единственный компьютер. Вот в чем заключался весь секрет.

– … Потому что он получил высшую оценку по всем предметам, – закончил доктор Уильям Данбар.

Генерал-лейтенант Элвин Педерсон, командующий Первой Зоной Безопасности, посмотрел поверх панели компьютера. На его лице было написано крайнее раздражение. Кроме них двоих, в камере, содержащей банк памяти Центрального Архива Правительства США – обычно его называли «Центральным Архивом» или просто «Архивом» – никого не было. Позади консоли возвышались стеллажи из стеклотекстолита. Их шеренги и ряды заполняли почти все помещение.

У основания каждого стеллажа были установлены когерентные излучатели – крошечные лазерные эмиттеры. Проникая сквозь волокна, свет преломлялся, делая заметными мельчайшие включения. По мощности этот компьютер в десятки тысяч раз превосходил самые лучшие криогенные модели. В Центральном Архиве находилась вся информация – а не только особо секретная, – которой располагали Соединенные Штаты: например, библиотеки Конгресса, которая занимала десять процентов объема памяти Архива. Тот факт, что кабинет Педерсона чаще находился здесь, чем в Штаб-квартире командования ПВО континентальной части США (Штаб-квартира тоже находилась в Лабиринте, только в другой его части), указывал, какую важную роль играет сейчас Архив. Педерсон нахмурился. Делать ему нечего, кроме как выслушивать издерганных гениев, которым приспичило почесать языком! Правда, обычно Данбар обращался к нему только тогда, когда надо было сообщить что-то важное.

– Лучше начните все сначала, доктор. Математик занервничал.

– Смотрите. Норманн никогда не проявлял интереса к школьным занятиям. Мы можем дать шимпу высокий интеллект, подключив его мозг к компьютеру. Но в плане эмоций он останется на уровне девятилетнего подростка. Норман понятлив, любопытен… и в то же время ленив. Он предпочитает читать научную фантастику, а не изучать историю. Его работы выполнены кое-как… были выполнены кое-как. Исключение – последние шесть недель. Шесть недель, в течение которых он, по сути, вообще не занимался. И в то же время демонстрировал владение полным объемом материала по учебному курсу. Знаете, на что это похоже? Как будто у него эйдетическая память на вещи, которые с ним никогда не происходили. Как будто он…