Председатель Луны - Сергей Боровский

- Да брось ты! В космосе, слава Богу, гаишников пока нет.

Послышался дружный смех.

- Да не хочу я уничтожать ваши запасы, - попытался сменить тему Алексей. - Я же знаю, вам по бутылке водки на человека в месяц выделяют.

- Или две вина.

- Ну, вот видишь.

Клыков усмехнулся.

- Ты крепко сидишь?

- А что такое?

- Обещаешь, что никому ни слова?

- Ты же меня знаешь.

- Так вот. Свою мы научились делать.

- Иди ты! Из чего?

- Из плесени на стенах. Специально выращиваем.

- Ну вы даёте! И как она? Нормальная?

- Не дрейфь. Очистку на центрифуге делаем. Тройную. Для здоровья не опасно. Порфирий Анатольевич может подтвердить.

Главврач демонстративно опрокинул свой стаканчик и довольно крякнул.

Натурально, после такой рекламы отказываться Алексей никак не мог. Он осторожно пригубил напиток, удовлетворённо пожевал губами и осушил бокал. Новички, которые по традиции сели за один стол с директором, тоже удивились не меньше его.

После третьего тоста послышались звуки гитары. Кто умел, исполнял по аккомпанемент этого древнего инструмента пару песен и передавал дальше. Когда дошла очередь до Клыкова, зал стал скандировать:

- Лунную! Лунную!

Директор тронул струны и запел:

Я в суровом холодном краю

вспомнил лунную песню свою,

и тебя, мой далёкий румольский разрез,

самой первой любовью люблю...

Клыков замолчал и поставил гитару возле стола. Народ безмолвствовал, всё ещё находясь под впечатлением музыки и слов. Ольга Сарапулова смотрела на директора глазами, полными восхищения и слёз.

- Эх, душевно поешь! - сказал Егоров. - Такой талант загубил!

- А лунной шахтой руководить талант не нужен? - отшутился Клыков.

И веселье продолжилось. До глубокой ночи они пели песни, спорили, произносили тосты, мечтали о счастливом будущем Луны. Клыков, подобрев от выпитого, посвятил Ольгу и Андрея в некоторые тонкости местного уклада жизни. Обычно он предоставлял новичков заботам коллектива, но что-то его тронуло на этот раз в молодых лицах, с энтузиазмом смотрящих на него. Или только одном лице?

Он поймал себя на мысли, что украдкой рассматривает белокурый завиток у виска девушки, её улыбку, обнажающую ровные зубы...

«Вздор! - одёрнул он себя. - Не о том думаешь сейчас, Николай Иванович. Вот что я тебе скажу».

V

«Тополь» отбыл точно по расписанию. Минута в минуту. Уже перед самым закрытием люка они ещё раз обнялись с Петровичем и пожелали друг другу несколько дежурных банальностей. Так иногда случается: чувства сильнее слов, которые есть лишь оболочка, чуждая эмоциям.

Клыков подождал, пока не исчезла в небе светящаяся точка и немедленно отправился на склад.

Поликарп Андреевич, его заведующий и по совместительству батюшка местной Христианской общины (наместник Бога на Луне, как он сам себя величал), уже с самого утра всячески намекал Клыкову, что, мол, нужно кое-что обсудить. Лицо его выражало при этом озабоченность, что не предвещало ничего хорошего. Впрочем, и без его намеков Клыков не собирался откладывать этого дела в долгий ящик — распределение прибывшей провизии никогда не терпело отлагательств.

- Вот посмотри, - показал рукой отец Поликарп.

Клыков наклонился к поддону, на котором возвышалась стопка картонных коробок с тушёнкой. Бок одной из них был разорван. Он просунул руку внутрь и тут же разочарованно вытащил обратно.

- Пустая? - не поверил он.

- Почти. Половины банок не достаёт. И так — в каждой третьей коробке.

- А по документам что?

- По документам должны быть полные.

- Как же ты принимал товар?

Поликарп Андреевич покачал головой.

- Не гневи Бога, Коля! Сам прекрасно знаешь, что невозможно всё проверить. Не обнюхивать же каждую упаковку. Да и не случалось такого никогда раньше.

Клыков задумался.

- Будем проводить ревизию, - наконец, выдохнул он. - Это же форменное свинство!

- Согласен.

- Перепиши всё. Протоколы составь, как положено. Понятых пригласи.

- Ясно.

- И пока — никому ни слова.

- Само собой.

На деле всё оказалось ещё хуже. Недостача обнаружилась практически во всём: прохудившиеся мешки с сахаром, промокший до степени непригодности чай, рваные пачки с махоркой... Стало очевидно, что это не случайность. Но что тогда?

Собранный в кабинете Клыкова партактив впервые за много лет прошёл за закрытыми дверями.

- Какие будут мнения? - спросил поникших товарищей Клыков после того, как ознакомил с фактами.

- Первым делом необходимо составить рапорт и отправить его в ВПС, - сказал без раздумий Востриков.

- Это понятно, - согласился с ним Богатырёв. - Что в рапорте будет?

- Во-первых, копии протоколов.

- Во-вторых?

- Запрос на внеплановый грузолёт.

Бригадир взрывников Евлоев грохнул кулаком по столу:

- Какая же сволочь могла пойти на такое?!

- Погоди, Магомет! - одернул его Клыков. - Не будем торопиться с выводами.

- Как не торопиться? Что ты кушать через месяц собираешься? Вакуум ты кушать собираешься?

Егоров покачал головой.

- Сомневаюсь я насчёт внепланового грузолёта. Мы того, что по расписанию положено, добиться не можем, а здесь...

- Пессимизм, - одёрнул его Востриков. - Не сомневаться и пеплом голову посыпать нужно, а действовать.

- Хорошенькое действие — написать рапорт и ждать у моря погоды.

- А что предлагаешь ты?

Егоров встал и нервно прошёлся по кабинету.

- Провести общее собрание коллектива.

- Повестка?

- Сокращение дневного пайка. - Егоров сделал паузу. - И составление рапорта, как того добиваешься ты. Но только не по адресу абстрактного ВПС...

- Абстрактного? - ужаснулся Востриков.

- Да! А на имя самого что ни на есть конкретного Президента.

- Поддерживаю! - поднял руку Евлоев.

- Я тоже, - сказал Богатырёв.

Клыков обвёл взглядом окружающих.

- Принимается, - согласился он. - С этого дня я прошу снять с меня все дополнительные привилегии, касающиеся режима питания. Надеюсь, что и другие члены партактива поступят так же.

VI

Клыков всегда верил, что под уютными сводами «Румольской» собрались лучшие сыны и дочери человечества, но даже он не мог предположить, насколько мужественны и самоотверженны люди, которыми ему доверено руководить.

Его речь выслушали в полной тишине, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Потом, так же спокойно они обсудили текст письма, приняв его единогласно. Нет, они не сыпали пустыми угрозами и жалкими мольбами. Предельно кратко они изложили ситуацию и перечислили по пунктам ряд мер, необходимых к немедленному принятию.

Факс с ответом пришёл уже на следующий день, но почему-то не от Президента, а опять-таки от ВПС. Без подписи. Клыков зачитал его вслух перед оказавшимися в кабинете отцом Поликарпом и Егоровым:

«Румольская», Клыкову

Совершенно секретно

В связи с обнаружившимися фактами вредительства и растраты срочно произвести расследование с целью выявления злоумышленников и их пособников. О результатах проверки доложить не позднее четверга этой недели.

- Это что же такое получается? - воскликнул Поликарп Андреевич. - То есть это мы сами у себя украли? Так что ли?

- Погоди, не кипятись!

- А может, это я украл? Как же! Я же ведь завскладом! Я один принимал товар, без свидетелей. Потом закопал его в кратере. Теперь бегаю туда по ночам и отъедаюсь.

- Никто тебя не обвиняет...

- Да? А какие же ещё выводы можно сделать из этой сраной бумажки?

- Хорошо, что Востриков тебя не слышит, - попытался пошутить Егоров.

- Да чихал я на вашего Вострикова! Где тут хоть слово, хоть полслова про дополнительный рейс? Расследование вместо ужина? Так?

Клыков играл желваками, рассматривая свои плотно сжатые кулаки, с побелевшими костяшками пальцев.

- Думаю, что ситуацию нашу в полной мере можно отнести к разряду чрезвычайных, - проговорил он. - Нужен четко разработанный план дальнейших действий.

Товарищи его закивали головами, но тут раздался какой-то шум вдалеке, и через некоторое время в кабинет ворвался Евлоев, сопровождаемый толпой своих подрывников. Клыков опешил — он ожидал увидеть всё, что угодно, но только не ту радость, которой буквально захлёбывался Магомет.

- Николай Иванович! Дорогой! - закричал с порога он.

- Что случилось?

- Помнишь, я говорил тебе, что Магомет — самый удачливый человек на Луне?

- Да не тяни ты!

- Кислород!

- Какой кислород?

- Что он говорит?

- Где?

Магомет вскочил прямо на стол. В своих грязных сапожищах. И топнул ногой, рискуя повредить казенную мебель.

- Кислород! Понимаешь? Кислород нашли! Много кислорода! Струя до неба бьёт! Скоро зацветут здесь луга, полетят птицы. Жизнь начнётся. Настоящая! Я привезу сюда тётю Зайнаб. И Амин приедет. Брат.