Учитель года - Санди Саба

— Серьезно?

— Что, осознала ошибку? Неужели быть женой водочного «магнита» (она так сказала — «магнита») хуже?

— Репутация, — пробормотала Инна.

— Что? Чья репутация?

— Моя. Ты сама знаешь, «магнитов» у нас не любят. Эти папарацци задолбали меня уже: куда поехала, что скушала, я случайный поцелуй не могу подарить, сразу же ор поднимают — любовник Сивухиной.

— А не по барабану ли тебе, подруга, все эти папарацци. Они тебя никогда особо не трогали. Ты примерная учительница, не Псюша Общак, до гламура тебе далеко. Слушай, давай откровенно, а ведь ты любишь Алешу?

— Он бы меня из Бараковки не вытащил…

— Это еще вопрос: вытащил бы, только чуть позже, а тебе хотелось все сразу. Сивухин был уже готовым продуктом, ждать не надо, преподнес тебе все на блюдечке.

— Ладно, поехали, ну что: выжмем двести? — Инна поддала по газам.

— А ГАИ?

— А по фиг! — весело прокричала Инна.

— Сдурела, подруга, — закричала в испуге Белла.

Инна потянулась одной рукой, чтобы поправить локон, налетевший на глаза, и тут что-то пестрое мелькнуло перед лобовым стеклом — удар! Кто-то с глухим стоном отлетел в сторону.

Инна моментально затормозила. Вместе с подругой они вылетели из машины. На обочине (ну и отлетела она — метров за тридцать!) лежала девушка — она тяжело, прерывисто дышала, а ноги дергались в конвульсиях, лицо забрызгано грязью, ее проволокло по асфальту несколько десятков метров. В голове у Сивухиной заработал счетчик: если сейчас приедут гаишники, то неминуем скандал, в прессу обязательно просочится — жена олигарха Сивухина сбила насмерть женщину (девушка еще дышала, но Инна прокручивала и этот вариант)! Она метнулась было к машине. Но Белла ее вовремя остановила:

— Ты что: спятила? — вынула мобильник и сразу начала набирать номер скорой, потом посмотрела на жертву: — Молоденькая!..

Девушка скончалась в машине скорой помощи.

Эдуард Сивухин напряг все свои связи, чтобы, во-первых, замять дело, во-вторых, чтобы информация об аварии не просочилась в прессу. У жены случилась истерика, когда ее вызвали к следователю: она решила, что ее обязательно арестуют. Впрочем, этот вызов остался единственным. Следователь вел с ней себя предупредительно и вежливо, даже излишне вежливо. Это можно было назвать беседой, а не допросом, и длилась она от силы полчаса. Давая подписывать допросный лист, следователь, мужчина уже немолодой, без обиняков заявил:

— Ваше счастье, что эта девушка молдаванка, гастарбайтер, у нас на заработках. С местными было бы куда проблемнее. Единственное что: беременна она была…

Сегодня классный час. Инна Арнольдовна уверенно прошлась по рядам: Сережа Киляков, как всегда, вертится и пытается дергать за косичку Галю Коткину, Саша Мулов читает на ее уроке какую-то книжку — ага, новый детектив Акунина, вот паразит. Пусть читает — она сегодня добрая:

— Ребята, надо ценить в людях доброту и любовь. Любовь — это самое ценное, что есть в жизни. Апостол Павел говорил, что любовь не ропщет, не жалуется, долготерпит и все прощает… Сегодня я ознакомлю вас с результатами опроса, который мы с вами провели неделю назад. Итак, семь мальчиков из нашего класса прыгнули бы за любимой девушкой в костер, еще шесть поделились бы последним рублем, даже если самим надо пообедать («Хорошо им делиться „последним“ рублем, они и не знают, что это такое», — хмыкнула про себя Инна Арнольдовна, класс-то у нее элитный, из детей не Бараковки, а высокопоставленных родителей).

А перед глазами почему-то возник Алеша, он держит в руках помятый червонец и бормочет: «Не пережевывай (это значило: не переживай), все будет хорошо!»