Краски - Виктор Злобин

Саид

Грустит молитва над Гихами,[1]Колени преклонил аул:Саид-ага, простившись с нами,Здесь тихо вечным сном уснул.

С печатью гордого Казбека –Он светел был, как солнца луч,В жестоких лабиринтах векаБыл несгибаем и могуч.

Ни сталь у горла, ни пожарыИз глаз не выдавили слёз.Судьбы коварные ударыЗастыли в сединах волос…

В объятьях звёздного закатаНочь, как намаз,[2] светла, тиха.И рвётся к брату сердце брата,Которого он звал – Ваха.

Я верю, к небу вознесётсяДух, что в страданьях был велик,И с новой силой жизнь забьётсяНад речкой смерти – Валерик!

На Парнасе

Названьем кулинарным слух лаская,Вокруг собрав посольства разных стран,Гурманов привлекает Поварская:Тут самый лучший в мире ресторан.

Из ЦДЛ[3] спешат сюда поэты,В руке зажав как рифмы пятаки,Несут свои усохшие скелеты:Отмыть бы их от ржавчины-тоски.

Прозаики и критики тут вместеЦитатами хрустальными звенят.И, градусы почувствовав, без лестиДруг другу комплименты говорят.

Что рыба без воды, тиха цензура.Во всём демократический покой.Голодная, как смерть, литератураШагнуть не может дальше Поварской.

Тень Каина

Не кричи петухом спозараночку,Что ты родину любишь, поэт.Душу вывернешь всю наизнаночку:Ничего, кроме звона монет.

Было время, обласкан советами,Ты им сладкие песни певал.Разразилась гроза, за билетамиПоспешил на далёкий вокзал.

Эти позы, гримасы, истерика…И куда только рвался плейбой?Обманула надежды Америка:Там и здесь он теперь полусвой.

И Овидия не получилосяТам, где тень от неправды легла.Может, что-то желанное снилося,Только то – не Россия была.

Что придумать чернее Чернобыля?Или Каина смыта печать?Или ради улыбочки НобеляМожно матерь родную предать?..

Я смотрю теледебаты

Ни рассветы, ни закатыНе чаруют сонных глаз.Я смотрю теледебаты –Клоунаду без прикрас.

Как они велеречивы,Бают песни и стихи,Ладны, сыты и спесивыНаши телепетухи!

Все глобальные проблемыРазрешают вмиг, шутя.На любые супер-темыКак залётные свистят.

Вот один поёт с экрана:«Если буду президент,От мальца до ветеранаОсчастливлю всех в момент.»

А другой (ну, провокатор!)Под ребро ему вопрос:«Подскажи, приватизатор,Кто страну пустил в разнос?»

И поехало… 0, боже,Тут и цирк вам, и базар:Все суют одно и то же –Залежалый свой товар.

А в Индийском океанеПомочивший сапогиСловно клоун, на экранеРаздаёт всем пироги…

Где рассветы, и закаты?Убегу в пустыню я.Довели теледебаты,Ошалел от их вранья.

С мольбертом и мечом

Николаю Мухину, генерал-лейтенанту, Заслуженному художнику России

В одной руке разящий меч,В другой он кисть держал,Чтоб охранить и оберечьВсё то, что он писал.

Он в кисть вдохнул любовь своюК родному очагу.Смотри: играют и поютБерёзки на лугу.

Грустит крестьянская избаС девицей у ручья.На крыше аист, как судьба:Красавица, ты чья?

А по-над речкой – купола,И благовестный звонДрожит над хатами села,И я в село влюблён!..

До слёз родимые края,Вас вижу, как во сне.Всё, чем дышал, чем грезил я,Явил художник мне…

Под сенью пушек и ракетОн соловью внимал.В душе романтик и поэт,С мольбертом генерал!

Дар

Тот ноты долго изучал,Искал секрет гармонии.И наконец-то мир позналВсю прелесть какофонии.А тот не ведал про хорей,Верлибры и рапсодии,Но, право, точно соловейКупается в мелодии.

Ты эту дату не забудь

Отринь заморской стати ложьИ храм Спасителя проведай,Тут, на Пречистенке, найдёшьДневник, начертанный Победой,Его как Заповедь прочтёшь.Отринь заморской стати ложь!

Неколебимо, как гранит,Отчизна в блеске даты славнойНа вахте Памяти стоит,И, подхватив штандарт державный,О мире с миром говорит…Неколебимо, как гранит!

Ты эту дату не забудь:В ней до кровиночки всё чисто,И высота – России грудь,Где наш Орёл поверг фашиста,Чтоб мир свободно мог вздохнуть.Ты эту дату не забудь!

Отринь кликуш заморских ложьИ храм Спасителя проведай,Тут, на Пречистенке, найдёшьДневник, начертанный Победой,Его как Заповедь прочтёшь.Отринь кликушество и ложь!

Фламинго

Георгию Пряхину

Над Полем солдатским[4] – и скорбь, и восторги…Кто миру открыл это Поле, Георгий?Полпред «Комсомолки», перо золотое,На волжских просторах, не зная покоя,Играл и бродил, что вино молодое…Те славные годы минули. Итак –В бокалах теперь не вино, а коньяк!

И, глядя на этот напиток отменный,Мы стали неспешны, устало-степенны.Одышка наш спутник на склонах Кургана[5],И нас не везёт самолёт утром раноОт Волги к озёрам в степях Казахстана,Где, вдруг, не пугая овечьих отар,Фламинго врывается в небо пожар…

Но полно, дружище, не так уж мы стары,Чтоб сердце не трогали чудо-пожары.Нечаянно взгляд окунётся в былое,Там встретим всё близкое и дорогое,И снова взыграет вино молодое…Вот только войти в ту же реку нам как?Ах, если б помог в этом деле коньяк…

Эпиталама

Цветок любви упал на скалы(Где к небу рвался Прометей),И сняли шапки аксакалы,И рог наполнил Гименей.

О, дети гордого Кавказа,Шорена юная, Мераб,Вы среди нас, как два алмаза!Скажи, не так ли, брат Зураб?

Когда великий РуставелиШаири витязю слагал,Кто знал, что витязь в самом делеСразит «Наполеонов» зал?..

Войдёт с красавицей девицей:«Энвер, Инола, это я!Благословите, – вот царица,Шорена милая моя!..»

В цветах, как в море, тонут скалы.Удары бубна всё сильней.И прослезились аксакалы.И в пляс пустился Гименей!..

На лирической волне

На обложке

Льву Котюкову

Создатель, верно, за грехиМне повелел «тачать» стихи.О, Лев, прими: сия книжонка –Писк несмышлёного котёнка,Что так и рвётся от людейК царю поэтов (не зверей)!

Свобода

Леониду Ханбекову

На независимом Парнасе,Муз покровитель – Леонид,В весьма солидной ипостасиОт них зависимый сидит.

Завет

Александру Боброву

В песнях пламенных БоброваНот немилых слуху нет.В чём, вы спросите, секрет?..А секрета – никакого:В сердце носит мастер словаСлавных пращуров завет –Гражданином будь, поэт!..

За мечтой

Галине Боголюбовой

Идя во след своей мечте,Мы все стремимся к высоте.Но дотянуться нам едва лиДо небожительницы Гали.

Метаморфоза

К нетленным ценностям остыл,Забросил Маркса и Плутарха,Подручным партии он был,Теперь – подручный олигарха.

Ошибся

Направо вход в Литинститут,Налево – в Уиту[6].Ну как не ошибиться тутИ дверь открыть не ту?

Но вот явился демократ,Я переменам рад.

Теперь налево – институт –Направо дверь в Гуин.Как можно ошибиться тут?Но я ошибся, блин!..

Власть

Нам ни к чему теперь цензура,Мы – к демократии идём.Поднимет хвост литература,Мы тут же – хлоп её рублём…

Отрубим свет, отнимем воду,И всех властителей умовВсеядным хищникам в угодуИ в назидание народуПардон, оставим без штанов.

Отгадка

Твой престол в цивильном граде,Мой – на пустырях.Ты томишься в шоколаде,Ну а я – в репьях.

Отчего мой вольный стихЛадит с твоей прозой?Оттого, что так же лих,Как она – с занозой.

Побег

Владимиру Муссалитину

Мой друг, послушай сердца стон:Тиранят нас заботы.В журнальный омут погружён,Вниманьем женщин окружён,Вина не пьёшь давно ты.

А я – в Шевлягино сижу.Забросил в печь тетрадки.В столицу носа не кажу,

Конец ознакомительного фрагмента.